собственными глазами и могу свидетельствовать в суде, хотя жена и не должна показывать против мужа. Мне грозит опасность, но пока не знаю, какого рода. Этьенн хотел и меня убить, но высокий старик без уха приказал ему меня не трогать и заверил, что я никому из них не причиню вреда. Что он хотел сказать и что задумал, Господи? Я не знаю. Заперта здесь, жду решения своей участи. Пожалуйста, помоги мне, ты ведь такая смелая! Обязательно сообщи о смерти молодого офицера!
Надеюсь на тебя. Кэти».
Приписка, сделанная позже, мелким почерком, была странной:
«Надеюсь, весточка от меня обрадует тебя больше, чем письмо от принца».
– Какого принца? – озадаченно протянула Ирис. – И куда, Боже меня просвети, ее могли спрятать? Как думаешь, куда можно деть человека, чтобы он замолчал навсегда?
Питер пожал плечами. С другой женщиной он бы поостерегся, но с этой, похоже, можно было не церемониться.
– Мест немного: кладбище, монастырь, тюрьма или бедлам.
Вцепившись в перчатку Кэти так, словно та могла ей что-то сказать, Ирис наконец-таки согласилась покинуть дом, к большому облегчению Питера. Шел пятый час, и Лондон уже начинал просыпаться.
Ирис шла, настолько погрузившись в свои мысли, что пару раз чуть не упала, спотыкаясь о высокие пороги.
Старик без уха, это, конечно, Тот Самый Старик, тут думать не о чем. И раз уж он появился в Англии, можно было ждать чего угодно. Ирис не заблуждалась на счет мнимой старости и слабости Уха, доведись им сойтись на шпагах с Риком, она бы, пожалуй, при всей своей любви и преданности, не рискнула поставить на мужа. А уж в искусстве строить козни он мог поучить не только бывшего короля пиратов, но и тех, кто в свое время учил короля. Ухо был опасен, как ядовитая змея, молния и тайный донос вместе взятые. И с его дороги нужно было уходить немедленно. Ни секунды не раздумывая, Ирис так бы и поступила: плевать против ветра глупо, унизительно, но вполне безопасно, а против урагана… это уже ощутимо отдавало безумием.
Но записка Кэти была криком о помощи!
– Значит, плевать не будем, – решила Ирис, – будем действовать предельно вежливо и дипломатично.
– Что? – переспросил Питер.
– Ничего. Так, мысли вслух.
– Домой?
Хозяйка решительно мотнула головой.
– В порт.
– Зачем? – изумился Питер.
– За информацией, – исчерпывающе ответила миссис Бикфорд. Ухо, каким бы дьяволом не был, по воздусям сюда не прилетел. Он приплыл на корабле. И корабль это был, вероятнее всего, либо французский, либо итальянский.
– Может быть, лучше вначале дождаться хозяина?
– Нет времени, – возразила Ирис, – я и так потеряла его слишком много. В порт.
Глава 11
В порт прибыли уже после полудня. Там царила обычная деловая сутолока: у причала разгружали большую голландскую шхуну, судя по характеру упаковки груза, это была отличная шерсть, сделанная на заказ мебель, особому досмотру подверглось холодное оружие – привезенные на продажу или, скорее, на заказ легкие фехтовальные сабли. Хмурый чиновник министерства очень внимательно осмотрел и пересчитал деликатный груз и, не переставая ворчать, явно нехотя, поставил подпись под разрешительным документом. У капитана-голландца все было в полном порядке. Отдельно снесли и сразу же погрузили в экипаж несколько тюков с сорочками английских джентльменов, которые, не доверяя искусству отечественных прачек, отправляли стирать свое белье в Голландию.
Два матроса-немца возвращались с ранней ревизии английских кабачков, поддерживая друг друга и изобретательно ругаясь на родном языке, подходящем для этого как ни один другой.
Пять больших, вместительных парусников лениво покачивались на волнах. Вахтенные матросы изредка перекрикивались друг с другом, чтобы развеять монотонность и скуку вахты в совершенно безопасном порту, и старательно делали вид, что бдят. А в доках, расположенных чуть левее и западнее, стучали топоры плотников и слышалась бойкая разноязыкая речь.
«Синий цветок» был пришвартован в самом конце порта, у дальнего причала. Сюда уже почти не доносился ни стук топоров, ни разноголосица улиц, ни голоса моряков и чиновников. На ветру, поскрипывая, качался единственный фонарь. Что он тут мог осветить, разве что привидений попугать… Ирис это порядком удивило и озадачило.
– Эй, на корабле? – зычно крикнул Питер.
С дисциплиной на «Цветке» оказалось все в порядке. Вахтенный матрос не спал и, перегнувшись через борт, не слишком дружелюбно спросил:
– Чего нужно?
– Спустите трап, хозяйка приехала, – объяснил Питер и с чувством исполненного долга отступил в тень.
Последовала короткая и донельзя деловая беготня на палубе, после чего к ногам Ирис был спущен узкий носовой трап.
– Что они себе позволяют? – возмутился Питер. – Как для матроса!
– Это знак уважения, – улыбнулась Ирис.
Делегация встречающих состояла всего из одного человека, и, увидев его, Ирис едва удержалась от того, чтобы с радостным визгом не броситься ему на шею. По правде говоря, остановили ее не столько требования этикета, сколько рост встречавшего. Штурман Дик Вольнер был ниже Питера на добрые две головы, это делало его совершенно неподходящей «вешалкой».
– Каким ветром? – Дик широко улыбался, но в глубине пронзительно-синих глаз пряталась тревога. Неожиданный визит хозяйки явно не был увеселительным.
– Не слишком счастливым, – подтвердила Ирис, – нам нужно место, чтобы поговорить.
– Тогда пройдемте в мою каюту. Распорядиться, чтобы подали шерри?
– Если можно, крепкий чай и что-нибудь к чаю. – Ирис виновато улыбнулась. – Мы не спали всю ночь, и если я сейчас немедленно не выпью чего-нибудь бодрящего, то усну стоя, как лошадь.
– Тогда, может быть, кофе? Я знаю, что вы его не пьете, но, поверьте, для бодрости – самое то. Мне даже не придется никого беспокоить, я варю его сам, по турецкому рецепту. Очень помогает стоять «собачью вахту».
– Хорошо, уговорил, пусть будет кофе, – кивнула Ирис, – только мы все равно голодные, и с этим ничего не поделаешь.
– Это поправимо, – заверил Дик.
В каюте Дика, небольшой, но уютной и какой-то домашней, они расположились со всеми удобствами. Аромат свежесваренного кофе приятно щекотал ноздри. Ирис не любила сам напиток, он казался ей слишком горьким, но с удовольствием вдыхала его запах, похоже, он сам по себе бодрил. Кофе Дик подавал с холодной водой, как это принято в Турции, а к нему прилагались бисквиты, как это принято в Англии, и несколько солидных кусков бекона. Это было не принято нигде, но голодные гости охотно простили штурману нарушение этикета и сразу после кофе набросились на мясо.
– Я вас слушаю, – напомнил Дик.
Ирис облокотилась на спинку стула, борясь с желанием уснуть. Несмотря на заверения Дика, кофе ей не слишком помог.
– Нужно по возможности аккуратно организовать поиск одного человека, – сказала хозяйка, – распространить слух среди матросов, грузчиков, местных нищих, что мы обещаем хорошую награду тому, кто
