взорвалась Кристина. Ее очень взволновала версия Паолы, допустившей, что Элмер мог решиться убить жену из-за наследства, а также из-за любви к ней, Кристине.
— Господи, мама, что еще произошло с «Голубым принцем»? Я же отдал его тебе в руки, а наш эксперт подтвердил его подлинность! — Санта метался по комнате, подкрепляя свои слова энергичной жестикуляцией.
— Ты отдал его мне. Ты выполнил долг чести, мальчик, и я горжусь тобой. — Паола обратилась к гостье. — Дело в том, что родители Романо — младший брат моего мужа и его молодая жена — погибли в авиакатастрофе, когда Санте было всего три года. Я уже вынашивала Леонардо, а Рита готовилась пойти в школу… И тогда в нашей семье появился еще один ребенок — Романо… Мы с Франко любили его как родного… Хотя Романо, повзрослев, посчитал необходимым проявить независимость. Он не хотел участвовать в дележе наследства… Но это другая история… Романо вернул полученную от вас, детка, фамильную реликвию в мои руки. И я отнесла бриллиант на место, в наше домашнее хранилище…
— Откуда он уже однажды пропал! — заметил Санта. — Если бы вы были более бдительны и отправили камень на хранение в банк, всей этой истории вообще бы не произошло!
— А гражданка Ларина так и сидела бы в Москве, не подозревая, от каких превратностей спасает ее Судьба. — Кристина вздохнула: — Вы не представляете, как счастлива я была, получив приглашение в Рим! Казалось, весь мир был у моих ног! И все — обман…
— Поживем — увидим! — Санта легонько щелкнул ее по носу. — Выше голову, синьорина! Вы же любите приключения!
— Поживем — увидим… — улыбнулась Кристина. — Хотелось бы хоть раз увидеть этот фантастический камень… Ведь я не знала, что держала в руках бриллиант!
— А мне хотелось бы вначале знать, куда он делся на этот раз? В Пекин, в Южную Корею? — наступал на Паолу Санта. — Сынок, у тебя плохой учитель пения. Это он научил тебя так театрально махать руками? У нас в доме это не было принято, — укоризненно покачала головой Паола. — Я не могу договорить, потому что ты все время перебиваешь меня… Разумеется, мы сменили систему сигнализации и усилили контроль за тайником. Хотя оставалось неясным, что за невидимке удалось проникнуть туда и переправить камень в Москву. Ладно, оставим эту тайну на совести русских — у них свои секреты… Так вот, «принц», полученный от вас, Кристина, и возвращенный мне Романо, спокойно лежал в тайнике, пока я сама не отдала его Рите. Незадолго до Рождества они навестили меня с Элмером. Привезли подарки, цветы, а Рита невзначай говорит: «Могу я забрать «принца», мама? Пусть теперь охраняет мою семью. Храниться он будет в именном сейфе римского банка, вместе с ценными бумагами».
— И что же произошло? — нетерпеливо вскочил Санта. — Она оставила его дома? Потеряла по дороге? Фантастика!
Ему не сиделось на месте. Лишь на минуту присев, Санта вновь кружил по комнате, торопя беседу.
— Рита положила его в банк вместе с сертификатом подлинности, заверенным экспертом. Но… — Паола обвела присутствующих торжествующим взглядом. — Неделю назад мне сообщили из банка, что вдовец моей дочери по доверенности жены забрал все драгоценности и бумаги.
— Выходит, Элмер, едва покинув больницу и находясь в тяжелейшем психическом кризисе, поехал в банк, чтобы немедленно забрать наследство? — Кристина тоже вскочила.
В недоумении она стояла перед Паолой, не в силах примириться с ее версией. Конечно, Элмер не мог убить Риту, но почему он тогда столь торопился получить наследство? Почему решился на самоубийство, заполучив «принца», и где теперь камень?
— Я хотела поговорить с синьором Вествудом, выяснить его намерения относительно бриллианта. Он по праву мог владеть им, получив после гибели жены. Но не имел возможности продавать его. — Паола растерянно посмотрела на Санту. — Меня соединили с комиссаром полиции, который и сообщил, что Вествуд ушел из жизни и ничего похожего на драгоценности в его вещах не обнаружено. По поводу пропажи камня возбуждено дело, ведется следствие… Но уцепиться не за что. На этот раз «Голубой принц» ушел от нас навсегда… И знаете что, друзья мои… — Паола помедлила. — Несчастья, обрушившиеся на нашу семью, лишили меня веры в магическую власть этого талисмана… Если она и есть, то не настолько могучая, чтобы преодолеть дурные силы, связанные с его стоимостью… Деньги, деньги всегда были и будут представлять наивысшую власть в этом мире. Кажется, я готова смириться с мыслью о потере камня.
