— Да. Я слышала.
— Но если бы вестники не приходили на землю никогда, зачем бы тогда этому поставили здесь памятник? — спросила Гермия, с вызовом глядя на морщившегося жреца. — Зачем бы стали поклоняться ему?
Гай нагнулся, пытаясь разобрать надпись на круглом мраморном основании:
— На каком это языке?
— Древнерэймский, — ответила Арэлл. — Я могу прочесть несколько слов. «Айон дигитус…» Айон — время, дигитус — победивший, то есть победитель…
— Лучезарный. Пространство и время победивший Зажигатель душ, — с неохотой, но бегло прочитал Октавий.
Критобул удивленно уставился на него и хлопнул по плечу так, что тот согнулся под тяжестью дружеской руки.
— Вот это ты молодец! Так прямо и понимаешь всю эту древноту?
Рэймлянин улыбнулся, довольный похвалой, и заявил небрежно:
— Там, у него за спиной, на стене тоже какие-то символы. Могу прочесть.
Над широким ходом, ведущим вглубь горы, действительно, виднелись надписи. Спутники направили лошадей к ним.
Чувствуя смутную тревогу, Арэлл оглядывалась на вестника, с загадочной улыбкой обнявшего золотой шар, изображающий солнце, и не могла понять, что ее тревожит.
— Он пришел сквозь времена и сферы пространств, — продекламировал Октавий, ведя пальцами с обломанными ногтями по округлым значкам, выбитым под первым изображением. Оно было настолько мастерским, что казалось будто вестник, стоящий в пустоте, на мгновение замер перед тем, как шагнуть вперед. Ветер трепал подол его туники и сильно дул в лицо, заставляя щуриться. В одной руке Зажигатель, по-прежнему, держал шар, в другой — длинный меч.
— Сквозь сферы пространств, — повторил жрец и продолжил уже не так уверенно, — гонимый жаждой знания.
На следующем барельефе юноша держал сферу в вытянутой руке. Перед ним стояли человеческие фигурки, достающие крылатому существу до колена, и в молитвенном восторге тянулись к сияющему шару. Свечение было изображено семью прямыми лучами, и те люди, которых оно касалось, оказывались разбиты на несколько кусков, как хрупкие глиняные статуэтки. Художник старательно очертил руки, ноги и головы, висящие отдельно от туловищ.
— Были слова его подобны пламени. Ужас и восторг несли они… — перевел Октавий и подошел к следующему изображению.
Здесь вестник вытянул руку. Из его ладони тянулись длинные нити. Они переплетались, перекручивались и ложились под ноги бога запутанным лабиринтом улиц. Лицо его было серьезным и сосредоточенным. Как у человека, решающего сложную задачу.
— В скале основал он город, — прочитал Октавий, хмурясь от мыслительных усилий. — Расплавил гранит огнем своим и проложил пути, осветив их стены негасимым светом. И не мог приблизиться к граду никто — ни зверь, ни человек. Лишь немногим дозволялось ступать в него, единожды в месяц, при свете полуденного солнца, чтобы прикоснуться к сфере огня негасимого.
Критобул повернул мрачно-сосредоточенное лицо к следующему барельефу и ткнул пальцем в шар с семью лучами:
— Это она — сфера огня?
Жрец рассеянно посмотрел на рисунок и продолжил перевод:
— Зажигатель душ ушел из солнечного града. Но тот стоял еще много столетий, пока народ вестника не услышал призыв. Повинуясь ему, люди пришли и… растворились в свете…
— Растворились в свете? — озадаченно переспросил Критобул. — И что это значит?
— Не знаю. — Октавий поморщился, то ли от чрезмерного любопытства спутника, то ли от собственной беспомощности. — Не могу понять. Дальше сказано, что на улицах воцарились тишина и запустение… — жрец провел пальцами по надписи и повторил — …тишина и запустение…
Некоторое время друзья молча стояли перед последним барельефом. Здесь человеческие тела попадали под лучи загадочной сферы так же, как на втором изображении. Только теперь они не разламывались на части, а дробились на мелкие кусочки, превращаясь в пыль.
