два Господа, чтобы, когда пришел Христос, Он был бы признан Богом и назван Господом, ибо Он — Сын Бога и Господа. Ведь если в Священном Писании можно было бы найти одно Лицо и Бога, и Господа, то справедливо Христа нельзя был бы называть именем Бога и Господа; ведь [в Священном Писании] не проповедуется никого, кроме Единого Бога и Господа. И тогда необходимо будет следовать то, что Сам Отец сошел [на землю], поскольку [в Священном Писании] говорится только о Едином Боге и Едином Господе. И, таким образом, омрачится все Его домостроительство, которое было заранее продумано и предназначено стать предметом [нашей] веры. Когда же пришел Христос и был узнан нами как Сам Тот, Кто привел к возникновению [в Боге множественного] числа, став Вторым после Отца, а вместе со Святым Духом — Третьим, и через Кого более полно открылся Отец, тогда имя Бога и Господа опять соединилось воедино для того, чтобы язычники перешли от множества идолов к Единому Богу, и установилось различие между почитателями Единого Бога и многих божеств. Ибо христианам как сынам света надлежит светить в мире, почитая и именуя светом мира Единого Бога и Господа.
Впрочем, если бы, следуя тому представлению, благодаря которому мы знаем, что имя Бога и Господа подобает и Отцу, и Сыну, и Святому Духу, мы стали бы называть Их Богами и Господами, мы должны были бы угасить наши факелы и умерить свой пыл к мученичеству, — ведь нам открылась бы возможность избежать [его], как скоро мы поклялись бы Богами и Господами, как некоторые еретики, у которых много богов. Итак, я вообще не стал бы употреблять выражения Боги или Господа, но следовал бы Апостолу, и если Отец и Сын должны одинаково назваться, то назвал бы Отца Богом, а Иисуса Христа назвал бы Господом (Рим. 1:7). Но я могу назвать Богом и Одного Христа, как тот же Апостол говорит: От них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки (Рим. 9:5). Ибо я назову солнцем и отдельный луч солнца. Однако если бы я сначала назвал солнцем то, чему принадлежит луч, я не стал бы тотчас называть луч солнцем, — ведь тогда я сделал бы два солнца. Однако я посчитал бы и солнце, и его луч двумя самостоятельными вещами и двумя видами единой и нераздельной сущности, так же как Бога и Его Слово как Отца и Сына.
Глава 7. Содержащееся в Священном Писании различие Отца и Сына как невидимого и видимого, сокрытого и открытого, неявленного и явленного
14. Теперь же для защиты положения, что Отец и Сын суть Двое, давайте прибегнем к помощи того правила, которое называет Бога невидимым. В самом деле, когда Моисей в Египте [381] захотел увидеть Господа и сказал: Если я приобрел благоволение — в очах Твоих <…> явись мне, чтобы я познал и увидел Тебя (Исх. 33:13) [382], то [Господь] сказал [ему]: Лица Моего ты не можешь увидеть, потому что человек не может увидеть Лица Моего и остаться в живых (Исх. 33:20) [383]. Это означает, что тот, кто увидит, непременно умрет. Однако мы часто встречаем [в Священном Писании], что многие видели Бога и никто из тех, кто видел Его, не умер. Ибо Бог был видим сообразно воспринимающим способностям человека, а не во всей полноте [Своего] Божества. Так, сказано, что патриархи видели Бога, например, Авраам и Иаков, а также пророки, например, Исайя, Иезекииль, но никто из них не умер. Следовательно, остается одно из двух: или они должны были умереть (ибо никто не может увидеть Бога и остаться в живых), или, если они все же видели Бога и не умерли, Священное Писание лжет о Боге, когда говорит: Человек не может увидеть Лица Моего и остаться в живых. Но Священное Писание никоим образом не лжет ни тогда, когда объявляет Бога видимым, ни тогда, когда невидимым. Ибо Тот, Кого видели, был Иной, потому что не может называться невидимым Тот же Самый, Кто был видим. Из этого следует, что мы должны считать невидимым Отца по причине полноты Его [Божественного] Величия, а видимым — Сына как некую отдельную часть [384], также как мы не можем видеть солнца во всей полноте его сущности, которая на небесах, но можем видеть нашими глазами его лучи по причине умеренности этой его части, которая достигает оттуда до самой земли.
