— Я полагал, что вы ведете армию, ваше величество, — поклонился Гнатий Криспу. — Чем могу служить вам?
— Ничем, — оборвал его Крисп и обернулся к халогаям:
— Взять изменника.
Стражники ринулись вперед. Гнатий отшатнулся, точно решив бежать, потом глянул на их секиры и передумал. Халогаи крепко схватили его за локти.
— В Тронную палату его.
Бывшие в Соборе священники и миряне с ужасом глядели, как императорская стража уводит Гнатия. Но сверкающие в руках Саркисовых разведчиков и халогаев клинки не позволили им перелить возмущение в действия. На это Крисп и рассчитывал.
Улицы города не пустовали никогда, но после заката толпа несколько рассеивалась. Отряд без помех добрался до дворца. Гнатия не было и заметно в плотном кольце халогаев. На это Крисп тоже рассчитывал.
Перед Тронной палатой полыхал костер. При его свете к зданию тянулись аристократы, придворные, высшие чиновники.
— Отлично сработано, Барсим, — заметил Крисп. — Кажется, вы собрали всех.
— Всех, кого мог за столь ограниченное время, ваше величество, — поклонился вестиарий.
— Превосходно. Тогда займитесь Гнатием и его охраной. Вы знаете, когда ввести их.
— Разумеется, ваше величество. — Барсим помахал халогаям:
— Подождите в этой нише, господа. Я подам вам знак, когда двигаться дальше.
Крисп прошагал по длинному центральному проходу к трону. Болтавшие придворные, удивлявшиеся, несомненно, почему их вызвали в столь поздний час, при его приближении умолкали. Когда Крисп проходил мимо, разговоры начинались вновь, но уже шепотом.
Ближе всех к трону стоял Яковизий. Он-то знал, к чему идет дело.
— У тебя все готово? — спросил Крисп. Севаст кивнул. — С этим разберемся позже, не при людях. А пока…
Он взошел по ступеням к трону, сел и оглядел собравшихся. Те смотрели на него.
— Благородные господа, — проговорил Крисп, — мне жаль, что пришлось собрать вас в столь поздний час с такой поспешностью, но дело не терпит отлагательств. Я вернусь к армии, как только смогу; мы одержали победу над Арвашем Черным Плащом — надеюсь, не последнюю.
— Ты победил еси, Крисп! Победил еси! — вскричали придворные хором. Под сводами Тронной палаты заметалось эхо. Хвалебный клич звучал искреннее обычного — новость о первой победе над Арвашем не могла обогнать Криспа больше чем на день.
Император поднял руку, и наступила тишина.
— Но несмотря на победу, я вынужден был покинуть армию, чтобы уберечь себя от опаснейшей измены. Для этого я и собрал вас. — При слове «измена» придворные до последнего человека исхитрились принять совершено невинный вид, не шевельнув и бровью. Криспа это позабавило и в то же время расстроило.
— Введите преступника.
Халогаи неторопливо провели Гнатия, все еще облаченного в патриаршую мантию, от входа в зал к трону. За ними вился шепоток, но никто не вскрикивал от изумления или ужаса. Это Криспа тоже расстроило, но не удивило. Гнатия знали все. Стража вытолкнула патриарха вперед, и он распростерся на полу перед императором.
— Сейчас, — сказал Крисп, — я прочитаю письмо, отправленное Гнатием одному из наших офицеров. — Он вытащил из сумки письмо Гнатия Ризульфу и прочел вслух, не упоминая имени офицера. Потом он швырнул свиток на пол перед Гнатием, вместе с осколками небесно-синей патриаршей печати. — Станешь ли отрицать, что эти слова писаны твоей рукой и скреплены твоей печатью?
Гнатий не осмеливался даже поднять голову.
— Ваше величество, — пробормотал он в пол и запнулся, точно осознав, что теперь его не спасет уже ничто.
