и контагиона без труда позволяют устанавливать связь между любыми двумя бесами. А так как они все-таки не полностью идентичны, легко определить место каждого в телефонной сети.
— Боже, какой я дурак! — воскликнул я. Впрочем, явно излишнее восклицание — Бог и сам это прекрасно знает. Конечно же, Михаэль Манштейн хороший чародей, но он ведь не единственный профессионал. У ФБР полным-полно опытных магов, да и находятся они всего двумя этажами выше. Я позвонил Солу Клейну и рассказал, что произошло.
— Я сейчас же пришлю к тебе специалиста, — пообещал он.
Генри Легион мог бы добраться до моего кабинета быстрее любого чародея, но присланный мне помощник тоже не заставил себя ждать. Это была хитаянка, неправдоподобно маленького роста, но хорошенькая и очень деловая. Она представилась как Селия Чанг.
— Когда был принят звонок? — спросила Селия.
Я взглянул на клочок пергамента. Роза, добрая душа, потрудилась записать время.
— Десять двадцать семь.
— А теперь… — она справилась у своих часов, — пять минут первого. Прошло чуть больше полутора часов. Эфирный след еще не мог полностью остыть. Ну что ж, мистер Фишер, посмотрим, что тут можно сделать.
По уверенной манере речи я понял: ей уже приходилось прослеживать телефонные звонки, и похоже, не раз. Если кто и использует регулярно такое колдовство, так это именно ФБР. Я вздохнул с облегчением — мне очень хотелось, чтобы на месте этой девчушки был Михаэль, но теперь я понял, что так даже лучше.
Она раскрыла кейс, извлекла предмет, отдаленно напоминавший телефонную трубку (я, во всяком случае, никогда не видал телефонной трубки из голубого фарфора), и положила его на стол, рядом с моим телефоном.
— А телефонный консорциум знает, что у вас есть такие штуковины? — спросил я.
— Официально — нет, — ответила девушка. Она улыбнулась, сразу сделавшись моложе и симпатичнее. — А неофициально — не задавайте лишних вопросов, и мне не придется врать. — Как и всякий, кому не безразлично, куда мы отправимся после смерти, она не могла позволить себе солгать.
— Не берите в голову, — сказал я.
Из кармана лабораторного халата она извлекла медную проволочку и подключила свою голубую коробочку к настоящему телефону.
— Лучше, если бы это было серебро, — заметила она. — Оно лучше проводит магию, чем медь, — но оно и стоит дороже, а это не вписывается в наш бюджет. Если бы я занималась частной практикой… — Она покачала головой. — Нет, занимайся я частной практикой, пользы от меня было бы меньше. Уверена, что и вам тоже приходится довольствоваться более скромным оборудованием, чем хотелось бы.
— О да! — сказал я.
Девушка болтала о пустяках, чтобы я почувствовал себя свободнее. Но когда понадобились серьезные заклинания, она просто перестала обращать на меня внимание. И правильно — ничего другого я от нее и не ожидал. Маги, работающие с Иной Реальностью, не любят, чтобы их толкали под локоть, даже метафорически.
Мисс Чанг по происхождению была хитаянкой, но она пользовалась стандартной западной технологией, восходящей к «Началам» Оригена и даже более древним источникам. И не случайно; насколько я знал, ее предки могли появиться в Конфедерации на несколько поколений раньше, чем мои. Окурив ладаном медный кабель, она взяла две металлические пластинки с печатями демонов и прикрепила их к проводу.
— Я не хочу, чтобы Элидор или Ботис появились в Нашей Реальности, — объяснила она, — но мне потребуются некоторые их свойства. Элидор разыскивает пропавшие вещи, а Ботис видит прошлое, настоящее и будущее. А теперь, если позволите…
Первый взмах ее ручки заставил меня отступить на пару шагов. Следующий относился к процедуре вызывания демонов. Вызывать свойства демонов без появления самих демонов — это, что ни говори, довольно рискованно. Я тихо и с почтением наблюдал за тем, как хитаянка делала свое дело.