Но кто–то, наоборот, захочет утверждать, что и Сын, как Слово и Дух, невидим, и поскольку желает сохранить это [как общее] свойство Отца и Сына, будет скорее утверждать, что Отец и Сын суть Один и Тот же. Но мы уже сказали, что Священное Писание, разводя понятия «видимого» и «невидимого», тем самым утверждает различие [Лиц]. Еретики же присоединяют к своим доводам еще и то, что если Сын тогда говорил с Моисеем и Сам объявил, что никто не может увидеть Его Лица, то это означает, что под именем Сына был Сам невидимый Отец. На основании этого они хотят, чтобы видимый и невидимый считался Одним и Тем же, так же как [по их мнению] Один и Тот же есть Отец и Сын, поскольку и немного выше перед тем, как [Бог] отрицал, что Моисей [может увидеть] Его Лицо, написано: И говорил Господь с Моисеем лицом к лицу, как бы говорил кто с другом своим (Исх. 33:11), а также и об Иакове [написано]: Я видел Бога лицом к лицу (Быт. 32:30). «Следовательно, — говорят они, — Один и Тот же видимый и невидимый, и поскольку Двое суть Один и Тот же, то Сам невидимый Отец видим, ибо Он же есть и Сын».
Как будто бы те примеры из Священного Писания, которые мы привели, неприложимы к Сыну, Который был видим отдельно от Отца! Мы также утверждаем, что Сын в своем роде невидим и ныне настолько, насколько Он является Словом и Духом Божиим по особенности Своей сущности, ибо Он — Бог, будучи Словом и Духом Божиим. А видимым Он был еще до [восприятия] плоти таким же образом, каким открыл Аарону и Мариам: Если бывает у вас пророк, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с Моисеем: устами к устам говорю Я с ним явно, то есть истинно, не в гадании, то есть не в образе (Чис. 12:6–8) [385]. Также и Апостол говорит: Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу (1 Кор. 13:12).
Итак, поскольку Он оставляет для Моисея [возможность] видеть Его Самого и говорить с Ним лицом к лицу в будущем, — ведь это исполнилось только впоследствии, когда [Господь] удалился на гору [Преображения], как мы читаем в Евангелии, где Моисей явился беседующим с Ним [386], — то ясно, что и ранее Бог, то есть Сын Божий, открывался в зерцале, в гадании, в видении и во сне пророкам и патриархам, так же как и здесь — самому Моисею. И даже если Сам Господь, по всей видимости, говорил [с Моисеем] лицом к лицу, однако человек видел Его Лицо не таковым, каково оно на самом деле, а скорее всего лишь в зерцале и в гадании. Наконец, если именно так говорил Господь с Моисеем, что Моисей видел Его Лицо совсем близко, то как же он тотчас, здесь же, захотел увидеть Его Лицо, которое он не захотел бы [видеть], поскольку уже увидел? И как тогда Господь отрицает, что можно видеть Его Лицо, которое Он будто бы открыл, если бы Он на самом деле открыл его? И что такое Лицо Божие, которое нельзя видеть? Если оно есть то, которое видели, — как сказал Иаков: Я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя (Быт. 32:30), — то иным должно быть Лицо, которое, если бы кто–нибудь увидел, непременно погиб бы. Но разве не может быть так, что Сын был видим — пусть даже по Лицу, но все равно только в видении, во сне, в зерцале и в гадании, поскольку Слово и Дух не могут быть видимы иначе, как в виде образов, — а Своим Лицом Он называет невидимого Отца? Ведь Кто такой Отец? Не есть ли Он Лицо Сына на основании авторитета, который [Сын] наследует как Рожденный от Отда? В самом деле, разве нельзя сказать о каком–нибудь вышестоящем лице: «Этот человек есть мое лицо», и «он представляет мое лицо»? [Сын] же говорит: Отец [Мой] более Меня (Ин. 14:28). Следовательно, Отец должен быть Лицом (fades) Сына. Ведь что говорит Священное Писание? Дух Лица (personae) Его Христос Господь (Плач. 4:20) [387]. Итак, если Христос есть Дух Отчего Лица (personae paternae), то по справедливости Дух Того, Лицу (persona) Которого Он принадлежал (то есть [Лицу] Отца) в силу единства назвал Его Своим Лицом (faciem). Поистине, удивительная вещь, если Отец может считаться Лицом (fades) Сына, в то время как Он есть Глава Сына, [как написано]: Христу глава — Бог (1 Кор. 11:3)!
15. Если для разъяснения этого положения не обращаться к свидетельствам Ветхого Завета, то для подтверждения нашей точки зрения я приведу [свидетельства] Нового Завета, чтобы ты не приписывал Отцу абсолютно все, что я приписываю Сыну. Но вот, и в Евангелиях, и в Апостольских [посланиях] я нахожу, что Бог называется видимым и невидимым на основании ясного различия Лиц Отца и Сына [388]. Апостол Иоанн восклицает: Бога не видел никто никогда (Ин. 1:18). Ясно, что это относится и к прежним временам. Ибо словами Бога никогда не видели он устраняет всякий вопрос о времени. И Апостол [Павел] утверждает о Боге: Которого никто из человеков не видел и
