несколько более раннем возрасте, чем обычно.
Я отпрянул, распахнул дверь кладовки, схватил жезл и направил его на призрака, в середину «туловища».
— Назад! — завопил я. — Жезл готов к действию — скажу только Слово, и вы поджаритесь!
Конечно, моя квартира тоже может сгореть: жезл действует как по Ту сторону, так и по Эту. Но я решил, что у меня больше шансов спастись из горящей квартиры, чем от призрака Центральной Разведки.
Он стоял очень спокойно — не приближался, но и не отступил, несмотря на жезл. Потом сказал:
— По-моему, вам не следует так поступать. Ведь у вас в руках нет ничего такого особенного — вы скорее спалите свои книги и мебель, чем меня.
Я знал, что военные разработали высокоэффективную защиту для своих призрачных оперативников, вполне возможно, что и у этого привидения из Центральной Разведки есть нечто подобное. Отсюда следует, что магическая технология просочилась до самого дна (может быть, даже до дна преисподней), а это не делает полицейских счастливее. С другой стороны…
— Э, нет, это как раз нечто особенное: тот самый Огонь Сулеймана-ибн-Дауда, — поспешно сказал я. — Мне без разницы, хорошо ли вы защищены от христианской или мусульманской магии; но это тот самый огонь, огонь Содома и Гоморры.
Призрак отступил. Не скажу с полной уверенностью, но похоже, его призрачное лицо стало задумчивым.
— А если это блеф? — спросил он.
— Я могу задать вам тот же вопрос.
— Ничья.
Он вернулся к креслу. Я опустил жезл, но не стал его убирать. Призрак сказал:
— Если уж мы не знаем точно, кто на что способен, давайте считать, что этого маленького инцидента не было. Итак, я спрошу без угроз — скрытых или явных, — почему вы считаете, что это дело связано с национальной безопасностью?
— А в каком другом случае вы явились бы сюда сквозь закрытую дверь?
Призрачное лицо исказилось гримасой.
— Принцип Гейзенберга применительно к магии: сам акт наблюдения магически влияет на наблюдаемый объект. Себе в утешение могу сказать только, что не я один пал жертвой действия этого закона.
Этого еще не хватало! Мало мне просто призраков, а тут еще призрак-философ. Я добавил:
— Вам будет неприятно услышать, что я опасался чего-нибудь подобного еще до того, как вас увидел. В дело вовлечено слишком много могущественных Сил: Вельзевул, вся эта персидская нечисть, с которой я еще не разобрался, а теперь еще и Уицилопочтли. — Я не стал упоминать о Чарли Келли. Я не был уверен, что он заслуживает такой преданности, но что поделаешь! Старая дружба не ржавеет.
— Советую держать свои подозрения при себе, — сказал призрак после продолжительного молчания. («А ведь он с таким же успехом мог дежурить и в телефоне», — молнией пронеслось у меня в мозгу). — Их может услышать не тот, для кого они предназначены, и тогда ваше пророчество вполне может стать реальностью.
— Хотел бы я знать, кто этот не тот… А вы не скажете? — Ничего удивительного, если эти слова прозвучали слишком жалобно.
Дух покачал туманной головой:
— Нет, и по двум причинам. Во-первых, это сведения особой секретности, не подлежащие разглашению ни при каких обстоятельствах. А во-вторых, чем больше вы знаете, тем скорее выдадите себя тем, у кого есть причины интересоваться вашими умозаключениями. Вы обязаны помнить об одном — никто не должен быть посвящен в ваши догадки. Если кто-нибудь из тех, с кем вы встретитесь, проявит чрезмерный интерес, немедленно разыщите меня в отделении Центральной Разведки в округе Сан- Колумб.
— А кого мне спрашивать? — осведомился я, подозревая, что в списке Центральной Разведки полным-полно разных призраков…
— Имя мне — Легион, — произнес он. — Генри Легион.
