клан проживает далеко от этих мест?
— Я что не его гость? — возмутился Баларг. — Разве я и мои товарищи не обсуждали с ним общие дела в моем доме?
— Я не знаю, кто вы такие, — киммерийский разведчик не сдвинулся с места. — Если вы назовете свои имена, тогда я, возможно, их припомню.
Мордек, Баларг и Нектан по очереди представились. После этого, разведчик впервые перестал глумиться и говорил уже серьезно.
— Да, Эрт рассказывал о вас. Идите за мной, я отведу вас к вождю.
С этими словами воин юркнул в лесок, чтобы через мгновение появиться вновь с огромным тисовым луком, почти столь же большим, что и он сам. После чего, махнул рукой и, не оглядываясь, заспешил на север. Трое жителей Датхила двинулись за ним, не отставая ни на шаг.
— Там действительно скрывались твои друзья? — спросил Мордек через некоторое время.
— Хочешь много знать? Так я тебе и сказал! — ухмыльнулся человек из клана Эрта.
Скоро кузнец и его товарищи, ведомые проводником, быстрым маршем достигли северного склона. Здесь деревья росли так часто, что практически скрывали весь обзор. Что таилось в чаще? Мордек смело шагнул в густой лес. Рано или поздно, он получит ответы на все вопросы.
После прохождения почти двух третей пути вниз, непроходимый лес внезапно уступил место лугу. Неожиданно киммерийский разведчик резко остановился. Кузнец замер. То же самое сделали и его спутники. Их глаза широко раскрылись от удивления. Мордек быстро оценил обстановку.
Прямо перед ними раскинулся лагерь. Ряды палаток и навесов, установленных хаотически, тянулись в даль больше чем на милю. Между ними расхаживали воины. Скорее всего, привыкшие к воинской дисциплине, аквилонцы посмеялись бы над этим беспорядком. Но веселье их скоро бы прошло при виде такого сонмища киммерийцев, собравшихся здесь. Мордек и мечтать не мог о том, что его соотечественники могут мирно объединиться без того, чтобы не передраться друг с другом.
— Кром! — только и смог вымолвить потрясенный Нектан.
— Это короткое восклицание пастуха заставило разведчика понять, что люди, которых он вел, не потерялись по дороги. Обернувшись через плечо и глядя на разинутые рты мужчин, киммериец заметил:
— Неплохо, а?
— Нет, — при виде такого собрания кланов, вся усталость Мордека спала с плеч тяжелым плащом. — Это просто прекрасно!
Конан никогда не возражал против того, чтобы последить за овцами Нектана. Покинуть Датхил хоть на короткое время было ему только в радость. Тогда он не мог видеть Тарлу и особенно ненавистного Стеркуса. Зато, юноша мог вволю поразмышлять об их отношениях.
Ему нравилось наблюдать за маленькими ягнятами. Правда, сейчас они уже основательно подросли и стали тяжелыми для любого орла. Хотя была и обратная сторона. Ягнята все чаще отдалялись от матерей, что делало их желанной добычей для волков. Но на это имелся сын кузнеца, который бдительно следил за отарой.
На вершине небольшого холма, с которого юноша вел наблюдение, воздух был чист и свеж. Пахло луговой травой и лесной хвоей, не то, что в вонючей деревне, которая, по мнению Конана, принадлежала к другому миру. От таких мыслей лицо молодого киммерийца тронула улыбка. Только здесь человеку легче дышать. Не сложись все по-другому, возможно, Конан до конца своих дней пас бы овец на склонах и лугах своей родины и не желал бы другой доли.
Он блаженно откинулся назад на густую зеленую траву и подставил лицо солнцу, которое ненадолго выглянуло из-за плотной пелены облаков, обычных для Киммерии. Кто-то другой на его месте, скорее всего, задремал бы на мягком травяном ложе, но Конан хорошо усвоил, что пастух — соня обязательно накличет какое-нибудь бедствие на свою голову.
Однако, независимо от этих знаний, юноша не смог подавить зевок. Вполне возможно, что он бы позволил себе немного вздремнуть при свете дня, но, внезапно раздавшийся крик, заставил его моментально вскочить на ноги.
