спал в передней комнатке бристольской квартиры тетушки Сильвии. Элла чувствовала, что на глазах у него лежит что-то влажное и холодное, но не могла сообразить, что это. Не стоило и пытаться.
Так что теперь Элла искала Питера. Она лежала, прислушиваясь к пению ветра в ветвях тополей, и вспоминала, как он ее обнимал. Потерлась лицом о краешек простыни, представляя, что это его рубашка. Обхватила себя крест-накрест за плечи, представляя, что это его руки… Запах тертого лимона ворвался во влажную затхлость ее комнаты…
Она представляла, как он улыбается ей, мысленно глядела на его губы. Ей хотелось обнять его, притянуть поближе, но ее собственное тело по сравнению с его мощными мускулами, которые так хотелось ощутить, казалось похожим на скелет. Иллюзия исчезла, его лицо поблекло, и она почувствовала себя так, будто ее, замерзшую и одинокую, бросили на холодный матрац… И она стала его искать.
Сконцентрировалась на том, что видят его глаза — но где бы он в тот момент ни находился, там явно было темно. Мерцающее голубоватое сияние, возможно, от экрана работающего телевизора, где-то слева в поле его зрения, не давало достаточно света. Она подождала, надеясь, что глаза привыкнут к темноте. Там что-то было, точно было, но оно пряталось от ее взгляда.
Элла попыталась прислушаться, но слышала лишь шорох ветра среди тополей. Попыталась докричаться до него, но он, казалось, не хотел ее услышать. Поэтому она продолжила попытки рассмотреть хоть что-нибудь.
Через пятнадцать-двадцать минут терпеливого созерцания темноты Элла наконец что-то разглядела. Перед ней вспыхнул оранжевый огонек. Спичка. Через секунду она разгорелась ровным белым пламенем, и появилось лицо девушки, обрамленное черными кудрями. Лежа на подушке, она прикуривала сигарету. Ее шея и плечи были обнажены, Элла, казалось, смотрела прямо на нее — это значило, что Питер стоит на коленях или наклоняется над ней.
Девушка выдохнула струйку дыма. Элла почувствовала его запах, грубый и горький. Резко открыла глаза. Она никогда раньше не видела эту девушку. Она не хотела ее больше никогда видеть!
«Дейли Мейл», четверг, 21 января.
У нас случился прорыв! Неделю назад левитация была феноменом, в который верили только мистики, эксцентрики и сумасшедшие. Теперь полмира верит в нее, как в реальность, не подлежащую сомнению.
Половина мира либо отрастила себе невидимые крылья, и летала во время эпохальной программы, транслировавшейся телевидением в понедельник, либо наблюдала кого-то (или что-то), отправившегося в полет у нее на глазах.
Такое нельзя игнорировать или забыть. Подобные переживания будут храниться в памяти, не просто как медиа-сенсация, но как семейные легенды, приукрашиваясь, отшлифовываясь, и передаваясь следующим поколениям. Это вошло в историю.
Мир, разумеется, знал о существовании левитации в течение многих столетий, но существенного доказательства пришлось ждать очень долго. Все, чем мы располагали прежде — это обрывочные, мелкие случайные свидетельства. Взять, например, святого Игнатия Лойолу. В шестнадцатом веке, когда не существовало еще преимуществ телевидения, видеозаписи и спутниковой связи, Лойола основал орден иезуитов. Но даже среди истово верующих рассказ о его чудесном полете в Барселоне в 1524 году, когда его видели поднявшимся над полом на высоту нескольких ладоней, причем комната была залита ослепительным светом, воспринимался с некоторым трудом.
Святой Иосиф Купертинский, покровитель летчиков и астронавтов, тот действительно снискал всемирную славу благодаря своим полетам. Послы, священнослужители, принцы крови совершали паломничество во францисканское аббатство в Гротелле, чтобы стать очевидцами его экстазов.
Иосиф был деревенским дурачком, родившимся в 1603 году в конюшне, внебрачным сыном плотника. Отчаянно желая вести духовную жизнь, он оказался столь же отчаянно неспособным к получению монастырского образования. Его горячий нрав не позволил ему даже удержаться в должности сапожника в монастыре капуцинов, и ему потребовались годы постов и самоотвержения, чтобы церковные власти наконец решили, что монашеская жизнь будет для него наилучшим выходом. Очень скоро они пожалели о своем решении. Иосиф впадал в мечтательный экстаз при малейшем упоминании имени Божьего. Голоса хора, звон колоколов, любая евангельская притча, имя Святой Девы, или любого из святых, полслова о небесном сиянии, все что угодно — и он отключался от реальности.
Братья-францисканцы милосердно пинали его, сбивали вниз на землю, втыкали в него иголки, и прижигали его тело свечами, но ничего не помогало — его транс нельзя было прервать. Лишь голос настоятеля мог нарушить очарование.
Часто во время этих экстатических состояний он левитировал. Многочисленные очевидцы клялись в том, что это правда. Впечатление от позы его тела, как будто поднятого в воздух ангельской дланью, несколько портила его склонность во время левитации издавать пронзительные возбужденные крики.
И он не просто зависал в воздухе. Порой святой Иосиф взлетал на тридцать футов, а то и выше, к макушкам деревьев. Посол Испании при папском дворе, верховный адмирал Кастилии, наблюдали, как он, поднявшись в воздух на уровень человеческого роста, проплыл через весь храм, чтобы обнять статую Девы. В Озимо он выхватил восковую фигуру Младенца у статуи над алтарем и улетел к себе в келью, баюкая ее на руках и причитая над ней.
