— Что это за знак?
— Мантра, — объяснил тот охотно. — Успокаивает, оберегает от низменных страстей. Через какое-то время рана исчезнет, а защитная сила останется.
— Ты все продумал, как я погляжу, — усмехнулся колдун. В душе снова шевельнулась, было, злость, но возвращение приступа яростного безумия показалось таким утомительным, что он постарался заглушить ее.
Кажется, Мёдвик, действительно, пытался помочь ему.
— Почему ты возишься со мной?
— Потому что ты возился со мной прежде, — тихо сказал подросток, бросая в огонь несколько сухих веточек. — Потому что ты нам нужен. Мы скучаем по тебе.
Эмил глубоко вдохнул душистый аромат, примешавшийся к горькому запаху дыма.
— Кто это мы? — пробормотал он. — Я ничего не помню.
— Совсем ничего? — голос Мёдвика чуть дрогнул.
— Не совсем.
Следующее воспоминание вызвало в душе бурный всплеск ярости. Женщина, изумительно красивое лицо которой сползает, словно маска, а под ним оказывается уродливая морда. В ее руке сияет жезл с красным корундом на конце. Она размахивается, и из камня хлещет пламя, вонзаясь Эмилу в грудь…
Колдун перевел дыхание:
— Чувствую ненависть… к Хул за то, что она сделала со мной. За то, что забрала оружие принадлежащее мне… За… — Он не договорил. Горечь, которая скрывалась глубоко в душе, плеснула наружу. «Она убила Буллфера моими руками! Никчемное создание Верховного демона принесло ему гибель. Я убил его…»
Смириться с этим было невозможно. Эмил попытался загнать жгучее чувство утраты, вины, отвращения и ненависти к самому себе как можно глубже внутрь. Но оно рвалось на поверхность.
— Рубин забрал всю твою магию. Лишил прежнего облика, — прошептал Мёдвик, глядя в сторону. — Он не убил тебя физически, ведь Ключ был создан из твоей крови, но… мне кажется, от его огня пострадала твоя человеческая сущность. Та, что умела сочувствовать и любить. Поэтому ты так быстро скатился до звериного состояния. Поэтому испытываешь лишь ненависть.
Мальчик тяжело вздохнул, а потом попытался улыбнуться и сказал не слишком уверенно:
— Я думаю, со временем это тоже пройдет, нужно только…
— Мне все равно, — резко перебил его Эмил. — Я хочу свернуть шею Хул. А что я буду при этом испытывать — злорадство или ярость, не важно. Но я не могу этого сделать! Я абсолютно беспомощен.
Мёдвик грустно покачал головой, похоже, у него были другие соображения. Но промолчал.
Полудемон сел и вдруг услышал вдалеке долгий тягучий рев, словно загудела сразу сотня рогов. В ночное небо с испуганным криком взметнулась стая ворон. Земля мягко вздрогнула. В лесу шумно упало несколько деревьев.
Эмил вскочил, громко втягивая носом холодный воздух. Пахло опасностью и пока еще едва различимым, едким запахом мокрой шерсти. Мальчишка, стоящий рядом, настороженно оглядывался.
— Гаси костер! — рыкнул колдун. И пока ученик заливал угли водой, хмуро пробормотал. — Я знаю, что это значит. Ее Могущество Хул объявляет себя Хозяйкой Срединных земель.
На землю быстро опускалась тьма, но волчьи глаза Эмила великолепно видели в сумраке. Он взглянул на оцепеневшего Мёдвика и приказал:
— Выпусти меня. Разбей круг.
— Я не могу… — тот растерянно посмотрел на цепочку камней, излучающих едва заметное сияние. — Еще рано, ты не до конца…
— Слушай меня! — гневно рыкнул полудемон. Убедился, что подросток внимательно смотрит на него, и продолжил спокойнее. — Хул официально объявила себя Госпожой, и теперь выпустит на поверхность слуг, чтобы накормить их и пополнить запас энергии. С этой поляны тянет магией на весь лес. Думаешь, куда они пойдут в первую очередь? Я уже чувствую, сюда приближается кто-то.
— Если я тебя выпущу, — воскликнул мальчишка с отчаянием, — трансформация не закончится, ты останешься калекой!
— Делай, что тебе говорят!
— Я не… — он не договорил.
На поляну одним длинным прыжком выскочил огромный зверь. Эмил, ожидавший увидеть демона, на мгновение замер от удивления. Это была кошка — пума или пантера. Ее короткий серый мех переливался в свете костра. Зеленые зрачки светились. А длинный хвост хлестал по гладким бокам.
Она была еще совсем молодой. Колдун понял это по пышному воротнику, обрамляющему длинную шею, кремовому горлу и выражению удивленного любопытства на усатой морде.
— Какая неожиданная добыча. — Промурлыкала химера довольно внятно. — Мальчик… нет, уже почти юноша, и мужчина, почти волк.
— Я слышал, как открылся телепорт, — произнес Эмил, рассматривая ее также внимательно, как и она его. — Но ты не демон…
Кошка оскалилась, прижимая уши к голове.
— Больше здесь не будет темных. Теперь все принадлежит нам. Как долго мы жили, питаясь крохами с их стола. Прятались и голодали. Теперь Хозяйка этого мира — одна из нас. Она открыла земли для своих сестер и братьев. А здесь так много дичи.
Кошка замурлыкала довольно. Мёдвик сделал маленький шажок ближе к цепочке разноцветных камней.
— Демоны не отдадут свои охотничьи угодья просто так, — ответил Эмил, стараясь как можно дольше занимать молодую любопытную химеру разговором. Будь на ее месте кто- нибудь постарше, он бы напал сразу, не теша свое самолюбие.
