Людендорф признал поражение: «Сопротивление противника было выше наших возможностей». Крупное наступление провалилось; все, что последовало за ним, было случайными стычками и напрасными потерями людей, которыми правило отчаяние. Это и была операция «Михель», бывший высшим выражением германских военных возможностей, и этот «Михель» рухнул. Англичанам он стоил 163 493 погибших за шестнадцать дней – потери, по сравнению с которыми «Пасшандель» выглядит детской забавой. Французы за это время потеряли свыше 77 тысяч. Сами немцы из-за своей безжалостной и часто неуклюжей тактики, не имея преимущества в виде танков, потеряли по меньшей мере столько же. Кроме того, несмотря на успехи, кажущиеся внушительными на карте, они испытывали то же, что французы в 1917 году при Нивелле, – крушение больших надежд. Трещина в их моральном состоянии стала расти и получила свое фатальное отражение в нервозной нерешительности самого Людендорфа.
Об этом легко говорить сейчас, но тогда в течение трех с половиной последующих месяцев союзники вновь находились в напряжении, вызванном мартовским кризисом. Наращивание американских сил во Франции шло крайне медленно: 5 дивизий было в начале февраля, к 1 мая их стало только 7. Большинство американцев не были подготовлены к действиям. К тому же целью их командующего генерала Джона Джозефа Першинга было формирование из них отдельной армии или группы армий, что соответствовало достоинству Соединенных Штатов. Помня об этом, он с предубеждением относился к любым попыткам отправлять его солдат на фронт отдельными подразделениями. А ослабленным англичанам и французам приходилось сражаться своими силами. На англичан, еще не оправившихся после сражения в Пикардии, был направлен следующий удар.
Наступление 9 апреля, в отличие от 21 марта, происходило на узком фронте, но снова с огромной силой артиллерии и под прикрытием густого тумана. Были другие условия, помогавшие немцам: у португальцев, занимавших один из секторов, боевой дух был низким, и они сломались сразу; многие британские дивизии из 1-й и 2-й армий были очень утомлены и обескровлены после участия в сражении на Сомме. Особенностями сражения на Лисе были его постоянное расширение к северу (пока оно не стало четвертым сражением на Ипре, и британские действия вновь направлял Пламер) и поразительная сопротивляемость, продемонстрированная обескровленными британскими частями. В первый день немцы продвинулись на 3,5 мили, а до конца месяца выиграли еще 7–8 миль, подойдя на 5 миль к Хазебруку. Здесь они остановились.
Это было убийственным испытанием для британских солдат и тяжелым тревожным временем для их командиров. Если бы немцы смогли действовать так же, как на Сомме, они прорвались бы к Дюнкерку и города Кале и Булонь оказались бы под огнем их орудий. Положение Хейга было очень сложным, и долгое время оно не облегчалось Фошем, который твердо отказывал в помощи британским дивизиям. Сомневаясь в возможностях восстановления французской армии и ее способности на этом этапе держать оборону, от говорил Хейгу, что британская армия «должна оставаться там, где она стояла». Поэтому Хейг обратился к своей армии с его знаменитым «Приказом дня»: «Победа, – говорил он, – будет на той стороне, которая продержится дольше». Далее он сказал: «Для нас нет другого пути, кроме победы. Каждая позиция должна удерживаться до последнего человека. Отступлений быть не должно. Спиной к стене и с верой в правоту нашего дела каждый из нас должен сражаться до конца».
Обращение не было напрасным. Медленно, по мере поступления крошечных подкреплений с других театров (Италия, Палестина, Салоники – финальный иронический аккорд этих кампаний), британцы справлялись с наступлением. 19 апреля Фош разрешил французским войскам выдвинуться на узкий сектор фронта во Фландрии; помогали также бельгийцы, расширившие свой фронт на 3 мили. Важную, все более возрастающую роль играли королевские воздушные силы своими постоянными бомбардировками тыловых сооружений и коммуникаций, обстрелами войск на бреющем полете.
В запасе был еще ряд мелких потрясений. Усиление активности на Сомме 24 апреля ознаменовалось первым в истории танковым сражением. Эту маленькую схватку (всего по три танка с каждой стороны) британцы выиграли, но потеряли важный город Вийе-Бретонне, прикрывающий Амьен. В этот день, в третью годовщину «дня австралийского и новозеландского корпуса», австралийцы отбили его. Но французы потеряли возвышенность Мон-Кеммель, точку опоры обороны во Фландрии. Значительные территориальные потери были и 29 апреля, но операция «Жоржет – та» уже закончилась. «Второе большое наступление не принесло желаемого успеха», – говорится в германском отчете. Британская армия выжила, но цена этого была ужасна: 239 793 человека за 40 дней – против 451 тысячи за 141 день на Сомме или 244 897 за 105 дней «Пасшанделя». Это была стоимость обороны против сильного противника. Как писал Людендорф: «Войска с ужасом думали о новых оборонительных сражениях». Ибо британская оборона была такой упорной (и умелой), а атаки немецких командиров такими яростными, что немецкие потери составили 348 300 человек, почти точно совпадая с потерями союзников в целом.
