Она права, и мне придется пойти.
Чтобы свести к минимуму нанесенный моей внешности ущерб, я надеваю темно-синий брючный костюм и прячу свои обезьяньи ладони в глубокие карманы. Приготовленное заранее и даже побывавшее в химчистке миленькое красное платье предполагает слишком много открытой кожи, поэтому останется дома вместе с новенькой парой роскошных туфель от Курта Гейгера. К тому же, как справедливо заметила Риа, красное с оранжевым ну никак не сочетается. Застегнув пуговки на блузке до самого-подбородка, я сталкиваюсь с последней проблемой – необходимо что-то сделать с морковным лицом. Тональный крем только все портит – придает неестественную белизну, но, к счастью, легкий слой полупрозрачной пудры, нанесенной поверх крема, чудесным образом скрадывает светящийся эффект моих полосок. Без десяти десять я вылетаю из дома и несусь к автобусной остановке, мысленно молясь, чтобы собеседование не проходило в комнате с флюоресцентным освещением.
Через час я уже сижу на банкетке в приемной и жду, когда меня вызовут. Наконец в коридор выходит женщина лет сорока пяти и жмет руку другой кандидатке.
– Рада была тебя видеть, Порция, – улыбаясь, говорит она. – Мы с тобой свяжемся. И пожалуйста, передай от меня горячий привет папе!
Девушка по меньшей мере лет на десять младше меня и с нормальным в отличие от меня цветом лица удаляется, колыхая при ходьбе длинными светлыми волосами. Мое сердце уходит в пятки. Лучше бы я действительно отравилась.
А между тем женщина поворачивается ко мне.
– Луиза Кассова?
– Канова, – поправляю я, встаю и протягиваю ей руку. – Это итальянская фамилия.
– Надо же, как мило. – Она изумленно смотрит на мою обезьянью ладонь, которую я тут же убираю в карман. – Пройдемте. – Она заводит меня в комнату и жестом указывает на стол и стулья возле окна. – Пожалуйста, присаживайтесь. Меня зовут Шарлотта Торни, я начальник отдела кадров. Руководитель планового отдела Роберт Брукс сейчас подойдет, но я подумала, что пока могу задать вам несколько вопросов сама.
Я с готовностью киваю и чувствую, как мое лицо вытягивается в окаменевшую маску ужаса.
Она садится за стол и раскрывает папку с листками резюме.
– Я вижу, вы оказались среди тех немногих счастливчиков, кому удалось съездить развеяться на пасхальные каникулы, – непринужденно говорит она, перелистывая бумаги в папке. – Где вы были?
– Простите, не поняла?
– Ваш загар невозможно не заметить. Вы, должно быть, побывали где-то?
Она наконец находит то, что искала, и теперь, сложив руки на столе, устремляет на меня внимательный взгляд.
Я сижу ни жива ни мертва. Интересно, куда обычно ездят люди на пасхальные каникулы? На Каймановы острова? На горнолыжные курорты? Она продолжает смотреть на меня, моргая. Я тоже тупо смотрю на нее и прямо слышу, как тикают часы.
– О, нет… Нет, в этот раз я никуда не ездила… Просто я-я… Ну знаете, какие мы, итальянцы! Несколько солнечных дней, и мы уже коричневые!
Я издаю глупый смешок, и она, улыбнувшись, немедленно переходит к своему стандартному наступлению.
– Ну что ж, это замечательно. А теперь скажите мне, Луиза, что привело вас к мысли о том, что вы сможете стать частью нашего рабочего коллектива?
К счастью, к этому вопросу я подготовилась. Вздохнув поглубже, отвечаю:
– Видите ли, Шарлотта, думаю, основной причиной здесь стало мое страстное отношение к искусству… – И я продолжаю сражать ее своим энтузиазмом, пока не приходит мистер Брукс.
Мало-помалу дела пошли не так уж плохо, как я ожидала, хотя после того как мисс Торни представила меня ему как женщину «разносторонне образованную», у нас случилось несколько скользких моментов, когда он попросил меня поговорить на итальянском (которого я совсем не знаю) и поделился историями из своей студенческой юности, проведенной во Флоренции (в которой я никогда не бывала). Тем не менее, мое неведение в этих вопросах как-то ускользнуло от него – видимо, перед ним стояла другая задача. И несмотря на то что я нервозно хихикала всякий раз, когда он обращался ко мне, мне, похоже, все-таки удалось ему понравиться.
– Видите ли, мисс Канова, наше заведение весьма и весьма солидное. – Он выговаривает мою фамилию столь старательно, что я с трудом узнаю ее на слух. – Мы широко известны во всем мире, и я думаю, нашим успехам во многом обязаны правильному подбору персонала. – Он энергично жмет мою руку. – Я просто уверен, что мы с вами еще обязательно увидимся.
Я покидаю здание как можно поспешнее – пока он не успел вспомнить еще какую-нибудь малоизвестную художественную коллекцию или уединенное кафе во Флоренции, которые, по его мнению, несомненно, должны быть мне знакомы.
Выйдя на крыльцо, я останавливаюсь, чтобы облегченно отдышаться, и вдруг ко мне подходит красивый парень.
– Извините, у вас нет зажигалки?
Я настолько потрясена, что просто тупо смотрю на него и, как завороженная, повторяю:
– Зажигалки? – Как будто он изъясняется на каком-то зашифрованном языке.
– Да. Ну, знаете… чтобы сигарету прикурить.
– Ах, зажигалки! – Мой мозг наконец приходит в движение. – Ну конечно! Подождите секундочку, сейчас посмотрю.
Долго роюсь в сумке, потом все же нахожу на дне помятый спичечный коробок, довольно причудливо