— Их никто не будет спрашивать! — фыркнула она, презрительно щурясь на беспомощного, заключенного в магический круг. — У Хул есть могущественное оружие, с которым все мы стали непобедимы.
— Темные создания не так слабы, как тебе кажется, — усмехнулся колдун, замечая краем глаза, как Мёдвик постепенно придвигается к нему.
— Ты слаб. Ты в ловушке. О какой силе ты говоришь?! Тебя смог поймать ребенок. — Кошке заметно надоело болтать, под ее великолепной шкурой напряглись мышцы. Выразительная морда загорелась охотничьим азартом.
— Не тебе судить, — пробормотал Эмил едва слышно.
В тот же самый миг химера бросилась на мальчишку. Колдуну показалось, что время остановилось. Он видел зверя, зависшего в воздухе в длинном прыжке, Мёдвика, разметавшего прутом цепь камней, белые искры, летящие с клейма. А потом вдруг все происходящее понеслось с огромной скоростью. Эмил рванулся вперед и, сцепившись с противницей, покатился по траве.
Ненависть полудемона наконец-то нашла выход. И он, не чувствуя боли, с дикой яростью, вымещал ее на молодой химере, полосуя когтями прекрасную бархатную шкуру. Потом сжал волчьи челюсти, слушая хруст позвонков. Кошка дернулась последний раз, тело ее обмякло…
Эмил перевел дыхание и медленно поднялся, оттолкнув мертвого зверя. Бок болел, голова кружилась, но он, стараясь не обращать на это внимания, огляделся.
Мёдвик лежал на спине, штанина на его левой ноге намокала от крови.
— Все хорошо, — прошептал он, глядя на приближающегося полудемона. В его глазах не было страха, лишь напряженное ожидание. — Мне почти совсем не больно.
Эмил ничего не ответил, догадываясь, о чем думает бывший воспитанник. Не вернется ли «учитель» к прежнему безумному состоянию, и не вызовет ли вид беспомощного человеческого тела новую вспышку волчьего инстинкта. Колдун наклонился, с треском разорвал штанину и осмотрел царапины — те были глубокими, но не настолько, чтобы мальчик истек кровью прямо сейчас. Легко подняв ребенка, он взвалил его себе на спину. Буркнул:
— Держись крепче.
— Я мог бы и сам… — прошептал тот, но послушно уцепился за плечи.
Колдун в последний раз глянул на мертвую химеру и сначала пошел, а потом побежал в лес, прочь от озера.
— Хул делает большую глупость… — бормотал он по дороге. — Неужели она хочет запереть демонов в подземельях, а внешние земли отдать химерам?
— Она теперь Хозяйка, — ответил Мёдвик, прижимаясь щекой к его плечу. — Она делает, что желает. И у нее есть Рубин.
— Все равно глупо… Демоны не простят ей. — Эмил перелез через замшелый ствол ели, лежащий поперек дороги. — Мне кажется, или ты стал тяжелее?
Мальчишка промолчал.
Полудемон побежал быстрее. С каждой минутой дорога становилась все более знакомой. Густой ельник закончился. Появились высокие сосны. За пригорком негромко журчала вода.
Спустившись в овраг, Эмил перешел ручей. Насколько он знал, химерические кошки, преследуя врага, полагаются на чутье. Если они обнаружат труп своей сестры, убитой им, и бросятся в погоню, то потеряют след на берегу.
Волчье чутье подсказывало, как лучше запутать предполагаемых преследователей. Он долго брел по колено в воде, сожалея, что не может воспользоваться магией Рубина, часть которой, как утверждал Мёдвик, скрыта в нем. Мальчишка, висящий на спине, казался слишком горячим, и пахло от него нездоровым жаром и кровью — этот запах мог привлечь не одного хищника.
Один раз Эмил снова услышал гул открывающегося телепорта, и заторопился сильнее, скользя на мокрых камнях. Будь он человеком, он бы уже не один раз упал. Будь демоном — не выдержал и разорвал беспомощную жертву. Но он был тем и другим лишь наполовину, поэтому терпел, хотя его собственные раны болели, сердце колотилось все сильнее, а дыхание сбивалось с каждым шагом…
Когда впереди появились очертания крошечного домика с провалившейся крышей, он уже едва стоял на ногах. Это был та самая лачуга, о которой говорил Мёдвик. Эмил узнал ее по запаху гниющего дерева и дыма. Заброшенная сторожка стояла на крошечной полянке, вокруг которой буйно разрослись рябина и дикий шиповник. И это — вместо великолепного каменного замка. Отличная замена, ничего не скажешь. В другое время колдун посмеялся бы над удивительными превратностями судьбы, но сейчас ему было все равно.
Он удобнее перехватил Мёдвика, поднялся по покосившемуся крыльцу, дернул дверь, но она была заперта.
С той стороны прозвучали быстрые шаги, и встревоженный женский голос спросил:
— Кто там?
— Открывай быстрее, — отозвался полудемон.
В ответ раздалось громкое аханье, загремел засов, дверь распахнулась. На пороге стояла девушка в грубом сером платье. В одной руке она держала свечу. Робкий огонек осветил позднего гостя, и Эмил снова увидел себя со стороны, теперь ее глазами. Горбатое чудовище с оскаленной в тяжелом дыхании пастью. Крестьянка зажала ладонью рот, заглушая крик, и отступила на шаг.
— Это ты… неужели… — произнесла она невнятно, потом перевела взгляд на Мёдвика, и зрачки ее расширились. — Что ты…
— Я ему ничего не сделал, — насмешливо отозвался колдун и вошел в дом. — На нас напали.