В страхе, что вокруг него создастся культ, церковное руководство предало его инквизиции. Святой Иосиф провел свои последние годы в бесчестье и страданиях, тайно перевозимый из одного укрытия в другое. Говорят, что даже после смерти его тело продолжало парить в трех дюймах над катафалком.
В одном из своих захватывающих эссе о католицизме и сверхъестественном отец Герберт Терстон приводит список более чем двадцати святых, как мужчин, так и женщин, отчеты о левитации которых кажутся не вызывающими сомнения.
Святая Тереза из Авилы, реформировавшая орден кармелиток, описывала свои ощущения так: «Видишь и ощущаешь это, как облако или сильного орла, взлетающего вверх и уносящего тебя на своих крыльях». Святой Филипп Нери говорил, что ему казалось, будто его «схватил кто-то и каким-то странным образом силой поднял высоко над землей». Оба пытались бороться со своими экстазами, но временами не могли их преодолеть или бывали захвачены ими врасплох.
Со времени норманнского завоевания до конца столетия и далее: Джованни Батиста делла Концерционе, реформатор ордена тринитариев; мексиканский миссионер Антоний Маргил; святой Эдмунд, архиепископ Кентерберийский; теолог отец Франсиско Суарес; сестра Мария из монастыря Иисуса Распятого, сирийская монахиня — никто из них не искал признания свершавшихся с ними чудес, и по большей части, приходя в экстаз, они потом испытывали смущение.
Совсем другое дело — медиум викторианской эпохи Дэниел Данглас Хьюм, христианский спиритуалист, который добровольно подвергал себя всем мыслимым исследованиям во время полетов. Хьюм, возможно, был самым одаренным экстрасенсом в истории. В юном возрасте он пережил видение, перенесшее его в мир духов; его крайне детализированное описание этого опыта практически совпадает с рассказами современных людей о пережитом в момент клинической смерти. В свои двадцать пять он уже был мировой знаменитостью. Император и императрица Франции, как и русский царь, уверовали в спиритуализм после устроенных для них чудо-сеансов. В ярко освещенных комнатах громоздкая мебель парила и скользила по воздуху. Столы путешествовали по стенам. Музыкальные инструменты взлетали, и исполняли неземные мелодии. Пели призрачные голоса. Материализовывались, и вновь исчезали руки…
В слегка приглушенном свете являли себя духи, пылая фосфорическим огнем. Перелетали от одного зрителя к другому языки пламени. В воздухе и на лице Хьюма загорались звезды.
Вы можете предположить, что он был гением иллюзии. Поначалу все так и думали. Но Хьюм был так одержим желанием доказать существование мира духов, так преисполнен сознанием своей миссии, что приветствовал на своих бесчисленных сеансах присутствие скептиков любого сорта. Пока он изнурял себя до состояния тени, жертвуя здоровьем ради проведения ежедневных представлений, последние делали все, чтобы вывести его на чистую воду.
Они держали его за ноги, за кисти рук, за локти. Забирались под столы и стулья. Раздевали его, обыскивали, просили проводить сеансы по сиюминутному требованию, предлагали ему рояли и аккордеоны, на которых он должен был сыграть, не касаясь их пальцем, а потом, после его отъезда, подвергали свои дома тщательному исследованию в поисках следов обмана.
Однако ничего никогда не находилось. За более чем тридцать лет своей практики Дэниел Данглас Хьюм ни разу не был уличен в обмане. Трудно поверить, что он — настоящий, но еще труднее доказать, что он — шарлатан. Все феномены, сопровождавшие его, даже самыми скептично настроенными наблюдателями, определялись как подлинные.
Наиболее зрелищным из этих феноменов была левитация. Сэр Уильям Крукс, ставший президентом Королевского Общества, один из ведущих ученых викторианских времен, писал: «Существует, по меньшей мере, сотня описанных случаев того, как мистер Хьюм отрывался от земли в присутствии стольких же не связанных между собой зрителей. В трех различных случаях я видел мистера Хьюма полностью поднявшимся над полом комнаты: однажды — сидя на стуле, другой раз — стоя на стуле на коленях, а третий раз — стоя».
Самая выдающаяся его левитация произошла 16 декабря 1868 года, во время сеанса, проводимого на третьем этаже дома на Эшли-плейс в Лондоне. Тремя присутствующими были лорд Линдси, лорд Эдейр и кузен лорда Эдейра, капитан Чарлз Винн. Все они видели, как Хьюм в трансе покинул комнату, и слышали, как он поднимал оконную раму.
В свидетельстве, которое в точности совпадает с отчетами его друзей, лорд Линдси пишет: «Почти сразу же после этого мы увидели Хьюма парящим в воздухе за окном… на высоте около семидесяти футов от земли. Хьюм поднял раму и вплыл в комнату ногами вперед».
Линдси и Винн видели языки или струи огня, исходящие из головы Хьюма. Когда он очнулся от транса, не помня, что делал в это время, то был крайне подавлен и говорил об ужасном желании выброситься из окна.
Выдающаяся фигура Хьюма сегодня почти забыта. Многие люди верили в то, что его бесчисленные и пользовавшиеся всеобщим уважением свидетели не лгали, и что он был настоящим. Но все равно не могли поверить в вызываемый им феномен. Они предпочитали потихоньку отмахнуться от него и забыть. Книги о Хьюме, когда-то выпускавшиеся в огромном количестве, теперь можно отыскать разве что в библиотеках специалистов. Увлеченный исследователь может найти их за дверями Общества психических исследований, или в Собрании Гарри Прайса, принадлежащем Лондонскому университету, которые открываются для широкой публики только раз в месяц.
Судьба Эллы Уоллис обещает быть другой. Тысячи людей не просто свидетельствовали ее чудо — они сами пережили его. И от этого уже никуда не деться.