Крик повторился. Похоже, отчаянный вопль вырывался из горла женщины, находящейся в большой опасности. Конан, подхватив лук и колчан со стрелами, кинулся бежать на выручку. Лишь бросив один короткий взгляд на оставленных без присмотра овец, он заспешил в лес. Ничего. Пусть животные какое-то время позаботятся о себе сами.
Еще один крик ударил в уши Конана. Тот про себя даже поблагодарил женщину, ведь каждый новый вопль все лучше указывал ее местонахождение. Конан еле сдержался, чтобы не закричать самому, предупреждая, что помощь идет, но вовремя спохватился. Поскольку, если мучителем окажется человек, а не зверь, то это предупредит также его. Поэтому он промолчал, но побежал еще быстрее.
Даже удерживая такой темп, Конан, как хороший охотник и следопыт старался производить меньше шума. При этом сам он слышал возню мелких животных в окрестностях и даже краем глаза заметил хвост убегающей лисы.
Вскоре, молодой варвар остановился, чтобы сделать короткую передышку и оглядеться. Он чувствовал, что его цель где-то поблизости и не хотел далеко удаляться. Испуганная трескотня сойки указала ему нужное направление. Тут же следом, словно в подтверждении, послышался сдавленный женский крик.
Когда юноша буквально вылетел на маленькую поляну, то сразу увидел, лежащую на земле, молоденькую девушку. Ее платье превратилось в клочки ткани. Молочная кожа белела на солнце. Сзади обе руки стягивал жесткий ремень, а одна лодыжка была привязана к небольшому деревцу. Над ней возвышался смуглый мужчина с русыми волосами, которые никогда не встречались в Киммерии. Человек с крайним удивлением уставился на Конана.
— Стеркус! — воскликнул юноша. — Сейчас ты сдохнешь, как собака! Ты, паршивый аквилонский демон!
Он выхватил стрелу и мгновенно натянул лук до отказа. Но так велика была его ярость, что тетива не выдержала и лопнула со звоном. Не выстрелившая стрела упала на траву.
Стеркус шутливо отсалютовал Конану мечом, со следами крови на лезвии.
— Видно, Митра сегодня благоволит ко мне, — сказал граф. — Я не думал, что удастся объединить сразу два удовольствия в одно. Но ты оказался столь любезен, чтобы предоставить мне шанс, — он слегка присел, принимая позу фехтовальщика.
— Беги, Конан! — закричала девушка. — Спасай себя!
Слова ее произвели на Конана обратный эффект. Пока Тарла пребывала в опасности, он не мог даже помыслить о бегстве. Отбросив в сторону бесполезный лук, варвар быстро нагнулся и подобрал с земли два камня. Один, тот, что меньшего размера, он метнул в голову Стеркуса.
Аквилонский дворянин был быстр и гибок как змея. Граф легко увернулся от летящего камня, усмехаясь при этом. И тут же Конан бросил второй снаряд, на этот раз попав точно. Не ждавший такой прыти от мальчишки, Стеркус взвыл от боли. Его меч со свистом рассек воздух, но не встретил сопротивления. Издав рев, словно разгневанный барс, Конан накинулся на врага с голыми руками.
Аквилонец в росте не уступал сыну кузнеца, однако Конан превосходил графа в ширине плеч. Юноша намеревался свалить Стеркуса на землю и уже там попытаться придушить. Но это были лишь его мечты. Дворянин обладал немалыми способностями в борьбе в рукопашную. Он ловким приемом поднял Конана, перевернул и, сын кузнеца обнаружил себя лежащим на земле. От сильного удара, все его тело пронзила острая боль, как от множества впившихся стрел.
— Какой ты настырный, Конан, — покачал головой Стеркус, гнусно улыбаясь. — Однако теперь я — хозяин положения, — он придавил юношу тяжелым сапогом.
Сын кузнеца ожидал чего-то подобного. Конан обхватил обеими руками графа за пятку и резко дернул вверх. Удивленно вскрикнув, Стеркус грохнулся навзничь. Но тотчас выбросил ногу вперед и отшвырнул киммерийца, когда тот прыгнул на него сверху. В конце концов, оба противника сцепились намертво и покатились по поляне, осыпая друг друга ударами и грязными ругательствами.
Скоро Стеркусу стало жарко. Борьба с юным варваром уже не казалась игрой, как он думал ранее.
