записывали в журнале свои ощущения, не только физические, но и эмоциональные. Из собранного материала Ханеманн понял, что болезни протекают индивидуально у различных людей. Симптомы, даже общие, проявляются по-разному.
«Каждый больной страдает от болезни, которой нет имени, болезни, которую прежде никто не наблюдал и которая позже уже не повторится в подобном виде», – писал Ханеманн. Отсюда и основополагающее правило гомеопатии: заниматься именно больным, его симптомами, его реакцией на болезнь, а не болезнью как таковой. У многих людей может болеть голова, но по разным причинам. Аспирин может помочь любому, но причина останется у каждого своя. И эта причина рано или поздно о себе заявит.
Для врача-гомеопата в высшей степени важно понять пациента. Поэтому он должен внимательно осмотреть его, выслушать. Важны и слова, которыми пациент описывает свое состояние, и характерные, ему свойственные симптомы.
Именно читая о Ханеманне и его поисках, я понял, какие выводы Манджафуоко сделал о моей персоне. Из восприятия мира в виде «калейдоскопа» он счел меня человеком неустойчивым, с большими перепадами настроения, вспыхивающим, как спичка, но быстро потухающим. Он серьезно отнесся к моему желанию взять под контроль свой «калейдоскоп». Это и помогло ему подобрать подходящий препарат.
Важный момент в гомеопатии: пациент получает имя на основании его симптомов по конкретному препарату. Если у больного наблюдаются симптомы воздействия белладонны, его называют «пациентом Белладонна». В принципе, когда выяснится, какое лекарство подходит этому конкретному человеку, оно остается его лекарством навсегда, от каких болезней бы его ни пришлось лечить.
Итак, каждому пациенту – свое гомеопатическое средство. И это еще один важный вклад гомеопатии в лечебную практику. Традиционная медицина пользуется сочетаниями десятков, порою и сотен компонентов, каждый из которых по-своему полезен, а вот к чему приводит эта смесь, неизвестно. Чем чревато это для больного?
Правило Ханеманна – не более одного лекарства одновременно. Если не подействует, пробуют другое, потом еще одно. Но не смешивать. Так можно изучить воздействие конкретного препарата на конкретного пациента.
Сумма этих знаний, результат экспериментов, проведенных с самыми разнообразными веществами на здоровых людях (не больных!), составила «Materia Medica», библию любого гомеопата.
Другое важное преимущество гомеопатических средств – то, что не приходится беспокоиться из-за побочных воздействий, их просто нет. Растворы абсолютно безобидны. В отличие от аллопатических лекарств, к которым всегда прилагается грозное и снимающее ответственность с производителей предупреждение о том, что лекарства следует прятать от детей, гомеопатические средства безвредны. Ребенку, выпившему хоть полный флакон, не понадобится промывание желудка.
Для Ханеманна человек являлся существом сложным, многосторонним, состоящим не только из материи, но также из сознания и разума. «Сознание есть суть человека, – писал он, – это пациент болен, а не его органы». То же самое говорил и Гиппократ, это же говорят сегодня и приверженцы любой так называемой «альтернативной медицины» – «холисты».
Вдобавок, по мнению Ханеманна, задача врача не только в том, чтобы восстановить физическое здоровье пациента. Тело было для него чем-то намного большим, чем механизм.
Другой важный аспект гомеопатии, еще со времен Ханеманна, – это использование микроскопических доз веществ или чрезвычайно слабых их растворов.
Вначале ему понадобилось экспериментировать с такими ядами, как цианистый калий или мышьяк, которые предполагалось давать пациентам в ничтожных дозах. Но многократно разбавляя растворы, Ханеманн убедился, что и в слабых растворах вещества продолжали на организм воздействовать. Еще он обнаружил, что эффективность раствора увеличивалась всякий раз, когда его снова и снова разводили водой, встряхивали сто раз – «динамизировали», как он это называл, – а потом снова разводили и снова взбалтывали. Отсюда вывод, к которому Ханеманн пришел в последние годы жизни: средство тем эффективнее, чем больше оно разведено водой – вплоть до того состояния, когда в воде фактически не остается никаких следов первоначального вещества.
Возможно, тогда остается память?
Противники гомеопатии часто использовали этот аргумент, чтобы доказать, что «снадобья» – это просто чистая вода, а так называемые успехи этой медицинской практики – всего-навсего эффект плацебо.
Но эта их аргументация недостаточно убедительна. В медицинском журнале «Ланцет» были опубликованы результаты недавних исследований. Пациентов разделили на две группы; одну группу лечили гомеопатическими средствами, другим давали нейтральные вещества. Ни та, ни другая группа не знала, что им дают. Тем не менее в группе, которая получала гомеопатические средства, случаев выздоровления было значительно больше, чем в контрольной (примерно в два с половиной раза).
Однако традиционные врачи упорно игнорируют все, что происходит за пределами их науки, утверждая, что речь идет просто об эффекте плацебо. И это выражение они произносят пренебрежительно, будто сам по себе эффект плацебо не представляет никакого интереса, а ведь, если вдуматься, это же чудо, когда человек, думая, что его лечат, исцеляется сам! Он глотает какое-то совершенно бесполезное вещество и, полагая, что это эффективнейшее лекарство, выздоравливает. Чем не доказательство сокрушительной победы сознания над материей! Ученые, конечно, не готовы принять его, ведь в таком случае у них под ногами разверзлась бы пропасть, в которую рухнет их нынешнее представление о мире, человеке и его теле.
И потом, какой тут может быть «эффект плацебо», когда речь идет о лечении гомеопатическими средствами новорожденных и даже животных? Да, именно так, потому что уже появились ветеринары- гомеопаты! Манджафуоко сам мне рассказывал о том, как в их краях эти специалисты сотрудничают с сыроварами, чтобы молоко было основой хорошего пармезана.
Ханеманн умер в 1843 году, оставив много последователей, и он мог гордиться тем, что стал основоположником новой медицинской школы, основывающейся не на диагностике болезни, а на другой, куда более сложной и тщательной диагностике самого больного; системы, учитывавшей симптомы не порознь, а в совокупности. Ханеманн заложил основы медицины, потенциально способной лечить болезни, в те времена неизвестные, например, СПИД.
Америка изначально была самой плодородной почвой для гомеопатии. В тогдашней американской медицине властвовали такие, как Бенджамин Раш, абсолютно не веривший в целительные силы природы. Он был непоколебимым сторонником хирургического вмешательства, лошадиных доз слабительного и, особенно, кровопусканий. Про него говорили, что он «пролил больше крови, чем любой полководец за всю историю». Гомеопатия, совершенно опрокинув эти, казавшиеся незыблемыми представления, стала невероятно популярной. Уже в начале XX века гомеопатию преподавали в двадцати двух университетах и использовали в сотнях больниц. Более тысячи аптек торговали гомеопатическими препаратами, а около двадцати процентов врачей стали приверженцами новой науки.
В Соединенных Штатах гомеопатия получила большое распространение; ее считали настолько эффективной, что страховые компании даже предлагали десятипроцентную скидку тем, кто предпочитал лечиться таким образом. Но именно этот успех ее и погубил. Ассоциации традиционных врачей, теряющих пациентов, и фармацевтическая промышленность увидели в гомеопатии опасного соперника. На нее налепили ярлык «лженауки». Университетские курсы гомеопатии были закрыты, гомеопатическая практика очутилась под запретом. В Европе произошло примерно то же самое, хотя среди приверженцев гомеопатических средств было немало достойных людей – Марк Твен, папа Пий X, Диккенс, Гёте, Уильям Джеймс, Натаниэль Готорн. Даже английская королевская семья с 1830 года регулярно обращалась к гомеопатам.
Достигнутый традиционной медициной прогресс стал другой причиной упадка гомеопатии на Западе. Микроскопы и открытие бактерий позволили выяснить причины каждой конкретной болезни. Акцент все больше делался на частном, а не на общем, на отдельных частях тела, а не на теле в целом.
Только в Индии, куда гомеопатия проникла еще во времена Ханеманна с немецкими миссионерами, ей суждено было иметь свою отдельную историю и свое, почти автономное развитие. Ганди назвал гомеопатию «самой утонченной, экономичной и бережной системой лечения пациентов» и советовал правительству всячески ее поддерживать и пропагандировать. В 1973 году гомеопатию признали еще одним официальным направлением медицины. В ста шестидесяти двух индийских университетах работают сейчас кафедры
