– Давай сдадимся, – сказал Ломми.
– Тебя что, заклинило? Мы даже не знаем, кто там, в той деревне. Может, удастся стащить немного еды.
– Ломми стащил бы, если б не его нога, – сказал Пирожок. – В городе он был вором.
– Был, да плохим, – сказала Арья. – Хорошего бы не поймали.
Джендри прищурился на солнце.
– Лучше всего попытаться вечером. Как стемнеет, пойду на разведку.
– Лучше я, – сказала Арья. – Ты слишком шумишь.
Джендри принял свой свирепый вид.
– Пойдем оба.
– Пусть Арри идет, – сказал Ломми. – Он ловчее тебя.
– Я сказал – мы пойдем оба.
– А если вы не вернетесь? Пирожок не сможет нести меня один, сам знаешь.
– И волки тут водятся, – поддержал Пирожок. – Я слышал их ночью, когда сторожил. Совсем близко.
Арья тоже их слышала. Она спала на ветках вяза, проснулась от воя и сидела добрый час, прислушиваясь, с бегающими по телу мурашками.
– А ты даже огонь не разрешаешь развести, чтобы отогнать их, – продолжал Пирожок. – Нехорошо это – бросать нас волкам на съедение.
– Никто вас не бросает, – проворчал Джендри. – У Ломми есть копье на случай волков, да и ты при нем остаешься. Мы только посмотрим – и сразу назад.
– Кто бы там ни был, вы должны сдаться, – захныкал Ломми. – Мне нужно лекарство для ноги – она очень болит.
– Если нам подвернется лекарство, мы тебе принесем. Пошли, Арри. Я хочу подобраться поближе, пока солнце не село. Пирожок, присмотри за Лаской, чтобы не увязалась за нами.
– В прошлый раз она меня лягнула.
– Я сам тебя лягну, если ты ее не удержишь. – И Джендри, не дожидаясь ответа, надел свой шлем и зашагал прочь.
Арье пришлось бежать за ним вприпрыжку. Джендри был на пять лет старше и на фут выше ее, к тому же длинноногий. Некоторое время он ничего не говорил, только ломился через лес с сердитым лицом, производя очень много шума. Наконец он остановился и сказал:
– Мне кажется, Ломми умрет.
Арья не удивилась. Курц тоже умер от раны, а он был куда крепче Ломми. Когда приходила ее очередь его нести, она чувствовала, какой Ломми горячий, и от его ноги плохо пахло.
– Может, мы найдем мейстера…
– Мейстеры бывают только в замках, а если бы мы даже его и нашли, он не стал бы марать руки о такого, как Ломми. – Джендри пригнулся под нависшей веткой.
– Не правда. – Арья была уверена, что мейстер Лювин помог бы всякому, кто к нему обратился.
– Он умрет, и чем скорее это будет, тем лучше для нас всех. Мы не можем его бросить – хотя если б ранили тебя или меня, он бы нас бросил, сам знаешь. – Они спустились в овраг и поднялись на крутой противоположный склон, цепляясь за корни. – Мне обрыдло его тащить и обрыдли его разговоры о сдаче. Если б он мог стоять на ногах, я вышиб бы ему зубы. От него нам никакого проку – и от плаксы тоже.
– Не трогай Ласку – она просто голодная, и ей страшно. – Арья оглянулась, но девочки в кои-то веки за ними не было. Пирожок, наверное, удержал ее, как наказывал Джендри.
– От нее один вред, – упрямо повторил Джендри. – От нее, от Пирожка и от Ломми. Они нам только мешают – когда-нибудь нас убьют из-за них. Ты единственный на что-то годишься, даже если ты девчонка.
Арья застыла на месте:
– Я не девчонка!
– Девчонка, девчонка. Думаешь, я такой же дурак, как все они?
– Нет, ты еще глупее. Все знают, что в Ночной Дозор девчонок не берут.
– Это верно. Не знаю, зачем Йорен тебя взял, но, думаю, какая-то причина у него была. Ты девчонка.
– Нет!
– Тогда достань свой стручок и пописай. Ну, давай.
– Я не хочу писать. Хотел бы, так достал.
– Врешь. Ты не хочешь его вынимать, потому что у тебя его нет. Я ничего не замечал, пока нас было тридцать, но ведь ты за нуждой всегда уходишь в лес, а мы с Пирожком этого не делаем. Если ты не девчонка, то, наверно, евнух какой-нибудь.
– Сам ты евнух.
– А вот и нет, – улыбнулся Джендри. – Хочешь, покажу? Мне-то скрывать нечего.
– Нет, есть что, – выпалила Арья, стараясь увести разговор в сторону от стручка, которого не имела. – Те золотые плащи приехали в гостиницу за тобой, а ты так и не сказал нам почему.
– Я сам не знаю. Я думал, что Йорен знает, но он мне ничего не сказал. А вот ты с чего взял, будто они за тобой явились?
Арья прикусила губу, вспомнив, что сказал Йорен, когда обрезал ей волосы: «Из этой шайки половина тут же выдаст тебя королеве за помилование и пару серебряков, а другая сделает то же самое, только сперва изнасилует тебя». Но Джендри не такой – за ним тоже охотится королева.
– Я скажу, если и ты мне скажешь, – решилась наконец она.
– Сказал бы, если б знал, Арри… или как там тебя зовут. У тебя ведь девчоночье имя.
Арья сердито уставилась себе под ноги. Притворяться бесполезно. Джендри знает, и у нее в штанах нет ничего, чтобы его разубедить. Ей остается либо достать Иглу и убить его здесь же на месте, либо довериться ему. Она не была уверена, что сумеет убить его, даже если решится на это: у него тоже есть меч, и он намного сильнее. Придется сказать правду.
– Только Ломми и Пирожок этого знать не должны, – сказала она.
– От меня они ничего не узнают.
– Арья. – Она подняла на него глаза. – Меня зовут Арья. Из дома Старков.
– Старков… – Он помолчал. – Старком звали королевского десницу, которого казнили как изменника.
– Он не изменник. Это был мой отец.
Джендри округлил глаза:
– Так вот почему ты подумала…
– Ну да. Йорен вез меня домой, в Винтерфелл.
– Значит, ты из благородных… леди…
Арья оглядела свои лохмотья и босые ноги, все в мозолях и трещинах. Под ногтями грязь, локти в струпьях, руки исцарапаны. Септа Мордейн ее бы не узнала, а Санса, может, и узнала бы, но притворилась, что не узнает.
– Моя мать леди и сестра тоже, но я ею никогда не была.
