– Все. А теперь катись-ка ты…
– Ну зачем же вы так? Люди должны знать правду.
– Ты чего, не понял? Катись! – Никодим сжал кулаки и начал подниматься.
– Я понял. – Журналист поспешил ретироваться, а вот оператор продолжал отрабатывать свой хлеб, крупным планом снимая Катю.
– А ну вали! – Никодим не успел достать оператора. Тот отпрыгнул в сторону, как заправский боксер, уходя с линии атаки, и, быстро отвернув объектив в сторону, принялся снимать уставших людей, разместившихся на газоне.
Его больше никто не гонял, у людей просто не было на это сил. А молодой репортер среди десятков спасшихся все же нашел самую разговорчивую даму, которая и понесла в эфир свою версию катастрофы. Надо сказать, не самую правдивую версию, но зато очень эмоциональную.
– Вот трещит! – Никодим кивнул на интервьюируемую. – Представляю, как сейчас народ у теликов рты разинул…
– Моя мама, наверное, тоже смотрит, – перебила его Катя, – она всегда новости смотрит…
– Она знает, что ты сегодня прилетаешь?
– Ага…
– Кать, ты не переживай – жива же. Позвони ей.
Девушка закрутила головой, зашарила руками.
– Телефон в сумочке остался…
– Возьми мой. – Никодим полез в карман, но мобильник не обнаружил – потерял. – Черт!
Катя попыталась сменить позу и вдруг, схватившись руками за ногу, вскрикнула.
– Очень больно?
Она не ответила. Помешали слезы.
– Я сейчас.
По Стартовой одна за другой ехали сразу четыре машины скорой помощи. Не раздумывая, Никодим выскочил на проезжую часть, отчаянно жестикулируя:
– Стойте! Стой!
Скрипнули тормоза – машины встали. У первой открылась пассажирская дверь, и показалось лицо в медицинском колпаке.
– Что?
– У нас раненые. Вон там.
Машина припарковалась у бордюра, три другие проследовали вперед, к горящему аэропорту.
– Что тут у вас? – Доктор с медбратом вышли из машины.
– У девушки нога…
– Покажите.
Катерина вытянула ногу. Доктор быстро пробежал пальцами от лодыжки до колена, затем выше.
– Тут все цело. Кости… да. – Он ощупал ступню. – Вывих… сейчас. Потерпите.
– Ой.
– Готово. Есть еще пострадавшие?
– Доктор, у меня тут…
– Иду.
– Катя, тебе лучше? – Никодим присел рядом.
Она чуть помедлила, будто прислушивалась к утихающей боли.
– Лучше.
– Вот и хорошо. Идти сможешь? Или предпочитаешь передвигаться на моих руках?
– Шутишь?
– Нет. Готов носить.
– Помоги.
Девушка встала с его помощью.
– А куда пойдем?
– Да вон туда. – Никодим кивнул в сторону бизнес-центра, на фасаде которого красовались большая синяя надпись. – Водички попьем, посидим…
– Думаешь, пустят? – Она сделала осторожный первый шаг.
– Конечно, что ж они, не люди…
Охрана дала дорогу без слов. Вертушка так же молчаливо пропустила их в вестибюль. Как оказалось, не они первыми догадались искать приюта в бизнес-центре. На диванах, стульях и креслах уже сидело и лежало десятка три пострадавших. Стройные девушки из ресепшен юрко сновали взад-вперед с салфетками и водой.
– Нормально. – Никодим невольно дернул головой. – Может, здесь еще и кормят.
Как по волшебству появились медики. Они деловито обвели взглядом всех и наметанным глазом выявили самых неотложных. Никодим допил воду из бутылки и тут его внимание привлек шум у дверей, которые выходили прямо на аэропорт. Трое мужчин несли тело. Вертушка дверей провернулась, и они с трудом втиснулись вовнутрь. Тело цеплялось ногами… еще поворот – и стали слышна их ругань.
– Врача, вашу… ну что встали – разойдись.
– Ёпр… эй, доктор, сюда!
Сознательные граждане тут же очистили ближайший диван, и мужчины аккуратно опустили свою ношу.
– Ну что ты там застрял, медицина?!
– Не надо так орать. Я уже иду, – отозвался медик в очках. – Что тут…
Он склонился над телом, ловко загнул рукав обугленного пиджака, нащупал пульс. Затем раскрыл потерпевшему веки, посветил крохотным фонариком в зрачки.
– Ничем не могу помочь, – тяжело вздохнул доктор, – он умер.
– Как?
– Когда?
– Ну?
Вопросили мужики в один голос.
– По всей видимости, несколько минут назад.
– Ты, медицина, мне тут не крути! – взъелся самый высокий и на вид самый крепкий и всех. – Ты что Ваську хоронишь? А ну делай чего-нибудь. Рот в рот… шоком жахни!
– Он умер, – пытаясь сохранить спокойствие, ответил доктор. – Извините, меня ждут другие…
– Я тебе сейчас подожду…
– Серега, уймись!
– Ваську не вернуть.
Товарищи повисли на руках здоровяка.
– Вы чего, мужики?! Он нам Васяту уложил… у, морда очкастая!
– Идите, доктор… мы тут сами, – миролюбиво изрек чернявый и навалился на буяна.
Вдвоем они его силком усадили на диван, в ногах умершего.
– Эх, Васята… – Он что-то еще продолжал бурчать, но тут внимание Никодима привлек огромный экран во всю стену.
Как он включился – бог весть. Никодим мог поспорить, что до этого он молчал на стене, за стойкой администрации.
– …В данную минуту на улице Стартовой творится настоящий кошмар. Часть здания аэропорта рухнуло. Пожар продолжается. Сюда стянуты значительные силы МЧС, но пока им не удается справиться с огнем, – активно, чуть не захлебываясь собственным азартом, вещал корреспондент.
В вестибюле стало почти тихо. Все, кто мог видеть – смотрели. Лишь врачи продолжали корпеть над ранеными.
А журналист набирал обороты:
– Очень много погибших и раненых. Мы стали свидетелями прибытия огромного количества карет скорой