Это походило более на уговаривание, чем на заклинание: никаких магических кругов или пентаграмм, никаких «явись немедля, не то пребудешь в муках во веки веков». В кульминационной части заклинания она просто попросила:
— Пожалуйста, помогите мне, две великие Силы!
Да уж, нынешнее чародейство утратило драматический пафос прежних времен.
Но зато мы умеем делать то, о чем наши предки даже и не мечтали. Когда Селия Чанг указала на висящие на проволоке пластинки — печати Элидора и Ботиса, — черные знаки на серебристом металле вдруг засияли ярче огней святого Эльма в моем кабинете.
Потом свечение угасло и вспыхнуло вновь.
— Они прочесывают время в поисках эфирной связи, — сказала девушка. Как раз в этот миг печать Ботиса ярко вспыхнула, я непроизвольно зажмурился и отвернулся. Колдунья из ФБР тихо хлопнула в ладоши. — Мы установили время связи. Теперь посмотрим, сможет ли символический алгоритм Элидора обнаружить недостающий телефонный номер.
Я не знал, чего мы ждали — возможно, чтобы печать Элидора вспыхнула так же, как печать Ботиса, Этого не произошло, черные знаки продолжали светиться ровным светом. Не знаю, знакомы ли вы с печатью Элидора — она напоминает разинутый рот с изогнутой стрелой, продетой сквозь верхнюю губу.
Ну, не знаю, зачем там стрела, но рот вдруг ожил и заговорил, словно древнеримский авгур. Он произносил одну цифру за другой, пока их не стало ровным счетом десять. Мы с Селией Чанг бросились записывать их. Когда мы записали последнюю, линии на печатях померкли.
— Давайте-ка сравним, что у нас получилось, — предложила колдунья. Я протянул ей свой кусочек пергамента, она показала мне свой. Мы оба записали один и тот же телефонный номер.
— Вам не знаком этот номер? — спросила она.
— Нет, — покачал я головой. — Это не номер Джуди, я такой номер вообще нигде не встречал.
— Так я и думала, но никогда нельзя сказать наверняка, — кивнула девушка. — Придется обратиться в телефонный консорциум и узнать, кому этот номер принадлежит — если, конечно, он кому-нибудь принадлежит. Это может быть и таксофон.
— Об этом я не подумал, — сказал я еле слышно. Трудно представить себе похитителей, заставляющих жертву звонить по общественному телефону, да еще и среди бела дня, но такое вполне возможно, особенно если использовать аппарат, не заметный с улицы.
— Мы свяжемся с вами, как только что-нибудь узнаем, мистер Фишер, — пообещала мисс Чанг. Она собрала все свои принадлежности, кивнула на прощание — по-деловому, но, как мне показалось, с некоторой долей сочувствия, — и вышла из кабинета.
Мой желудок недовольно забурчал — к счастью, через пару секунд после ухода хитаянки. С утра я влил в него столько кофе, что он постоянно подвывал, правда не так громко. Он жаждал пищи. Вне зависимости от интенсивности мозговой деятельности ваше тело находит способ напомнить о своих насущных потребностях.
Я поднялся в кафе и купил вулканизированный гамбургер — он и вправду был таким жестким, что бог Вулкан при желании мог бы высечь на нем батальные сцены, ну как те, на щитах Ахиллеса и Энея. И все же этот гамбургер я съел; в тот момент мне было без разницы, чем затушить голодный пламень, сжигавший мое нутро. Я залил его очередной дозой кофе.
Это зелье уже начинало терять свою силу. Я поймал себя на том, что клюю носом над остатками жареной картошки. Но нет отдыха для утомленного — я поплелся к себе в кабинет, чтобы посмотреть, можно ли сделать еще что-нибудь.
Сделать, однако, удалось совсем немного. Отчасти потому, что я подпрыгивал до потолка всякий раз, когда телефон начинал визжать, надеясь, что это Джуди. Но увы. Ни один звонок не принес о ней никаких известий. Зато каждый сводил к нулю мои попытки сосредоточиться. Все вместе они довели меня до нервного расстройства.
Надеясь, что Джуди позвонит, я не переставал надеяться, что Би не позвонит. Я был не в настроении
