самостийного флота и нынешней части севастопольских бухт было бы много», - пишет российская газета «Трибуна» (в статье своего украинского корреспондента Ильченко). Газета, видимо, уверена, что украинцы, как обычно, не предпримут никаких мер для защиты своего достоинства. «Новые известия» - вроде бы вполне демократическое издание - пишут так: «Полтавские национал-демократы обратились к украинским властям с требованием вернуть им каменную скульптуру Тараса Шевченко. Монумент знаменитому малороссийскому поэту никуда не пропадал». Так что если кто-то думает, что я был плохо информирован о настроениях в разных кругах украинского общества, то ошибается. Мне постоянно предлагали разработать и осуществлять программу «ответных действий». Об этом нередко говорил покойный Чорновил. По сути к этому сводились многочисленные публикации в руховской прессе, выступления таких народных депутатов, как, например, Тягныбок, Шкиль, да и более умеренных - Костенко, Плюща.
Российские СМИ находятся под контролем и прямым управлением власти. Поэтому журналистское хамство Украина вправе рассматривать как кремлевское хамство, какими бы внешне теплыми ни были отношения первых лиц двух стран».
Я понимал их чувства. Это была в конце концов моя обязанность как президента - знать и так или иначе учитывать настроения разных общественных групп в стране. Но полностью учитывать позицию этой группы я не мог. Я знал все. