Стройность

Права-то у них одинаковые, вот обязанности разные.

А функция заката такова:
Печаля нас, возвысить наши души,
Спокойствия природы не нарушив,
Переиначить мысли и слова.

И выяснить при тлеющей звезде,
Зажатой между солнцем и луною,
Что жизнь могла быть в общем-то иною,
Да только вот не очень ясно где…
Да только вот не очень ясно где.

Из треснувшей чернильницы небес
Прольется ночь и скроет мир во мраке.
И как сказал философ Ю. Корякин:
«Не разберешь — где трасса, где объезд».

Все для того, чтоб время потекло,
Безбрежность неминуемой разлуки,
Чтоб на прощанье ласковые руки
Дарили нам дежурное тепло…
Дарили нам дежурное тепло.

Но в том беда, что, стоит сделать шаг
По первой из непройденных дорожек,
И во сто крат покажется дороже
Любой застрявший в памяти пустяк.

Чтоб ощутить в полночный этот час,
Как некие неведомые нити,
Сходящиеся в сумрачном зените,
Натянутся, удерживая нас…
Натянутся, удерживая нас.

Не будем же загадывать пока
Свои приобретенья и утраты.
А подождем явление заката —
Оно произойдет наверняка.

Чтоб всякие умолкли голоса
И скрежеты, и топоты дневные,
И наступили хлопоты иные,
И утренняя выпала роса…
И утренняя выпала роса.

Так поется в песне Юрия Визбора, доделанной кем-то еще, таким же талантливым.

Я помню точно тот момент, когда я обнаружил в себе некое объективно-положительное качество, хотя до этого было худо. До этого все, что я читал, оборачивалось против меня. Как? Самым элементарным способом. Всякий отрицательный персонаж любого художественного произведения был похож на меня. Положительный? Нет, не был похож. Отрицательный? Сплошь…

Никто этого не знал, кроме меня, но я боялся — вот как узнают… Тогда начнется… А жить-то хотелось. Даже сейчас хочется. И я пытался искоренять в себе рекомендуемые к исправлению недостатки, чтоб хоть как-то приблизиться к герою, который описывался положительными красками. Но ничего не помогало. То ли отрицательных черт было больше и я никак не мог от них избавиться. То ли из всех людей я один был отрицательный. И художественная литература безнаказанно резвилась на мой счет.

Иногда я решал на это плюнуть — уж какой есть, но это длилось недолго. До первой художественной книжки. А потом опять: как сукин сын — так я, а как ангел — так опять нет, не я. Что делать? Ну что делать! Обложили!

Но однажды и во мне нашли положительное качество. И я этот случай запомнил. Как было не запомнить? Только начнешь что-нибудь делать и тебя за это начинают хвалить, а художественная литература тут как тут. И конечно, тут отрицательный герой, у которого главное отрицательное качество как раз то, за которое тебя хвалили. Просто скрыться некуда!

Я в это время был связан с театром. У меня там шла пьеса — инсценировка моего романа, который очень хвалили. Поэтому я избегал читать художественную литературу, хоть временно. Потому что опять боялся нарваться. В театр я приходил как свой человек, через служебный вход. И вот довольно долго я в театре не был, не заходил через служебный вход. Потом однажды зашел. И там, в служебной раздевалке, нянечка меня спросила:

— Чтой-то вас давно не видно?

Я ответил с законной гордостью, вернее, с гордостью, которая мне тогда казалась законной:

— Дел до черта… Работаю дни и ночи…

Знаете, что ответила мне нянечка?

Она ответила:

— Ух и жадный вы…

А я думал, что она меня похвалит.

Я был настолько ошеломлен, что ушел хохотать одиноко. Не переубеждать же ее было. Потому что я понял, что получил величайший в своей жизни комплимент.

Ведь почему она сказала: «Ух и жадный вы». Потому что я сказал: «Работаю дни и ночи». А для нее это было: работаю для заработка дни и ночи, заработать хочу. Не могла же она знать, что для меня «работать дни и ночи» означало вовсе не то, что она думает. А просто я не мог устоять перед блаженством самой работы. Потому что этого я и теперь никому объяснить не могу. В крайнем случае, сойду за графомана. А этого мне почему-то не хочется.

А нянечка исходила из вековой народной мудрости, которая установила и выяснила для себя и, стало быть, для всех, что:

— Всех денег не заработаешь.

И я понял, что получил величайший комплимент и что нашел в себе положительное качество.

И я понял, что когда критикуют не за то, то это значит — хвалят!

Нет, ну правда, о чем вообще может быть разговор, если воздуха природа изготовляет меньше, чем мы пережигаем его — о чем вообще разговор?!