— Ты торопишься с выводами, мама. Твои потери огромны, но, добравшись сегодня до этого дома, я подумал, что меня и Кристину кто-то хранит. Какие-то добрые незримые покровители помогли нам выбраться из такой передряги… Я как-нибудь расскажу тебе, мама… А сейчас… Ты позволишь мне воспользоваться телефоном?
— Конечно, что за вопрос, сынок. Эта линия отца, я надеюсь, не имеет вторых «ушей». — Паола пододвинула Санте старомодный аппарат с тяжелой трубкой на высоких рычажках.
— Соедините меня, пожалуйста, с синьором Антонелли. Скажите, с ним хочет поговорить Санта. Просто Санта. — Романо насмешливо посмотрел на женщин. — Стефано? Это я… Да, пропадал недели две. Узнал кое-что интересное. Хотел бы поделиться своими впечатлениями… Нет, тянуть не стоит, сегодня же. Когда и где? Отлично. Я постараюсь не заблудиться.
Санта опустил трубку и задумался. Никто не решался нарушить тишину.
— Вот что, мама. Собирайся, через двадцать минут мы выезжаем. Возьмем «фиат», он менее приметен на дорогах. Кристина поедет с нами, — распорядился Санта.
— Романо, ты не мог бы обойтись без меня? Я уже целый год не выезжаю из дома… Траур не располагает к общению, — робко попыталась отказаться от визита Паола.
— Антонелли прежде всего друг супругов делла Форте. Мы все — Рита, я и Кристина, — перешли в его попечение уже по наследству… Серьезно, мама, я думаю, без тебя нам не удастся докопаться до истины. Прошу, это очень важно.
— Мы доберемся до Рима за два часа? Пожалуй, я готова на этот подвиг, — согласилась Паола.
— Дорога займет гораздо больше времени. Антонелли сейчас в «Заброшенной каменоломне», но я застал его уже на выходе. Он отправляется в имение «Тразименто». Это значительно севернее, как ты знаешь. Там и назначена мне встреча в 23.00. Думаю, что с остановками и без особой спешки мы успеем. А кроме того, дамы, вероятно, согласятся, что нам не следует пользоваться центральными автострадами. Ведь насколько мне известно, полиция еще не нашла настоящего виновного, а следовательно, ищет меня или Кристину.
Паола шумно вздохнула:
— Я слежу за сообщениями в прессе и по телевидению. Побег обвиняемой в ночь перед судом, смерть полицейского подняли на дыбы комиссариат. Инспектор Курбе от дела отстранен. Я пыталась поговорить с ним, но он был со мной очень холоден… Наверно, не может простить себе, что не принял мою версию… События с бриллиантом и смертью Элмера лишь подтвердили догадки моей интуиции. Ведь я же не думаю, что Вествуд в самом деле убил себя… По-моему, очевидно, бедолагу просто убрали с дороги после того, как он выполнил свою кровавую миссию.
…Долгий путь к Стефано не пугал Кристину. Она словно не осознавала, что находится в розыске и все придорожные посты полицейской службы, вероятно, снабжены ее фотографиями. Не желая спорить с Паолой, она переоделась в синее платье горничной и ее же старый жакет с бархатным воротником, надела старомодные туфли на плоской подошве и покрыла голову пестрой косынкой.
— Очки, обязательно темные очки! — скомандовал Санта, и вскоре таковые были найдены в ящике стола Франко — в толстой роговой оправе, с зелеными стеклами.
— У него были плохие глаза, — словно извиняясь, сказала Паола. — Зеленые стекла показаны при катаракте.
— Ничего, очень приятный цвет, — заверила ее Кристина, нацепив очки.
Она была уверена, что конспирация теперь не имеет смысла. Одно дело — неведомый, дикий Юг, с его диалектом, обычаями и патриархальными традициями, другое — цивилизованное общество. В доме Паолы было так спокойно, а предстоящая встреча с Антонелли придавала сил: возможно, ему уже удалось что-то разузнать. Недаром же противного, въедливого и глупого Курбе отстранили от ведения этого дела. Выходит, признали, что он промахнулся и наделал ошибок.
Мысли Кристины вообще принимали все более оптимистическое направление. Наверно, так