— Это какое-то оружие. — Гай внимательно изучал шар на барельефе. — Похоже, оно уничтожает все, к чему прикасаются лучи.
— Это может быть просто фигура речи, — усиленно моргая после напряженного изучения текстов и массируя переносицу, возразил Октавий. — Автор мог подразумевать все, что угодно. Свет знания, например. И для наглядности изобразил его в виде шара. Чтобы читающие лучше представляли. А эти лучи… во всех древних свитках огнем иносказательно называется разум, мудрость, а огненным лучом — мысль. Можете мне поверить, во время обучения я прочитал их множество. А эти разбитые фигурки показывают, как может быть разрушителен огонь знания для невежественных людей.
— Что же тогда, по-твоему, означает «растворились в свете»? — скептически поинтересовался Гай.
— Поумнели настолько, что не выдержали своего ума и рассыпались, — хохотнул Критобул.
— Нет. Здесь все не так просто. — Гратх покачал головой, продолжая упорно разглядывать шар с исходящими лучами. — Похоже, на землю спустилось могущественное существо. Оно принесло с собой оружие или нечто, похожее на оружие. И люди на барельефах выглядят так, словно их разрезали.
— Но вестники не убивают людей! — воскликнула Гермия. — Никогда.
Гай посмотрел на элланку.
— А ты, Арэлл, что скажешь?
Та молчала.
Она ничего не могла произнести. Шар висел перед ее мысленным взором. Не каменный, грубо выбитый на стене, а настоящий, пульсирующий светом. Теплый и одновременно обжигающий, едва светящийся и слепящий. Маленькое солнце…
Ей казалось, она видела его. Раньше. Давно… Не оружие, но нечто, способное убивать. Арэлл предпочла бы не вспоминать прошлое. Или хотя бы не вспоминать его несвязанными друг с другом кусками — пусть откроется все сразу, чтобы она могла ответить на вопросы, свои и чужие. Если бы она попросила у Симплигатов вернуть память…
Гратх, не дождавшись ответа, кивнул на небо.
— Нам придется остаться здесь, — сказал он. — Скоро стемнеет. Завтра поедем дальше.
— А тут не опасно? — Гермия постаралась не выдать тревогу, но в ее голосе зазвучали нотки волнения.
— Кажется, это ты говорила, будто вестники не убивают людей? — добродушно усмехаясь, поинтересовался Критобул, вытаскивая сверток с провизией, из седельной сумки.
Бывшая рабыня тяжело вздохнула в ответ, ничего не сказала и стала помогать преторианцу.
Небо погасло быстро, но сумрак висел над городом недолго. Словно по волшебству, на стенах зажглись все символы солнца, и сразу стало понятно, почему их так много. Каждый излучал теплое желтое сияние, и вместе небольшие «светлячки» заливали центральный тоннель ярким золотистым светом. Сквозь дыру в потолке виднелся черный купол ночи. Шелест ветра стих.
…Арэлл сидела, прислонившись спиной к стене. С ее места была хорошо видна статуя вестника. Крылья и шар, по-прежнему, сияли. Красивое мраморное лицо не вызывало никаких воспоминаний — неизвестный мастер постарался сделать его совершенным, но оно вышло пустым и равнодушным.
Айон дигитус — время победивший. Зачем он приходил на землю? Почему никто никогда не слышал о нем? Куда исчезли люди, поклонявшиеся ему? Растворились в свете? Но как такое возможно?
«Может быть, хорошо, что я не помню всего, — подумала элланка. — Я знаю основное. Свой долг и свою цель. Мне нужно добраться до Нита и найти Зодчего».
