Дженис Дорн сняла трубку у себя в спальне, как она часто делала, надела наушники и устроилась на своем зеленом пуховом одеяле. Комната была обставлена довольно скромно. Самым ярким элементом декора была сама Дженис, которая, с ее распущенными рыжими волосами, кожей цвета слоновой кости и подтянутой фигурой, напоминает леди Годиву в зрелом возрасте. У Дженис Дорн степень доктора философии по нейробиологии со специализацией в области анатомии головного мозга, а также степень доктора медицины по психиатрии. Кроме того, она активно занимается торговлей на рынке золотых фьючерсов; как «финансовый психиатр» проконсультировала около шестисот трейдеров.
«Привет, Дженис! — уверенным голосом заговорил позвонивший ей тем утром человек по имени Алан. — У тебя есть время поговорить?»
У доктора Дорн не было времени. Поскольку она дневной трейдер, который гордится тем, что открывает и закрывает торговые позиции каждые полчаса, ей не терпелось начать торговые операции. Но Дженис услышала нотки отчаяния в голосе Алана, поэтому согласилась поговорить с ним.
Алан, шестидесятилетний выходец из Среднего Запада США, относит трудолюбивую и преданную своему делу Дженис Дорн к числу людей, которых называют солью земли. У Алана общительный и напористый характер экстраверта, и у него было хорошее настроение, несмотря на то, что он собирался рассказать историю о своих бедах. Алан и его жена работали всю жизнь и смогли накопить миллион долларов, на которые хотели жить после выхода на пенсию. Но четыре месяца назад Алану пришла в голову мысль, что, несмотря на отсутствие опыта ведения операций на фондовом рынке, ему нужно купить акции GM на сто тысяч долларов. Эта идея возникла у него под влиянием сообщений о том, что правительство США собирается оказать финансовую помощь автомобильной промышленности страны. Алан был убежден: покупка акций GM — беспроигрышная инвестиция.
После того, как Алан купил акции GM, в СМИ появилась информация о том, что компания может и не получить финансовую помощь от правительства. На фондовом рынке началась активная распродажа акций — и курс сразу же упал. Однако Алан считал, что все-таки сможет сорвать большой куш. Это казалось ему настолько реальным, что он уже ощущал вкус больших денег. Но курс акций GM все падал и падал. В конце концов, Алан принял решение продать свои акции с большим убытком.
Но худшее было еще впереди. Когда в очередном выпуске новостей сообщили, что финансовая помощь GM все-таки будет оказана, Алан снова вошел в азарт и инвестировал еще сотню тысяч долларов, купив еще больше акций компании по более низкому курсу. Но и в этот раз произошло то же самое: помощь правительства снова стояла под вопросом.
«Поразмыслив» (это слово взято в кавычки, потому что, по словам Дженис Дорн, в его поведении не было ни капли здравого смысла), Алан пришел к выводу, что курс акций GM не может упасть еще ниже. Он не стал продавать свои акции, наслаждаясь мыслью о том, как весело они с женой будут проводить время, расходуя все те деньги, которые он вот-вот должен был получить. Но курс упал еще ниже. Когда в итоге он достиг семи долларов за акцию, Алан продал акции. И снова купил, воспрянув духом после появления новых слухов о том, что GM все-таки получит финансовую помощь…
К тому времени, когда курс акций GM опустился до двух долларов, Алан потерял 700 тысяч, или 70 процентов сбережений своей семьи. Он был разорен. Алан спросил Дженис, не может ли она помочь ему возместить убытки. Она не могла этого сделать. «Этих денег больше нет, — сказала она ему. — Ты никогда не сможешь вернуть их».
Алан спросил, что он сделал неправильно.
У Дженис было много мыслей по этому поводу. Прежде всего, будучи непрофессионалом в сфере инвестиций, он не должен был самостоятельно заниматься куплей и продажей акций. К тому же, Алан рисковал слишком большими деньгами, хотя ему следовало бы ограничить свои инвестиции суммой, равной 5 процентам от имеющихся у него средств, или 50 тысячами долларов. Однако, по мнению Дженис Дорн, самой большой проблемой Алана, не подвластной его контролю, был избыток у мужчины того, что психологи называют чувствительностью к поощрению.
Человек, чувствительный к поощрению, стремится получить его в любой возможной форме — от продвижения по службе, выигрыша в лотерее до приятного вечера, проведенного в компании друзей. Чувствительность к поощрению заставляет нас стремиться к достижению таких целей, как секс и деньги, социальный статус и власть. Это качество побуждает нас взбираться по лестнице и доставать до самых дальних веток, чтобы сорвать самые сочные плоды жизни.
Порой мы бываем чрезмерно чувствительными к поощрению, что приводит к возникновению самых разных проблем. Перспектива получить большой приз (например, сорвать куш на фондовом рынке) может так взволновать нас, что мы пойдем на слишком большой риск, проигнорировав очевидные сигналы тревоги.
Алан получил множество таких сигналов, но был так взбудоражен перспективой получения большой прибыли, что не смог распознать их. Он попал в классическую ситуацию, когда его чувствительность к поощрению вышла из-под контроля: в то время, как сигналы тревоги призывали его сбавить обороты, он, напротив, еще больше разгонялся, бросая на ветер деньги, которые не мог позволить себе потерять, на рискованные операции на фондовом рынке.
В истории финансов найдется немало примеров игроков, которые набирали обороты тогда, когда следовало бы притормозить{2}. Экономисты-бихевиористы уже давно заметили, что топ-менеджеры, покупающие компании, порой так сильно стремятся превзойти конкурентов, что игнорируют признаки риска переплаты. Это настолько распространенное явление, что оно даже получило название «приобретательской лихорадки». Классический пример — слияние компаний AOL и Time Warner, в результате которого акционерная стоимость Time Warner уменьшилась на 200 миллиардов долларов{3}. Во время переговоров было много признаков того, что курс акций AOL, которые и были финансовым инструментом этой сделки, очень сильно завышен, и все же руководство Time Warner единодушно ее одобрило.
«Я сделал это с гораздо большим волнением и энтузиазмом, чем тогда, когда сорок два года назад впервые занимался любовью», — воскликнул Тед Тернер, один из директоров и крупнейший акционер компании. «Тед Тернер: это лучше, чем секс» — статья с таким заголовком появилась в New York Post на следующий день после заключения сделки. Мы еще вернемся к этой статье, чтобы объяснить, почему умные люди порой слишком чувствительны к поощрению.
Возможно, вы удивляетесь, какое отношение все это имеет к интроверсии и экстраверсии. Но разве порой мы все немного не сходим с ума?
Разумеется, так и есть, разве что некоторые из нас делают это чаще других. Наблюдая за своими клиентами, Дженис Дорн пришла к выводу, что экстравертам больше свойственна высокая чувствительность к поощрению, а интроверты обращают больше внимания на предупреждающие сигналы. Интроверты успешнее справляются со своими желаниями или волнениями. Они лучше защищают себя от снижения курса. «Мои клиенты-интроверты гораздо чаще говорят мне: “Ладно, Дженис, я действительно чувствую, как во мне нарастает эмоциональное возбуждение, но понимаю, что нельзя действовать, полагаясь на это чувство”. Интровертам гораздо лучше удается составить план, придерживаться его и вести себя очень дисциплинированно»{4}.
По мнению Дженис Дорн, чтобы понять, почему интроверты и экстраверты по-разному реагируют на перспективу поощрения, необходимо проанализировать строение головного мозга. Как было сказано в главе 4, наша лимбическая система, сохранившая много общего с лимбической системой большинства примитивных млекопитающих, которую доктор Дорн называет «старым мозгом», отвечает за эмоции и инстинкты. В ее состав входят разные отделы мозга, в том числе и миндалевидное тело{5}. Кроме того, она тесно связана с такой областью головного мозга, как прилежащее ядро, называемое иногда центром удовольствия. Мы затронули тревогу как одну из функций «старого мозга», когда обсуждали роль миндалевидного тела в формировании таких качеств, как высокая чувствительность и интроверсия. Теперь давайте изучим его другую сторону — жадность.
По словам доктора Дорн, «старый мозг» постоянно говорит нам: «Да, да, да! Ешь больше, пей больше, больше занимайся сексом, больше рискуй, получай от жизни все, что можно и, самое главное, — не думай!» Дженис Дорн считает, что именно стремящаяся к поощрению и к удовольствиям часть «старого мозга» побуждала Алана обращаться со своими сбережениями, как с фишками в казино.
Однако у человека есть также и «новый мозг», или неокортекс, который сформировался на много
