Гомеопатия

целостности индивидуума, может быть выражен лишь в рамках психологии.

Конституция — это личность, а личность — это психология. Однако необходимо понять, что для Ганемана, так же как и для современной клинической практики, нет заболеваний чисто физиологического или чисто психического происхождения. То, что мы называем психологическим или умственным, — это не более чем специфический тип биологической реакции. Не существует такой вещи, как физиологическая инфраструктура, противопоставленная психической суперструктуре, существуют лишь уровни сознания в развитии человеческого потенциала для связи со Вселенной, способствующие росту личности для достижения высших целей своего существования.

В повседневной клинической практике врач сталкивается со всеми человеческими типами и заболеваниями, от органических до психических, в зависимости от их проявлений и уровня жизненных проблем. Однако в любом случае его первоочередная задача состоит в выявлении психических синдромов как наиболее достоверного выражения конституции пациента или его жизненной целостности.

Для полного понимания случая, свойств личности и конституции, которые невозможно определить с помощью лабораторных тестов или физикального обследования, мы должны расстаться со своим ограниченным, антипсихологическим прошлым. Глубокое проникновение во внутренний эмоциональный мир пациента принесет больше пользы, чем любые лабораторные исследования.

Механистической медицине чрезвычайно трудно осознать, что психические физические дисфункции, лежащие в основе патологического процесса, не связаны с духовными расстройствами пациента — скорее они относятся к его системе ценностей, его надеждам, отношению к самому себе и другим людям. Бесполезно пытаться помочь пациенту, не выяснив обстоятельств его жизни, а также не поняв психологического и духовного субстрата его органического заболевания. Прошлое пациента, его профессия, отношение к жизни, эмоциональная жизнь и отношения в семье дают ключ к характеру и личности, которые обуславливают патологическое настоящее. Следовательно, индивидуальный диагноз заболевания пациента может быть поставлен с помощью психологических симптомов, лежащих в основе заболевания. Патологические нарушения и органические заболевания представляют собой следствие повреждений жизненной силы и затрагивают всего человека в целом, поскольку они являются реакцией на непрерывный конфликт между вызывающими их внутренними и внешними силами, которые их формируют. Как только равновесие между внутренними и внешними силами нарушается, развивается заболевание.

Врач больше не спрашивает, что у пациента болит, его интересует, что пациент из себя представляет. Это требует детального исследования соматического и психического состояния пациента, его нервной системы, общих симптомов, реактивных модальностей и, наконец, его чувств, сновидений, желаний, устремлений, текущих планов и нужд. Здесь у врача не должно оставаться темных пятен, поскольку именно эти жизненные переживания влияют на биологическое равновесие пациента. Каждое психическое переживание происходит внутри организма, зависит от него и в то же время активно на него влияет. И если целью медицины является лечение не болезни, а больного, врач должен постараться понять смысл этих жизненных феноменов. Сформированная под влиянием не только наследственных факторов, а также факторов окружающей среды, именно конституция пациента обуславливает как его сопротивляемость, так и его способность к адаптации.

Будучи далекой от идей Пастера, конституциональная патология все же не может обеспечить полного понимания причины, лежащей в основе заболевания. Сам Ганеман мог объяснить эту причину лишь на эмпирическом уровне, используя совокупность симптомов, полученных из патогенезов.

Чтобы выполнить свою истинную задачу, поставленную перед ней Ганеманом, гомеопатия должна придерживаться антропологического подхода и попытаться понять пациента как действующую биологическую единицу. Мы не должны называть гомеопатию психосоматикой, поскольку само слово сохраняет картезианское разделение на тело и психику, так любимое научной медициной. Сознание и воля определенно влияют на деятельность функциональных систем. Однако настроение человека, его побуждения, эмоции, усталость и переоценка ценностей также зависят от его функциональных систем. В действительности имеет место взаимообусловленный процесс: функция определяет структуру органа, но и сама зависит от структуры.