Она оглянулась на давно уснувших друзей. Бесшумно поднялась и подошла к статуе. Приподнялась на цыпочки, опустила руку на золотой шар. Сфера была едва теплой. Гладкой, как стекло. Лучезарный с легкой улыбкой смотрел на девушку из-под высокого шлема, но его мраморные глаза казались слепыми.
Шар под пальцами Арэлл вдруг резко погорячел. Она поспешно отдернула руку, с удивлением посмотрела на обожженные кончики пальцев. Потом медленно перевела взгляд на статую… Вокруг той клубилось золотистое свечение, похожее на туман.
Элланка попятилась, чувствуя все более сильный жар, исходящий от сферы. Потом ей показалось, что за спиной раздался тихий шорох. Арэлл замерла и обернулась. У выхода с центральной площади стоял, прислонившись плечом к стене, человек. Высокий. Худой. В серой, под цвет стен, одежде с орнаментом солнечных символов на груди. С черными провалами на месте глаз. Но, присмотревшись внимательнее, девушка поняла — там никого нет, всего лишь причудливая игра света и тени.
Некоторое время она напряженно вглядывалась в коридор, затем глубоко вздохнула, повернулась… И едва не столкнулась с незнакомцем, каким-то невероятным образом снова оказавшимся у нее за спиной. Арэлл отпрыгнула в сторону. Выдернула меч из ножен и только теперь почувствовала — сердце ее, как бешеное, колотится о ребра.
— Ты кто?! — крикнула она хрипло.
Человек молчал, неподвижно стоя на длинной полосе тени от выступа стены. Зрение не подвело элланку в первый раз. Он, действительно, был невообразимо худым и изможденным. Скелет, обтянутый кожей. Длинная блеклая туника, разрисованная символами солнца, висела, как на жерди. Присмотревшись, девушка поняла, что вместо глаз у него, на самом деле, два размытых темных пятна.
— Кто ты? — повторила она, не опуская меч.
Незнакомец медленно повернул лысую голову. Взглянул на сияющего мраморного вестника и выдохнул долгий шипящий звук, похожий на шелест ветра. Элланка почувствовала, как по спине бежит холодок, но не успела ничего сказать. Существо исчезло. И вместе с ним пропала тень, лежащая на полу. Втянулась в стену.
— Зря вы сюда пришли, — услышала девушка позади себя. Стремительно обернулась, и успела увидеть серую фигуру за мгновение до того, как та растворилась в воздухе.
— Отсюда нет выхода.
Арэлл снова повернулась, но заметила лишь край серой одежды.
— Кто ты?!
Больше существо не дало себя увидеть.
— Тень. — Прозвучало за спиной.
Элланка почувствовала, как повлажнела ее ладонь, сжимающая рукоять меча. И сейчас же на стене, за светящейся статуей Лучезарного, появился огромный черный силуэт. Он угрожающе склонился над вестником, казалось, желая поглотить его.
— У всего есть тень, эхо, отголосок. У каждой вещи, существа, поступка, мысли, прихоти. Чем они сильнее, мощнее, материальнее — тем громче эхо, гуще тень.
Арэлл впилась взглядом в темный силуэт и слушала шипящий голос:
— Чем больше камень, брошенный в воду, тем выше волна. Свет Зажигателя был настолько ярок, деяния значимы, а мысли детальны, что они приобрели реальное воплощение. Мое. Каждый его шаг, каждое размышления — это я.
— Значит, ты должен помнить! — воскликнула элланка и стала задавать вопросы один за другим, торопясь, боясь, что тень исчезнет так же внезапно, как и появилась. — Зачем вестник приходил в срединный мир? Что произошло в этом городе? Что такое огненная сфера?
— Я не помню… — По силуэту прошла рябь. — Тень не должна постигать дел своего хозяина. Эхо не понимает значения слов, которые повторяет. Оно просто существует. И все.
— Так ты не можешь ответить на мои вопросы…
— Не на эти.