— Ты повинен в измене, Гнатий, — провозгласил Крисп. — Я прощал тебя дважды. Я не могу, не стану и не буду прощать тебя в третий раз. Завтра утром ты повстречаешься с палачом, а голова твоя станет предупреждать остальных с Вехового Камня.
По Тронной палате пронесся беззвучный вздох. Однако вновь никто из придворных не удивился. Гнатий начал тихонько всхлипывать.
— Увести его, — приказал Крисп.
Стражники подняли Гнатия на ноги. Им пришлось не уводить, а уносить его — ноги не держали бывшего патриарха.
— Благодарю вас всех за то, что засвидетельствовали приговор, — обратился Крисп к собравшимся. — Идите, и да озарит вас Фос.
Придворные начали выходить из Тронной палаты, негромко переговариваясь. Крисп подобрал письмо, ставшее приговором, глянул на Яковизия — тот кивнул.
Когда Крисп добрался до императорских палат, в дверях его уже ждала Дара, неловко переминаясь с ноги на ногу. Судя по обхвату ее живота, роды могли начаться в любой день.
— Как ты поступил с Гнатием? — осведомилась она, когда Крисп поднялся по ступенькам.
— Завтра он лишится головы, — ответил он, заходя внутрь.
— Отлично. Давно пора. — Дара энергично кивнула. — А теперь говори, что ты мне не сказал, когда примчался в город днем?
Крисп вздохнул. Он всегда радовался уму супруги, а вот теперь желал, чтобы она оказалась чуть глупее. Он вытащил письмо Гнатия Ризульфу и отдал ей. Дара вчиталась и осела Криспу на грудь.
— Нет, — выдавила она. — Только не папа.
— Боюсь, что да, — ответил Крисп. Он вытащил второе письмо — Ризульфа Гнатию и отдал ей. — Прости.
Она мотала головой, как пойманный в петлю зверь.
— Что ты сделаешь с ним? — выдавила она вопрос. — Ты не… — Голос ее прервался, точно она не могла произнести нужное слово, но Крисп ее понял и так.
— Нет, если он меня не вынудит, — ответил он. — У меня другие планы.
Он порадовался, что весть об исчезновении Ризульфа еще не достигла столицы.
— Ваше величество, — объявил вошедший пару минут спустя евнух Тировизий, — севаст Яковизий ждет вас у дверей, вместе с несколькими… э-э… домочадцами.
Постельничий тихонько фыркнул, выражая низкое мнение о симпатичных молодых людях, которыми окружал себя Яковизий.
— Я к нему выйду. — Крисп повернулся к Даре:
— Подожди здесь, пожалуйста. Это имеет отношение к твоему отцу. Я сейчас вернусь. — И он ушел, прежде чем она успела ответить.
Конюхи Яковизия — все без исключения молодые люди крепкого сложения — отвесили императору поясные поклоны. Яковизий тоже поклонился, хотя не так низко, и стоящий между ними человек выделялся наподобие башни. Поклониться он не мог — руки его были связаны за спиной, и ему осталось лишь вежливо наклонить голову.
— Ваше величество, — вежливо произнес он.
— Привет, Ризульф, — ответил Крисп. — Полагаю, ты рад оказаться за стенами подвала?
— И да и нет. Имея выбор между подвалом Яковизия и плахой, я предпочел бы подвал. Равно как выбирая между подвалом и свернутым ковром, в котором меня сюда доставили.
— О коврах можешь не беспокоиться, — сказал Крисп. — А вот насчет плахи подумай. Пойдем — нам с твоей дочерью надо о многом поговорить. Яковизий, это и к тебе относится.
Севаст кивнул. Он вытащил табличку, написал: «Все, ребята» и показал конюхам. Те двинулись к выходу из дворца. Яковизий нацарапал что-то еще и показал Криспу: «Какая жалость — теперь я могу выбирать лишь из грамотных». Крисп скорчил гримасу и вернул табличку хозяину.
Когда Ризульф вошел в комнату, где ждала Дара, та умоляюще подняла на него глаза.
