– Трех?
– Красный Бог должен получить свое, милая девочка, и только смертью можно расплатиться за жизнь. Девочка лишила его троих – девочка должна заменить их тремя другими. Назови имена, и человек сделает остальное.
«Он хочет мне помочь!» От прилива надежды у Арьи даже голова закружилась.
– Отвези меня в Риверран – это недалеко. Если украсть лошадей, мы могли бы…
Он приложил палец к ее губам:
– Три жизни ты получишь от меня. Ни больше ни меньше. Три – и мы в расчете. Пусть девочка поразмыслит. – Он легонько поцеловал ее в голову. – Но не слишком долго.
Когда Арья зажгла свой огарок, от Якена Хгара остался только запах – слабая струйка имбиря и гвоздики. Женщина в соседней нише заворочалась на соломе и пожаловалась на свет; Арья задула свечку, закрыла глаза, и перед пей поплыли лица. Джоффри и его мать, Илин Пейн, Меррин Трат, Сандор Клиган… но они все в Королевской Гавани, за сотни миль отсюда, а сир Грегор пробыл в замке всего несколько дней и снова уехал в набег, взяв с собой Раффа, Чизвика и Щекотуна. Но сир Амори здесь, а его она ненавидит не менее сильно. Ведь так? Она не была уверена. И, конечно, всегда остается Виз.
Наутро Арья снова подумала о нем. Она не выспалась и без конца зевала, а Виз промурлыкал:
– Ласка, если ты еще раз раззявишь рот, я вырву у тебя язык и скормлю его моей суке. – Для пущей убедительности он крутанул ей ухо и снова послал мыть лестницу – да чтобы до третьей площадки к вечеру все было чисто.
За работой Арья думала о людях, чьей смерти желала. Ей казалось, что она видит их лица на ступеньках, и она терла что есть силы, чтобы смыть их. Старки воюют с Ланнистерами, а она Старк, поэтому ей надо убить как можно больше Ланнистеров – на то и война. Но стоит ли доверяться Якену? «Нет, я должна убить их сама». Отец, приговаривая человека к смерти, всегда сам исполнял приговор своим мечом. «Если Ты отнимаешь у человека жизнь, ты обязан перед этим взглянуть ему в лицо и выслушать его последние слова», – сказал он как-то Роббу и Джону.
Два дня она избегала Якена Хгара. Это было нетрудно. Она так мала, а Харренхолл так велик – в нем много мест, где может спрятаться мышка.
А потом вернулся сир Грегор, раньше, чем ожидалось, – на этот раз он вместо пленников пригнал стадо коз. Арья слышала, что он потерял четырех человек после очередной ночной атаки лорда Берика, но все ненавистные ей вернулись целехоньки и поселились на втором этаже башни Плача. Виз заботился о том, чтобы у них было вдоволь выпивки.
– Этих всегда жажда мучает, – проворчал он. – Ступай спроси, Ласка, не надо ли им какую одежду починить. Я засажу женщин за работу.
Арья взбежала по отмытым ею ступенькам. Никто не обратил на нее внимания, когда она вошла. Чизвик сидел у огня с рогом зля в руке и рассказывал одну из своих смешных историй. Арья не осмелилась прервать его, опасаясь схлопотать по губам.
– После турнира десницы это было, еще до войны. Ехали это мы обратно на запад, нас семеро и сир Грегор. Рафф тоже был с нами, и молодой Джосс Стилвуд – на турнире он состоял оруженосцем при сире Грегоре. Подъезжаем к этой вонючей речке, а она раздулась от дождей – ни пройти, ни проехать. Видим – кабак рядом, мы туда и наладились. Сир говорит хозяину – гляди, мол, чтоб у нас рога были полны, пока вода не спадет. Тот как увидал серебро, так у него поросячьи глазки и разгорелись. Ну, подают они нам, он и дочка, а пиво-то жидкое, чисто моча, – мне от него радости никакой, и сиру тоже. Только пивовар знай разливается: как он, мол, рад, что мы к нему завернули, а то из-за дождей, мол, никого не видать. И мелет, и мелет, точно не замечает, что сир ни слова в ответ и сидит туча тучей – все думает о подлости, которую Цветочный Рыцарь ему подстроил. Мы-то с ребятами видим, какой он, ну и помалкиваем, а кабатчик еще возьми и спроси: как, мол, милорд проявил себя на турнире? Сир только взглянул на него – вот этак. – Чизвик, хмыкнув, хлебнул эля и утер пену с губ. – А дочка тем временем подает и наливает – толстушка такая, лет восемнадцати…
– Скорей уж тринадцати, – протянул Рафф-Красавчик.
– Так или этак, глядеть там особо не на что, но Эггон подвыпил и стал ее щупать – ну, может, и я пощупал малость, а Рафф говорит молодому Стилвуду: сведи-ка эту девку наверх, пора тебе стать мужчиной – подначивает его, стало быть. Джосс в конце концов и полез ей под юбку, а она как завизжит, кувшин бросила и бежать на кухню. Тут бы все и кончилось, так нет: старый дурак прется прямиком к сиру и просит его оставить девушку в покое: вы, мол, помазанный рыцарь и прочее.
Сир Грегор и не глядел, что мы делаем, – но тут взглянул, вот этак, и потребовал привести к нему девку. Старикан приволок ее из кухни – сам виноват, больше винить некого. Сир оглядел ее и говорит. «Из-за этой-то шлюхи ты так беспокоишься?» – а старый дурак ему прямо в лицо: «Моя Лайна не шлюха, сир». Сир глазом не моргнув говорит: «Ошибаешься». Кинул старику еще монету, разодрал на девке платье и взял ее тут же на столе, у него на глазах, хоть она брыкалась что твой кролик и орала почем зря. Я только глянул на старикана и стал ржать так, что эль из носу потек. Тут парень услышал шум – сын, что ли, – и прибежал из подвала, пришлось Раффу пырнуть его в живот. Сир кончил и снова взялся за пиво, а мы все тоже попользовались по очереди. Тоббот, как у него водится, повернул ее и давай сзади наяривать. Когда до меня дошло, девчонка уж и трепыхаться перестала – может, ей понравилось в конце концов, хотя я бы не прочь, чтоб она малость подрыгалась. А самое лучшее вот что когда все кончилось, сир возьми да и потребуй со старика сдачи. Она мол, серебра не стоит… и провалиться мне на этом месте: старик притащил пригоршню медяков, попросил у сира прощения и поблагодарил за оказанную честь!
Все заржали, а громче всех сам Чизвик – до того, что у него из носа потекло на всклокоченную седую бороду. Арья стояла в полумраке на лестнице и смотрела на него, а потом потихоньку вернулась в подвал, так ничего и не спросив. Виз за это задрал ей рубаху и отхлестал тростью до крови, но Арья закрыла глаза, повторяя все поговорки, которым научил ее Сирио, и почти ничего не почувствовала.
Еще через два вечера он послал ее в казарму прислуживать за столом. Она ходила вокруг столов со штофом вина и разливала. Вскоре на глаза ей попался Якен Хгар. Арья закусила губы и оглянулась, убедилась, что Виза поблизости нет, и сказала себе: страх ранит глубже, чем меч.
Она сделала шаг, потом другой. С каждым шагом она все меньше чувствовала себя мышью. Она продвигалась вдоль скамьи, наполняя чаши. Рорж сидел рядом с Якеном, но был сильно пьян и не заметил ее. Арья нагнулась и шепнула Якену на ухо:
– Чизвик. – Лоратиец не подал виду, что слышал ее. Когда ее штоф опустел, Арья поспешила в погреб, чтобы наполнить его из бочонка, и быстро вернулась в зал. За это время никто не умер от жажды и не заметил ее отсутствия.
Назавтра ничего не случилось, на следующий день тоже, а на третий Арья вместе с Визом пошла на кухню за обедом.
– Один из людей Горы свалился ночью со стены и сломал свою дурацкую шею, – сказал Виз кухарке.
– Пьяный, что ли? – спросила женщина.
– Не больше, чем всегда. Кое-кто говорит, будто это призрак Харрена его спихнул. – Виз фыркнул, показывая, что уж его-то этим не испугаешь.
«Нет, это не Харрен, – хотелось сказать Арье, – это я». Она убила Чизвика, прошептав его имя, и убьет еще двоих. «Призрак Харренхолла – это я», – подумала она и ночью помянула в своей молитве на одно имя меньше.
Кейтилин
