была «маска для беседы с врагом». Шан и подавно был бесстрастен.
– Как он погиб, раб? Где его тело?
– Тело? – Керболай мотнул головой. – Но я не знаю! Наверное, в саду, в яме. Вместе с остальными.
– Ты его достанешь.
– Ты спятил, оборванец! – Керболай возмутился так, что даже бояться забыл. – Ты хочешь, чтобы главный повар дворца правителя Акры, как худая собака, рылся в яме с мертвецами?
Даний пожал плечами.
– А почему бы нет? Я в свое время не гнушался сам хоронить своих воинов. И несколько дней, отгоняя грифов, везти в седле мертвого товарища, привязанного к собственному телу…
Слушая эту речь, Керболай все больше зеленел. А под конец сложился пополам и выбросил на пол свой завтрак.
Чиони презрительно улыбнулась.
Даний выразительно цокнул языком, и во взгляде его светлых глаз впервые за все утро мелькнуло что- то, похожее на досаду.
– Что за жизнь! Все приходится делать самому. – Он протянул открытую ладонь.
Керболай недоуменно уставился на нее. Затем поднял глаза.
– Ключ, – сказал Даний. Очень спокойно сказал. Так спокойно, что Керболай сначала даже не понял, что разговор закончен. А вместе с ним, неизбежно, должна закончиться и его жизнь. И тогда он закричал, тонким фальцетом, как в детстве, когда за воровство и лень надсмотрщик порол его на заднем дворе старой, разлохмаченной веревкой.
Пока Ингвар проталкивался к Ритулу сквозь плотную толпу, он вспотел. У самого помоста, где горожане теснее всего налегали на цепь охраны, ему уже не хватало локтей, и он потянулся к ножу. Но тут вязкая человеческая масса вдруг закончилась, и он почти упал на помост, у ног Тени.
Ритул быстро нагнулся.
– Корабли! – полукрикнул-полувыдохнул Ингвар.
– Что? – не понял Ритул, холодея.
– Корабли горят. Все девять.
– Скфарны?
Тень, стоявший в некотором отдалении, поймал последнее слово и повернул голову… Но спросить ничего не успел. Раздался зычный крик на неизвестном наречии. И в то же мгновение пять острых ножей одновременно покинули ножны.
Вернее, попытались покинуть…
Первый отчего-то застрял в чехле. Позднее его обладатель клялся, что почувствовал на своем запястье ледяную руку, а «глазами души» разглядел немыслимо прекрасный лик снежноволосой воительницы в полном воинском доспехе. Второй нож из-за плотности толпы оказался прижатым к бедру. Третий устремился к горлу ненавистного чужака, но по неизвестной причине вдруг отклонился в сторону и упал далеко за помостом.
Четвертый в неимоверном прыжке перехватила Эвридика.
Пятый нашел свою цель, глубоко войдя в плечо Тени Орла.
Советник, мгновенно ослабев, опустился на помост, зажимая рукой быстро расплывающееся красное пятно на белом шелке плаща.
Стражи сомкнули ряд, закрыв господина собой и полностью отгородив его от толпы, которой, казалось, совершенно не было дела до того, что на площади убивают их господина… или тирана? Толпа услышала и подхватила одно страшное слово: «скфарны». Толкаясь, падая, давя друг друга, горожане устремились к своим жилищам, лавкам и мастерским. Площадь пустела на глазах.
Ритул растерянно оглянулся. Нахлынув на помост, горожане, испуганные нападением кочевников, умудрились снести и разломать крытые носилки правителя. Сам помост, правда, еще держался, но столбы, на которых был укреплен навес, уже трещали и шатались.
– Господин, – Ритул упал на колени рядом с раненым советником, – сколько у нас будет времени, если они снесут навес?
Тень, сощурясь, смотрел на солнце, которое упрямо карабкалась вверх по небосводу, не обращая внимания на все безобразия, что творились внизу, под его светлым ликом.
