В тот же день после полудня повозка въехала во владения Пэлина Орла. Пэлин, который с западной стороны соседствовал с трокмуа, признал Джерина своим сюзереном. Поскольку ему уже не раз требовалась помощь в борьбе против лесных разбойников, он повиновался Лису много охотнее, чем Шильд Крепыш.
Проехав совсем немного по землям Пэлина, Джерин и Вэн оказались в опустошенном, разоренном краю, где на протяжении нескольких миль и путь на Элабон, и прилегающие к нему земли были изрыты разрушительным колдовством Баламунга. С тех пор прошло уже пять лет, гигантские воронки успели зарасти сорной травой и кустарником и потому выглядели не так голо и жутко, как поначалу. Но все-таки почва оставалась еще слишком изувеченной, чтобы фермеры могли ее обработать.
Но сам путь на Элабон был восстановлен, и, в общем, неплохо. Делалось это по приказу Джерина. Он не хотел, чтобы Лисья крепость лишилась надежного сообщения с югом. Конечно, результат от проделанной работы мало соответствовал тем стандартам, которыми руководствовалась империя Элабон, прокладывая дорогу на север, к Ниффет. Благодаря финансовой поддержке государства имперские мастера вымостили дорогу каменными плитами и скрепили их цементом, предварительно положив толстый слой гравия и камня. Кроме того, по обеим сторонам проезжей части прорыли водосток.
Разумеется, Лис не мог осуществить строительство в тех же объемах, имея в своем распоряжении одних лишь крестьян, которые работали урывками между выходами на поля. Поэтому отремонтированный участок тракта покрывали булыжник и гравий. Слишком твердые для лошадиных копыт, но по крайней мере после очередного дождя дорога не превращалась в липкое месиво.
— Странно, — произнес Джерин, трясясь в повозке, бодро катившей по всем этим неровностям. — Каждый раз, когда я здесь проезжаю, мне вспоминается, как мы пробивались на север. Вот прямо тут, накануне ночи оборотней, если помнишь.
— Ты-то вряд ли когда-нибудь это забудешь, — кивнул согласно Вэн. — Что до меня, то мне это кажется странным. Какими бы ни были воспоминания, скучно мотаться по одним и тем же местам. Я слишком люблю новизну, чтобы безропотно кататься туда-сюда. Тоскливо изо дня в день видеть на горизонте одни и те же холмы. Мне хочется знать, что за ними.
— За теми? — Джерин указал на запад. — За ними скрываются трокмуа и бандиты.
— Я не это имел в виду, — сказал Вэн. — Капитан, в тебе совсем нет романтики, ни на йоту.
— Наверное, нет. Я стараюсь жить без нее, как могу, вот и все.
Ближе к вечеру они миновали крепость Рафа Проворного, где останавливались во время своей прошлой поездки в Айкос. Этой ночью ни о каком ночлеге там и речи не шло. Крепость была захвачена трокмуа, и от нее остались одни руины. Джерин покачал головой, вспоминая доброе угощение Рафа. А сегодня у них на ужин будет засушенный хлеб, колбаса, кислое пиво и та добыча, которую им удастся подстрелить, чтобы задобрить призраков.
Дорогу повозке перебежала рыжая лиса. Она остановилась у зарослей собачьего языка, присев на задние лапы, и высунула язык, глядя на лошадей и людей. Вэн хлопнул Джерина по плечу.
— Притормози. Я возьму лук, и у нас будет вечернее угощение духам.
— Что? Где? — спросил Джерин. Вэн указал на лису.
— Вон там. Ты что, ослеп и не видишь?
Джерин уставился сначала на лису, затем на друга.
— Мы с тобой стали почти как братья, поэтому я частенько забываю, что ты по рождению не элабонец. По нашим обычаям нельзя убивать животных, которые дали нам прозвища. От меня отвернется любая удача, если я попытаюсь убить лису.
— А тебе и не надо, — ответил Вэн. — Я все сделаю сам.
— Но тогда получится, что я тебе потворствовал, — возразил Джерин, качая головой. — В мире духов это все равно засчитается как убийство.
— Мир духов этой ночью будет заниматься не только подсчетами, если мы не найдем что-либо из плоти и крови, причем как можно быстрее, — проворчал Вэн. — Такое впечатление, что все местные крестьяне в бегах, а мне вовсе не улыбается перспектива провести ночь под открытым небом, имея защитой от призраков всего лишь костер.
