Деревню они увидели, пройдя по тропе еще полмили, — пять или шесть хижин посреди обрабатываемых полей. Однако у Кэлия вид этого поселения не вызывал усмешки. Да, за время своей службы он повидал разные города, но сам был родом из деревни, которая, честно говоря, не так уж сильно отличалась от этой.

Зато при виде германцев, которые мотыжат землю под сев, вместо того чтобы собирать урожай, он до сих пор невольно удивлялся. Хотя чего можно ждать от страны, где летом идут дожди?

За огородами, как и в Италии, ухаживали женщины. Многие овощи были Кэлию знакомы: репчатый лук, салат-латук, вездесущие репа и свекла. Правда, германцы не признавали чеснока: дураки дураками, варвары варварами, они считали, что чеснок плохо пахнет. Но они выращивали кое-какие коренья и зелень, которых не ели римляне. Некоторые Калд Кэлий пробовал — и понял, что сможет съесть их в случае необходимости… Но лучше бы такая необходимость не возникла.

Заговорить с копавшимися в земле женщинами легионеры даже не пытались. Они понимали, что находятся не в Италии. Здесь только сунься к девице — она мигом поднимет писк, и тогда все варвары сбегутся к ней на выручку — с мотыгами, с теслами, со всем, что найдется под рукой.

Из хижины, прихрамывая и опираясь на палку, вышел согбенный седой старец. Присмотревшись, Кэлий увидел, что в руках германца не просто палка, а посох, сверху донизу разукрашенный резными фигурками охотников и зверей. Умелая работа, требующая времени и терпения.

Выйдя на солнышко, старец слегка выпрямился и потянулся, словно пригревшаяся на кочке ящерица. Судя по множеству шрамов, он повидал немало сражений, один его глаз скрывало бельмо, но другой оставался ясным.

— Паке,[8] — сказал старик римлянам.

Даже единственное латинское слово прозвучало не очень внятно из-за акцента, усиленного отсутствием передних зубов.

— Паке, — отозвался Кэлий.

Старик приложил свободную ладонь к уху.

— Мир! — повторил легионер, на сей раз громче.

— Ты пришел за пивом, да? — спросил старик, по-прежнему на латыни.

Он говорил не слишком отчетливо, но все же достаточно понятно. Интересно было бы расспросить, сколько своих шрамов он заработал в схватках с римлянами, а сколько — с германцами из других племен. Но есть вопросы, которые лучше не задавать.

Кроме того, нужно было договориться насчет пива.

— Верно, мы пришли за ним, — с готовностью подтвердил Кэлий.

Остальные легионеры предоставили ему вести переговоры, но поддержали товарища кивками и улыбками.

— У тебя есть серебро? — спросил седобородый.

— Конечно есть.

Кэлий извлек из поясного кошеля денарий. Его товарищи могут заплатить свою долю потом. Сколько бы он ни выпил, он не забудет, что другие легионеры ему задолжали: денарий почти равнялся его дневному жалованью.

Старик издал типично германский горловой звук, видимо, выражавший удовлетворение, и, держа денарий двумя пальцами на вытянутой руке, стал рассматривать его здоровым глазом. Серебряная монета блестела на солнце. Старик смотрел на решку, потому что с другой стороны Кэлий видел чеканный профиль Августа. По лицу варвара медленно расплывалась улыбка.

— Это хорошо.

— Конечно, — подтвердил Кэлий.

Денарий и для него не был пустяком, но для местного стоил гораздо больше. Своей монеты германцы не чеканили и полученные от римлян деньги ценили очень высоко.

Германец произнес что-то на своем языке. Кэлий догадывался, что его слова означали нечто вроде: «Тащите сюда пиво — я получил деньги».

Во всяком случае, познания римлянина в германском языке позволяли ему уловить нечто подобное.

Две работавшие поблизости женщины оставили грядки и ушли в дом. Одна из них выкатила здоровенный бочонок: германцы предпочитали хранить жидкости не в керамических сосудах, а в деревянных бочках. Другая женщина вынесла глиняные кружки и деревянный черпак. Каждый легионер получил по кружке.

— Спасибо, — поблагодарил Кэлий на германском.

Женщина смутилась, потом улыбнулась римлянину. Не красавица, лет на пятнадцать старше его, благодаря улыбке она вдруг показалась ему привлекательной.

Черпак нырнул в бочонок, и женщина, вручившая Кэлию кружку, наполнила ее со словами:

— Твое здоровье.

— Спасибо, — повторил он.

Ему всегда казалось забавным, что и римляне, и германцы говорят о здоровье, когда пьют хмельное. Греческий легионный лекарь как-то раз сказал Кэлию, что греки поступают так же. Ну не смешно ли?

Кэлий отхлебнул пива, напомнив себе, что морщиться нельзя. Конечно, вкус напитка не вызывал у него восторга, особенно в сравнении со сладким вином, но тут уж ничего не поделаешь. Зато пиво, если выпить его в достаточном количестве, веселит почти так же, как вино.

— Я столько проторчал на этой несчастной границе, — заметил Секст, — что — да помогут мне боги! — кажется, начинаю считать пиво вкусным.

— Тогда обратись к лекарю во время его следующего обхода, — рассмеялся Кэлий. — Может, он тебя и вылечит. Тем паче что, перебрав этого пойла, ты завтра и вправду будешь чувствовать себя больным.

— Ну и что? — отозвался Секст. — Зато сегодня мне будет хорошо, а это главное!

Он снова наполнил кружку и с вожделением к ней припал.

Калд Кэлий тоже наполнил свою кружку. А почему бы и нет? Они не на дежурстве. Может, их и побранят за то, что они вернулись в лагерь навеселе, но не такой уж это большой проступок.

— Знаешь, — сказал один из римлян, — если присмотреться к здешним девицам как следует, они не кажутся безобразными. У них есть… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду?

Он окинул выразительным взглядом девушку, которая выкатила бочонок.

Кэлий еще не напился до одури — во всяком случае, не до такой одури, — поэтому предостерег:

— Поосторожнее. Если женщины сочтут, что ты ведешь себя слишком развязно, поднимут визг, и сюда живо сбегутся мужчины. Здесь не любят, когда цепляются к их женщинам… Впрочем, это и у нас не всем нравится.

— Знаю, знаю, — ответил легионер. — Но ручаюсь, что за серебряную монету смогу уговорить здешнюю красотку и подставить мне зад, и взять у меня в рот.

— Попробуй. Но если откажется, не приставай к ней.

Кэлий дернул подбородком в сторону полей.

— Не забудь, что мы здесь в меньшинстве.

— Конечно, конечно, — буркнул Секст таким тоном, что стало ясно — ему на это плевать.

Калд Кэлий и остальные легионеры переглянулись. Кэлий даже подумал, не двинуть ли Секста по голове и не уволочь ли обратно в Минденум. Если дурак собирается втянуть их в историю, лучше всего, пожалуй, так и поступить. Они пришли сюда для того, чтобы хорошо провести время, а не для того, чтобы восстановить против себя варваров.

Между тем Секст извлек из кошеля денарий и, держа монету на ладони, подошел к германской девушке. Она была почти с него ростом и почти так же широка в плечах, с крепкими зубами и высокой, упругой грудью.

Язык германцев Секст знал еще хуже, чем Кэлий, но пустил в ход все известные ему слова, а главное, жесты, которые говорили сами за себя. Девушка сказала что-то своей старшей подруге. Что именно, Кэлий не понял, но обе захихикали.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату