смотрели друг другу в глаза буквально несколько секунд, но эти секунды показались Кейле годами. А потом взгляд Майкла скользнул по ее губам...
Кейла вся напряглась. Никогда раньше она не испытывала такого отчаянного и непонятного влечения к мужчине! Это было ей внове. Это ее раздражало. Наконец, это было просто опасно! И пусть взгляд Майкла оставался чуть отстраненным и в нем не было даже намека на вожделение, Кейле не понравилось уже то, что он позволяет себе так откровенно и бесцеремонно ее разглядывать!
— Ценное качество, — протянул Майкл, когда их молчание слишком затянулось.
В напряженной тишине, как будто наполненной невысказанными вслух мыслями и эмоциями, которые Кейла не решалась объяснить даже самой себе, его слова приобрели какую-то странную значимость. Они прозвучали как некое предостережение.
— Обычное. — Кейла неловко пожала плечами. — По-моему, всех детей учат, что надо держать свое слово.
— Но дети часто забывают об этом, когда вырастают...
Только теперь — с запозданием — Кейла вдруг поняла, что он, очевидно, имеет в виду Нору, которая обманула его, не сдержав обещание, и тем самым причинила ему сильную боль. Она открыла было рот, чтобы хоть что-то сказать, но не произнесла ни слова. Замкнутое выражение лица Майкла давало понять: что бы Кейла сейчас ни сказала, это уже не поможет рассеять то напряжение, которое пролегло между ними непреодолимой пропастью.
Но потом Майкл как ни в чем не бывало принялся расспрашивать ее про университет, Кейла ответила, они разговорились на эту нейтральную тему, и постепенно неловкость сошла на нет. Суждения Майкла об университетских порядках поразили ее своей тонкостью и проницательностью, а его наблюдения о людях и их поведении были исполнены спокойной терпимости и в то же время едкого цинизма. Для Кейлы это был совершенно новый взгляд на вещи, так что она невольно увлеклась беседой, забыв обо всем остальном.
— А Остин, похоже, уверен, что ты защитишься блестяще, — заявил под конец Майкл.
Кейле показалось, что это замечание прозвучало как-то двусмысленно.
— Просто ему трудно судить обо мне беспристрастно, — довольно холодно проговорила она.
Да, Майкл очень любезно пригласил ее пожить в своем доме, но это еще не значит, что она должна пускаться с ним на откровенности!
— Мы все судим немного пристрастно о людях, которые нам небезразличны, — заметил Майкл.
Кейла настороженно подняла глаза. Что он, интересно, имеет в виду? Но в спокойном и безмятежном взгляде Майкла невозможно было ничего прочесть.
— Или о своих старательных учениках, — улыбнулась Кейла. — Я ведь училась у Остина. Ну а теперь я, пожалуй, пойду распакую вещи. Мне захватить поднос на кухню?
— Не надо, я сам. — Майкл встал с кресла и взял поднос.
Кейла вновь невольно засмотрелась на его руки. И снова по ее телу прошла дрожь непонятного возбуждения. Ничего удивительного в этом нет, утешала она себя по дороге в комнату. Наоборот, было бы странно, если бы такой красавец-мужчина оставил ее равнодушной. Помимо того, что Майкл был красив внешне, в нем еще чувствовалась спокойная уверенность в себе, скрытая сила и свобода духа. Иными словами, все то, чего так не хватало самой Кейле... Естественно, все это ее привлекало.
Но это еще ничего не значило!
2
Все вещи Кейлы уместились в двух чемоданах. Еще у нее была с собой пишущая машинка и две коробки с книгами. А приехала она на машине Остина...
Не много же я накопила почти за тридцать лет жизни! — не без горечи отметила про себя Кейла, вытаскивая чемоданы из багажника.
— Давай я тебе помогу, — раздался за спиной голос Майкла, и Кейла испуганно вздрогнула: она не слышала, как он подошел.
— А, да... спасибо.
Яркое солнце золотило его пепельные волосы, загорелая кожа отливала бронзой. Когда Майкл взял чемоданы, под его легкой белой рубашкой заиграли натренированные мышцы. С трудом оторвав взгляд от его ладной фигуры, Кейла забрала с заднего сиденья дорожную сумку и направилась следом за Майклом в дом.
— Я схожу за машинкой, — сказал он, поставив чемоданы на пол.
— Я лучше сама, — возразила Кейла. — У тебя, наверное, есть другие дела.
— Сегодня нет, — серьезно отозвался он.
Кейла так и осталась стоять посреди комнаты с сумкой в руках, глядя, как завороженная, Майклу вслед. И только когда он вышел в коридор, она поставила ее на диван.
О Господи, что со мной происходит? — в который раз спросила себя Кейла. Этот человек обладал какой-то странной, почти гипнотической притягательностью. Таких красивых и обходительных людей в жизни просто не бывает. Впрочем, Майкл не был похож и на принца из волшебной сказки: жесткая складка у рта и непроницаемый взгляд не вязались с этим романтическим образом. Скорее, Майкл напоминал древнего викинга-завоевателя, который проходит по миру широким уверенным шагом, а мир трепещет перед ним.
Кейла закусила губу. Ее богатое воображение подчас играло с ней дурные шутки. К тому времени, как Майкл принес машинку, она уже начала думать, что ей не стоило соглашаться на его предложение жить с ним в одном доме.
— Нам, наверное, надо обсудить... некоторые условия моего пребывания здесь, — нерешительно проговорила она.
Майкл с любопытством взглянул на нее, но ничего не сказал.
Кейла решительно распрямила плечи.
— Насчет денег, — выдохнула она.
Его глаза были как зимнее небо: такие же пронзительно голубые, ясные и холодные.
— Ты приятельница Остина, — проговорил он ровным голосом. — Он меня попросил устроить тебя по высшему разряду. О деньгах речь не шла.
— Но я хотела бы заплатить хотя бы за еду!
Майкл небрежно пожал плечами, не сводя с лица Кейлы пристального взгляда.
— Если для тебя это так важно, договорись с Мэг. Но я бы предпочел, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.
— Я не хочу тебе мешать, — нахмурилась Кейла.
— Ты мне ни капельки не помешаешь, — улыбнулся Майкл.
О Господи, эта улыбка! Кто бы сумел перед ней устоять?!
— Спасибо, — выдавила Кейла, с трудом взяв себя в руки.
— У Остина точно такая же. — Майкл кивнул на машинку.
— Это она и есть. Остин мне ее подарил, когда купил себе новую — какую-то страшно современную, с огромным количеством всяких операций. А эту он все равно не знал, куда деть, и поэтому...
Кейла резко оборвала себя, сообразив, что начинает оправдываться перед ним. А она уже не раз клялась себе, что никогда в жизни не будет ни перед кем оправдываться. Печальный опыт общения с Феликсом Морганом послужил ей хорошим уроком. Теперь она никогда больше не станет оправдываться в своих действиях перед мужчиной.
Отныне и впредь она никому не позволит думать, будто у него есть право судить ее слова и поступки!
— Вот как?