– Боюсь, что нисколько, – как-то очень спокойно сказал он. – Ты и в самом деле только догадывался? Или все-таки знал, кто Они такие?
– Кто – они? – не понял Ритул. Удру в этот момент было слегка не до теологии. На его глазах стремительно мелело людское море, но откатная волна грозила затопить небольшой островок, где держали оборону против спятившего демоса горстка стражей и один старый израненный пес.
Один из столбов вдруг затрещал и повалился. Ритул метнулся туда, но не успел. Корабельный парус, натянутый над помостом, свернулся – и слепящее полуденное солнце ошпарило того, кто лишился имени, став Тенью Орла. Судорожно вскинув здоровую руку, Тень попытался закрыться плащом. И в этот момент затрещал и повалился другой столб, охрана дрогнула и отступила, и людская масса ринулась прямо через помост. Схватив господина, Ритул закрыл его собой и куда-то потащил… вернее, тащила толпа, он лишь старался по возможности не дать ему упасть. Страшная, как улыбка палача, Эвридика, держалась рядом, обеспечивая некоторый простор. Ее клыков все же побаивались, репутация у псов Дания в Акре была еще та! На выходе с базара их толкнули в какой-то проулок, узкий, как путь в рай для богатого, по религии госпожи Франгиз. Тут напор немного ослаб, людская река свернула в другое русло, и Ритул получил возможность перевести дух.
Они сидели на пороге какой-то заколоченной лавки. Эвридика шумно дышала, вывалив громадный мокрый язык. Ритул потрепал ее по загривку и перевел взгляд на Тень. Советник был бледен синюшной бледностью и, похоже, еле стоял на ногах.
– Дай, взгляну, – потребовал Ритул.
Тот не сопротивлялся. Обнажив плечо, и тем самым открывая солнцу беззащитное тело господина, наемник внимательно осмотрел рану. Потом оторвал от своей рубахи две полосы ткани: одну свернул в несколько рядов и сильно прижал к ране. Другой туго перевязал плечо.
– Дырка у тебя в плохом месте, – просто сказал он, – легкое не задето, но если не остановим кровь в ближайшее время – грузи корабль.
– Я ничего не понимаю, – сказал вдруг Тень. Голос его был тих, и в нем явственно слышалось потрясение. – Я должен был погибнуть, как только первый луч солнца коснется меня. Но я жив! Как это могло получиться? Неужели Они проявили милосердие?
– Надо пробираться во дворец, – решил Ритул, – иначе Их милосердие тебе не пригодится. Кстати, давно хотел спросить, а кто Они, собственно, такие?
Тень молчал, и Ритул внимательно пригляделся к хозяину. Вопреки опасениям, выглядел он неплохо. Даже бледность его уступила место легкому румянцу. Странному такому румянцу…
– Пить хочется, – сообщил Тень.
Несмотря на неудачу первого штурма, Сандак не спешил ввести в бой главные силы, отборных воинов в железных доспехах, ядро своего войска, приберегая их для встречи с «настоящим противником». Кем был этот противник, Сандак, конечно, знал. Но умалчивал. Скфарны не просто так оказались у стен Акры. Они шли на восток…
Второй раз военачальник Сатеник решил штурмовать Акру силами приставших к войску беглых рабов, самих жителей полиса, бежавших «из-под Тени», и тех безудержно храбрых, лихих воинов, что выкладывались в едином порыве, а после, если довелось выжить, сами не могли надивиться на свои свершения.
Получили свое место в предстоящем сражении и Йонард-Берг, Танкар и Эрон-певец.
Скфарны умели не только сражаться, в тяжелой работе им, пожалуй, не было равных, если только работа эта хоть как-то касалась любимого дела кочевников – войны. Огромный земляной вал был почти уже закончен. Лучники занимали места. Устанавливали уже пристреленные камнеметы, встав в «цепочку», быстро подавали друг другу заранее подобранные камни нужной величины и веса. Всадники, оставив коней, готовились к штурму. Башни высоко возвышались над землей, отбрасывая длинные тени. От этих древних
