О, милые! Пурпурный мотылек,Над чашечкой невинной повилики,Лилейный стан и звонкий ручеек, —Как ласковы, как тонки ваши лики!В весенний день — кукушки дальней клики,Потом — луной овеянный восток,Цвет яблони и аромат клубники!Ваш мудрый мир как нежен и глубок!Благословен ты, рокот соловьиный!Как хорошо опять, еще, ещеВнимать тебе с таинственной кузиной,Шептать стихи, волнуясь горячо,И в темноте, над дремлющей куртиной,Чуть различать склоненное плечо!13 июля 1907Лидино
3
Воспоминание
Сергею Ауслендеру
Все помню: день, и час, и миг,И хрупкой чаши звон хрустальный,И темный сад, и лунный лик,И в нашем доме топот бальный.Мы подошли из темнотыИ в окна светлые следили:Четыре пестрые черты —Шеренги ровные кадрили…У освещенного окнаТемнея тонким силуэтом,Ты, поцелуем смущена,Счастливым медлила ответом.И вдруг — ты помнишь? — блеск и гром,И крупный ливень, чаще, чаще,И мы таимся под окном,А поцелуи — глубже, слаще…А после — бегство в темноту,Я за тобой, хранитель зоркий;Мгновенный ветер на летуВзметнул кисейные оборки.Летим домой, быстрей, быстрей,И двери хлопают со звоном.В блестящей зале, средь гостей,Немножко странно и светло нам…Стоишь с улыбкой на устах,С приветом ласково-жеманным,И только капли в волосахГорят созвездием нежданным.30–31 октября 1907Петербург
4
Кузина плачет
Кузина, полно… Все изменится!Пройдут года, как нежный миг,Янтарной тучкой боль пропенится И окропит цветник.И вот, в такой же вечер тающий,Когда на лицах рдяный свет,К тебе, задумчиво вздыхающей Вернется твой поэт.Поверь судьбе. Она не строгая,Она берет — и дарит вновь.Благодарю ее за многое, За милую любовь…