Никодим взбодрил себя крепким кофе и вопросительно уставился на старика.
– Вы, правда, знали моего деда?
– Знал. Мы вместе с ним работали. И даже больше… это мы изобрели ВВВ.
– Простите, что?
– Вирус Великого Возмездия.
Никодим напрягся, а Катя пролила чай.
– Вирус? Этот?
– Да, Никодим, этот?
– Вы что, с ума…
– Погоди. Остынь. – Стас повысил голос. – Выслушай Алексея Вячеславовича.
Старик коротко, не вдаваясь в лишние детали, посвятил Никодима в перипетии создания вируса. И их совместный с профессором Никодимовским вклад в общее дело. По мере рассказа глаза и Никодима, и особенно Екатерины округлялись все больше. В конце Никодим не выдержал и закурил.
– Однако…
В довершении на стол легли бумаги из архива лаборатории. Старик показал самые интересные записи, касающиеся семьи Никодима и разработки вируса.
– Немецким владеешь? – спросила Кошка, Никодим кивнул головой. – Тогда читай сам.
– Моему сыну Александру. Если дело мое обернется против моего народа, плюнь мне в глаза, – быстро перевел Никодим. – Не понял?
– Медальон, – подсказал Стас, – у тебя же был медальон с портретом деда.
– И что? По-вашему я должен наплевать на изображение родного деда? И от этого нам всем станет легче и вирус исчезнет.
– Где медальон? – казалось, Алексей Вячеславович пропустил мимо ушей эту тираду.
Никодим закрыл глаза, и тут же в памяти всплыл образ мамы и тот день, когда она вручила ему медальон. Единственное свидетельство их рода. Никодим хорошо помнил тот летний вечер…
С потертого изображения смотрело усталое лицо деда, обрамленное аккуратно подстриженной бородкой. Это все, что осталось от него. История и время жестокая вещь. Она стирает самое дорогое – память о родных. Их мысли, их лица и даже их дела… вот только потомки, если кто успел… И если эти потомки сумели выжить.
– Да здесь он. – Никодим рывком извлек медальон из-под одежды. – Вот!
Все дружно склонились над маленьким портретом.
– Это Илья, – подтвердил старик.
– Чего ты ждешь? – спросила Кошка. – Плюй!
– Ага, щас… – Никодим намочил палец в кофе, на секунду застыл в нерешительности, а затем коснулся медальона.
Несколько секунд ничего не происходило, но потом изображение медленно поплыло. Никодим обмакнул палец еще раз… Портрет растворился, и под ним проступили микроскопические буквы и цифры.
– Нужен увеличитель, – заключил Алексей Вячеславович.
– Я сейчас, – проговорила Катя, вставая со своего места. Она хлопнула дверью, и ее быстрые шаги затихли в конце коридора. Пока ее не было, Никодим пытался разглядеть надписи.
– Тут какие-то формулы… точно формулы… очень мелко, в три строчки.
– Формулы? – встрепенулся старик. – Это то, что надо. Не подвел Илья.
– Вот лупа! – торжественно объявила вернувшаяся Катя. – У Галины нашла.
Увеличительное стекло мгновенно перекочевало в руки Никодима.
– Да, формулы, – еще раз подтвердил он, – только я в них ничего не понимаю.
– Дайте-ка сюда, – попросил Алексей Вячеславович, – я понимаю…
Ему передали и лупу, и медальон. Он долго изучал письмена из далекого сорок первого и, наконец, устало откинулся на спинку стула.
– Это формулы вакцины.
Народ просиял.
– Я верил… я знал, что Илья гений! – Старик едва не прослезился. – Это совершеннейшее чудо, что тебе, Никодим, удалось сохранить эту реликвию.
– Да-а-а, – протянул Никодим, – надо было мне, дураку, раньше портрет отсканировать.
– Так что, мы теперь спасены? – робко, чтобы не вспугнуть удачу, спросила Катя.
– Теоретически – да, – ответил Алексей Вячеславович.
– Что это значит? – не выдержала Кошка.
– Для производства вакцины в достаточном количестве необходимы большие емкости, – спокойно произнес старик. – Система фильтрации, дезинфекции…
– Ну так в чем же дело? Надо звонить в министерство или еще куда-нибудь…
– Телефоны не работают, интернет и мобильные уже тоже, – с досадой в голосе произнесла Галина. Она плотно прикрыла за собой дверь. – Извините меня. Я невольно подслушала ваш разговор…
Стас безразлично махнул рукой.
– Пустое. Присаживайтесь.
– Все равно надо что-то делать, – решительно настаивала Екатерина. – Должен же быть выход.
– Ага, – кивнул Стас, – еще бы знать, кому нужна эта вакцина? Сколько еще нормальных людей осталось в городе?
– Неважно! – резко возразила Кошка. – Сколько бы не осталось – им надо помочь.
– Команда спасателей, блин… нам бы тут самим выжить.
– Прежде чем говорить о масштабах, необходимо произвести опытный образец, – выразил свой скепсис Алексей Вячеславович, – провести испытания… для этого подойдет любая, даже школьная лаборатория.
– У нас на седьмом этаже фармацевты сидят… – вставила Галина, – вернее, сидели. У них есть лаборатория.
– Можно глянуть? – заинтересовался Алексей Вячеславович.
– Конечно.
Однако им не удалось закончить разговор. Из коридора донесся шум. А потом кто-то крикнул:
– Атас!
Никодим, а следом и Стас мгновенно вылетели навстречу опасности.
– Что?
Впрочем, они уже и без подсказки заметили фигуру в кожаной косухе. Это был Ред. Он носился по длинному коридору авиакомпании «Взлет» и колотился во все двери. Парень был явно не в себе. В руке он сжимал какую-то железку, и когда из одного офиса появился диспетчер компании, Ред с размаху ударил его по голове. Раз, другой…
Никодим было кинулся вперед, но Тойво опередил всех. Финн подскочил к пулемету, передернул затвор. Тут же рядом с ним опустился Сергей Сергеевич и придержал ленту. Пулемет хищно рявкнул, выплевывая в коридор короткую очередь. Реда откинуло на перегородку, и Тойво добавил еще одну очередь. Безумца практически размазало по стенке. Останки тела кляксой сползли на пол.
– Ты смотри, Тойво-пулеметчик, молодец! – не сдерживая эмоций, Никодим хлопнул финна по плечу.
– Хорошо! – Тот расплылся в довольной улыбке.
Стас, еще двое мужчин, а за ними и оба врача быстро направились к месту инцидента.
– Весело тут у вас, – раздался за спиной голос Кошки. – И часто здесь такое шоу?
– Три раза на дню, – отозвался Никодим, – но жить можно.
– На чем мы остановились? – спросил Никодим, деловито усаживаясь на кресло.
– На вакцине, – подсказала Катя.
– Лаборатория, – уточнил Алексей Вячеславович.
– На седьмом этаже… – напомнила Галина.
– Если все пройдет успешно, то потом все равно потребуется большое производство. – Старик принялся