— Что-нибудь подвернется, — успокоил товарища Джерин, хотя в душе его тоже терзали сомнения.
Но не прошло и минуты после этого заявления, как он заметил крупную серую белку, сидевшую на верхней ветке молодого дубка. (Который по-хорошему давно следовало бы срубить, так как он рос прямо возле дороги.) На этот раз Джерин притормозил. Вэн тоже увидел белку и уже полез в заднюю часть повозки за луком.
Когда он выпустил стрелу, тетива тренькнула. Белка сорвалась с невысокого дерева и головой вниз упала на мшистую землю, где замерла, слабо подергивая лапками. К тому времени, когда Вэн подошел к ней, она уже не двигалась. Он взвесил ее на ладони.
— Подойдет, — оценил он.
— Мяса, конечно, немного, но то, что есть, можно будет вкусно запечь в глине, — сказал Джерин. — Если бы ты выстрелил в лису, боги не послали бы нам эту белку.
— Если они так благодарны мне за хорошее поведение, почему бы им было не посадить на это дерево доброго упитанного оленя вместо какой-то крысы с пушистым хвостом, которой кое-кому из нас не хватит и на один укус?
— Чертов болтун, — отозвался Джерин. На деле же он едва сдерживал смех, представляя рогатого самца-оленя, примостившегося на дубке. — Прояви хоть немного уважения к богам Элабона.
— Я уважаю их настолько, насколько они этого заслуживают, и ни капли больше, — отрезал Вэн. — Я много путешествовал, повидал немало богов и знаю, что они сильнее меня. Но я еще не встречал ни одного, кто был бы намного меня умнее.
Джерин фыркнул, вспоминая длинный розовый язык Маврикса, выскочивший из него, как из лягушки, когда божеству вздумалось его оскорбить, а заодно и лишить Райвина магической жилки.
— Может, ты и прав, но если боги тебя услышат, тебе не поздоровится.
— Если такое случится, я просто уеду куда-нибудь, где меня не настигнет их гнев, — ответил Вэн. — С богами ведь вот какая штука: они привязаны к той земле, жители которой им поклоняются, а я… — он постучал себя в грудь, — я нисколько!
— Кое-кто по-прежнему думает, что всегда может сбежать, — заметил Джерин, но тут ему в голову пришла еще одна мысль. — Иногда и боги могут перемещаться вместе с теми, кто в них верит. Посмотри, как ситонийские божества захватили Элабон. А еще, боюсь, вскоре на северных землях поселятся и боги трокмуа, раз лесные разбойники обосновались на южных берегах Ниффет.
— Возможно, ты прав. Я как-то об этом не думал, — признался Вэн. — И мне вовсе не нравится такое соседство. Жажда крови в них так же сильна, как и в самих трокмуа. Уж мне-то это известно. Лесные разбойники собирались принести меня им в жертву, но я от них удрал.
— Да, ты рассказывал эту историю, — сказал Джерин. Он покачал головой. — Вот еще одна причина для беспокойства.
Хуже всего было то, что список тревог его рос с каждым днем. Джерин остановил повозку. Раз уж у них с Вэном сегодня есть угощение для ночных духов, он не станет ни о чем беспокоиться. Хотя бы до завтрашнего утра.
Теперь им приходилось делить ночной караул на двоих, а не на троих, поэтому утром, пустившись в путь почти сразу же после рассвета, Джерин и Вэн еще долго зевали.
— Я какой-то заторможенный, а это нехорошо, — сказал Джерин. — Во владениях Бевона Перебитого Носа нужно быть начеку.
— Ему бы больше подошло прозвище Бевон Истерзанная Земля, это точно, — сказал Вэн.
— Не стану с тобой спорить, — ответил Джерин.
Пять лет назад сыновья Бевона дрались между собой за отцовские владения. Сам Бевон был еще жив, но за пределами его крепости никому до этого не было дела.
Джерин указал вперед.
— Вон, посмотри. Уже какое-никакое достижение.
— Ты имеешь в виду свой форт? Йо, а ведь верно. Это единственное укрепление, благодаря которому путь на Элабон во владениях Бевона остается открытым.