Хотя функции регулируются единой целостностью — вегетативной нервной системой, каждый орган и каждая функция имеют свою автономную регуляцию. Иными словами, каждая автономная нервная функция может, до определенных пределов, работать независимо от диэнцефально-гипофизарных структур, которые управляют организмом в целом. Микробы, клеточный продукт ретикуло-эндотелиальной системы, приобретают самостоятельную способность вызывать инфекцию. Как представлено в античном символе змеи, кусающей свой хвост, вегетативная нервная система состоит не только из нервных волокон, проводящих импульсы, но также из гормонов и клеток, которые динамически регулируют различные функции в едином цикле.

Это объясняет, почему практика лечения симптомов общепринятыми (или даже гомеопатическими) средствами, вне зависимости от того, происходит ли это с целью дренирования или исправления органических дисфункций, дает мгновенные результаты. Оправданные в необратимых случаях или при истощении реактивных сил организма лекарства действуют только на патогенный автоматизм данной жалобы. Однако частичное улучшение еще не является лечением; удаление желчного пузыря не вылечит заболевание печени. До тех пор, пока медицина стремится только улучшить или подправить функциональные или структурные последствия истинного заболевания, которое затрагивает всю жизнь пациента, состоящего из тела, души и духовного начала, она не сможет выйти за рамки общепризнанных границ науки, основанной на физико-химическом детерминизме, патологии и морфологии. До тех пор, пока медицина не начнет рассматривать природные феномены с точки зрения жизненных законов, которые стоят выше физических, она не способна будет выполнить свою главную миссию — истинное исцеление пациента, чтобы поднявшийся до уровня свободы и уверенности в себе человек мог достичь высших целей своего существования.

Прописывать гомеопатические лекарства еще не значит быть гомеопатом.

Если врач пренебрегает Органоном, соглашается с общепринятой, местной концепцией заболеваний или систематически прописывает несколько лекарств одновременно, значит, он занимается симптоматическим лечением с использованием гомеопатических препаратов. Понять симптом — значит узнать его историю, проследить его происхождение и последующую эволюцию. Тем, кто жалуется на сложность применения унитарной гомеопатии Ганемана, мы ответим: да — это трудно, но не труднее, чем вообще заниматься медициной. Однако если подготовка врача зависит не только от знаний, но и от его способности быть врачом, для того, чтобы стать гомеопатом, необходимы не только знания, но и вера. Только после того, как он испытает на себе целительное действие лекарства при лечении хронического процесса и правильно интерпретирует его смысл, он сможет обрести эту веру. Как сказал Аристотель: «Платон мне друг, но истина дороже».

Глава 15 ПРАКТИЧЕСКАЯ ГОМЕОПАТИЯ II (1962)

Личный опыт работы в качестве врача-гомеопата подтвердил мое убеждение, что врач не может контролировать процесс исцеления до тех пор, пока не разовьет в себе способность к холистическому клиническому видению пациента и не осознает, что единственной его целью является лечение единого внутреннего ядра болезненного процесса. Только холистический подход к каждому случаю позволит врачу применить симилиум и излечить пациента, стимулируя его жизненные силы. Вот почему гомеопат не должен ограничиваться текущей клинической картиной заболевания.

Успех лечения местных заболеваний гомеопатическими средствами, который так радует врачей, не что иное, как паллиативная мера, часто приводящая к подавлению симптомов и в результате к травматизации пациента. В этом смысле гомеопатия не менее агрессивна, чем общепринятая медицина или любой другой метод местного лечения. Когда врач подавляет органические или местные процессы и отрицает их вторичность, он упускает из виду ядро хронического заболевания. Местное заболевание будет подавлено, но основа патологии ускользнет. Бывают, однако, ситуации, когда среди симптомов текущего заболевания мы не сможем обнаружить характерную совокупность, позволяющую подобрать конституциональный симилиум. В этих случаях следует выбрать лекарство, наиболее полно соответствующее общим модальностям в данный момент. Подобранный таким образом препарат часто вызывает ранее существовавшие латентные симптомы и позволяет диагностировать симилиум, отражающий предыдущую стадию заболевания и т. д., до тех пор пока мы не дойдем до конституционального средства, которое было показано в детстве.

Клинические наблюдения подтверждают, что заболевания, которыми болеет человек в течение жизни, не являются изолированными эпизодами. Они представляют собой последовательные стадии одного и того же диатеза, который время от времени выходит из латентного состояния, спровоцированный действием специфических вредных раздражителей, таких как микробы, травмы, нарушения диеты, климатические и эмоциональные факторы. Это не «стремление» заболеть, но потенциальная возможность. Только люди, чувствительные к этим физическим или эмоциональным воздействиям, ответят на них соответствующими заболеваниями.

Ряд острых заболеваний, которые перенес пациент в течение своей жизни, строго обусловлен его индивидуальным развитием. Под концепцией латентной псоры, которая совпадает с концепцией диатеза или конституциональной предрасположенностью, Ганеман подразумевает не остатки острой инфекции или определенные нарушения метаболизма. Он рассматривает псору как постоянно действующее динамическое нарушение, подвергающее опасности саму жизнь. Именно поэтому беспокойство, основной симптом псоры, является первым болезненным симптомом, который проявляется у пациента.

Задолго до того как пациент заболевает, в нем уже существует повреждение жизненной силы, предрасполагающее его к определенным болезням, усиливающее его тревогу и уровень стресса.

Ни один метод лечения, не затрагивающий внутреннее ядро патологического процесса, не может претендовать на полноценность. Так, хирург, удаливший раковую опухоль желудка, не может утверждать, что вылечил пациента, поскольку он не вылечил его от первичной тревоги, которая и привела к язве с последующим развитием рака.

Гомеопатическое понимание хронического заболевания позволяет врачу усилить целительные механизмы и работать с текущим заболеванием на более глубоком уровне, воспринимая его как непосредственное продолжение предыдущего. Даже если он не может проследить путь развития рака желудка из предшествовавшего ему невроза, он все-таки знает о нем значительно больше, чем скупые данные лабораторных анализов.

Не вирус, а человеческая психика является тем фактором, который вызывает заболевание раком. И именно в ней мы должны искать характерные элементы нарушения жизненной энергии, обуславливающие физиологические нарушения и развитие патологических структур.

Поскольку исследование человеческой психики имеет реальную клиническую ценность, основная задача гомеопата — собрать полный анамнез жизни пациента, включающий в себя все совершенные им нарушения, от несоблюдения моральных норм и правил гигиены до приема лекарственных препаратов, и решить, подходит ли данный случай для гомеопатического лечения и излечим ли он вообще.

Основными причинами падения престижа гомеопатии являются неправильный отбор пациентов и неумелое употребление гомеопатических лекарств.

Ко мне обратилась пациентка из Германии, 32-летняя мать четверых детей, которая в течение двух лет страдала от хронического пансинусита. Она без особого успеха прошла несколько курсов терапевтического лечения, после чего ей была предложена операция. Перед операцией она обратилась к гомеопатии. У нее был гнойный ринит, и она ощущала постоянную жгучую боль в лобных и гайморовых пазухах.

Из истории болезни было известно, что она страдала от заболевания желудочно-кишечного тракта, сопровождавшегося болями в правом подреберье и эпигастрии после еды, сильными отрыжками, метеоризмом и ощущением камня в подложечной области (таким образом отражалось на ней малейшее волнение). Стул был зловонным, пенистым и кашицеобразным.

Спросив ее о психическом состоянии, я натолкнулся на некоторое сопротивление. Она утверждала, что обратилась к гомеопатии, только чтобы избежать операции, как и та женщина, которая ей это посоветовала. Я объяснил ей, что ее знакомая также была тщательно обследована и что дело заключается не в лечении ее синусита, а в лечении всего организма в целом, и поэтому мне необходимо знать историю всей ее жизни. Она рассказала, что страдает от нервного расстройства, которое началось у нее одновременно с менструациями и прогрессировало вплоть до замужества. Позже ее муж, состоятельный человек, и врач, у которого она консультировалась, посоветовали ей обратиться к психиатру.