Теперь время для высшего германского командования истекало; что было делать? Прямое наступление на британскую армию потерпело неудачу; нужно было попытаться использовать какие-то другие способы. Рассчитав, что в настоящее время французские резервы движутся к северу для поддержки других союзников, Людендорф предложил повернуть их к югу отвлекающим нападением, пока английский фронт вновь не окреп и не приготовился к штурму. А затем был бы предпринят решающий удар: второй натиск во Фландрии. Одновременно, имея в руках 208 дивизий, он в обстановке полной секретности готовил мощное наступление на французскую 6-ю армию в уязвимом секторе Шмэн-де-Дам в Шампани. Война, щедрая на насмешки, готовила самую трагичную из них.
В марте, когда все свидетельствовало о скором наступлении на англичан, генерал Петен провозгласил, что встревожен возможной атакой на его собственные армии в Шампани. Это служило для него основанием не ускорять отправку резервов на британский участок фронта. Теперь, спустя два месяца, когда германское наступление в Шампани стало реальностью, французы были захвачены врасплох. Хуже того, несмотря на весь предыдущий опыт, французское командование почти не использовало принципы глубокой обороны: за небольшим исключением вся пехота находилась в зоне боевых действий; ее подразделения получили приказ удерживать фронт любой ценой, а в случае отступления вернуть позиции. Немецкий удар также обрушился на плато Калифорния, которое удерживалось тремя дивизиями британского XI корпуса под командованием генерал-лейтенанта А. Гамильтона Гордона. Эти дивизии были сильно потрепаны мартовскими и апрельскими боями, одна из них (25-я) выходила из боя три раза, была переформирована и снова введена в действие 21 марта. Их послали в Шмэн-де-Дам, чтобы они могли отдохнуть и окрепнуть в «тихом секторе». Там произошло самое неудачное сражение британских войск на Западном фронте.
Германская бомбардировка началась в 1.00 пополудни 27 мая; это было торжество силы и точности, которое, по мнению наиболее бывалых солдат, далеко превзошло собой любой другой пережитый ими артобстрел. Передовые позиции были стерты гаубицами и минометами, артиллерия обороняющихся была разбита огневым шквалом, надвигавшимся в глубь позиций. Потом, в 3.40 пополудни, для штурма Шмэн-де- Дам выдвинулись 17 немецких дивизий. Через несколько минут в штаб-квартире одной из британских бригад было получено сообщение: «Видно, как над нашей передовой линией поднимаются вражеские аэростаты». Успех был полным; мосты через Эну, лежащие позади фронта, не были разрушены, так что вечером немцы перешли реку, двинулись через следующую гряду и достигли реки Весле. Их продвижение составило 10 миль. Такого дневного броска не было во Франции с начала траншейной войны. К 3 июня немцы опять были на Марне близ Шато-Тьерри, уже в 56 милях от Парижа. Наиболее впечатляющая, но и наиболее сомнительная победа в этой войне была одержана немцами.
В этом сражении союзники понесли большие материальные потери, и моральный удар был ощутимым. Британский контингент потерял 28 703 человека, одна из дивизий (8-я) сократилась до численности 1500 солдат. Три сражения, произошедшие за короткий двухмесячный период, стоили этой дивизии более 17 тысяч человек. Тем не менее оборона англичан была такой же упорной, как и на протяжении всей войны, что вызывало восхищение у французов, которые также понесли тяжелые потери, но у них в запасе была мощная поддержка. 1 июня в обороне Шато-Тьерри принял участие пулеметный батальон 3-й дивизии Соединенных Штатов, а 6-го – их 2-я дивизия контратаковала противника при Белло-Буа. Захват Кантиньи 1 -й дивизией Соединенных Штатов на фронте Соммы означал появление на поле боя новой силы. Не будучи особо значительными, первые американские атаки стали зловещим предзнаменованием для высшего германского командования, означавшим конец его попыткам обогнать время.
Оцепенение, неизбежно последовавшее за последним поражением союзников, породило некоторые важные тенденции. Репутация французского командования явно упала; стало заметно, что Хейг,