Следующий день, благодарение Богу, был пятницей. Как то бывает нередко в пятницу утром, на улицах было не слишком оживленно. Но я не обольщался — когда придет время собираться домой, на улицах не протолкнешься. Я попытался не думать об этом. Может статься, размышлял я, проплывая вверх по лифтовой шахте, у меня получится замечательный, легкий день, я закончу работу пораньше и проскочу шоссе святого Иакова до вечернего часа пик.
Я зашел в свой кабинет, бросил взгляд на корзину с надписью «ВХОДЯЩИЕ ДЕЛА» и вскрикнул: так и есть — самый отвратительный формуляр, когда-либо разработанный в Конфедерации. На обложке надпись большими буквами: «РЕКОМЕНДАЦИИ ПО СОСТАВЛЕНИЮ ДОКЛАДА О ВОЗДЕЙСТВИИ НА ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ». Буквами чуть поменьше добавлено: «предложения по импорту новых существ в Энджел-Сити».
Перестав вопить, я рухнул в кресло. И кому могло понадобиться, горестно размышлял я, ввозить что- то (и что именно?) в Энджел-Сити и зачем? Вот если бы Уицилопочтли законно проходил по этим формулярам… Вот тогда бы мы могли быть спокойны до Страшного Суда или даже на двадцать минут дольше.
К несчастью, Уицилопочтли и его приспешники не утруждают себя заполнением формуляров. Трясущимися пальцами я взял «Рекомендации». Похоже, кто-то намеревался Протащить из Старого Света лепрехунов — так ирландцы называют гномов — в состоянии спячки, разбудить по прибытии и основать их колонию в Энджел-Сити.
На первый взгляд это казалось разумным. У нас здесь полно ирландцев, и их становится еще больше (никто не знает почему), когда с размахом отмечается день святого Патрика. Гномы в Энджел-Сити будут чувствовать себя, как дома. А некоторые бедняки смогут расплатиться по закладным, проследив путь маленьких человечков до горшков с золотом. Что-то вроде лотереи, да и кто из нас хотя бы иногда не рискнет парой монет в лотерее?
Но все не так просто — я имею в виду влияние разных Существ на окружающую среду. Чем глубже копаешь, тем запутаннее все становится. Определить, как гномы подействуют на местную теоэкологию, ох как нелегко: даже в Нашем мире сложно наблюдать в целом взаимодействие живых существ, чего уж говорить о потусторонних Силах…
Я застонал, но на сей раз не слишком громко. Одной из множества задач, которые мне предстояло разрешить, будет влияние ввезенных гномов на духов чумашей (если те еще не вымерли). А если они все еще здесь и цепляются за метафорическую соломинку, не лишат ли их гномы той малой толики поклонников, которая необходима индейским Силам, чтобы выжить?
Би проходила мимо открытой двери как раз в тот миг, когда мой стон звучал наиболее выразительно. Она; просунула голову в дверь.
— Дэвид, что стряслось? — спросила она, как будто это было не ясно.
— Вот это. — Я показал на оранжевую обложку «Рекомендаций по составлению доклада». — Ты, случайно, не знаешь такого заклинания, чтобы сделать день раза в два длиннее?
— Ты не Иисус Навин, так что вряд ли Господь станет останавливать для тебя солнце. Да уж, знай я такое заклинание, сама бы воспользовалась.
— Нелегкие времена нас ждут, — сказал я, — особенно если учесть уже имеющееся дело о Девонширской свалке да еще и изучение вымирающих чумашских Сил… — Огни святого Эльма собрались над моей головой, точно как в мультиках. — Так вот почему ты поручила это мне — чтобы я вел это дело параллельно с темой чумашей!
— Совершенно верно, Дэвид. — Она мило улыбнулась. Би не назовешь красавицей, но виду нее порой бывает просто ангельский, когда она уверена, что ее подчиненный стоит на верном пути. Она продолжала: — Я решила, что будет лучше, если обе эти темы достанутся одному человеку, Если ими будут
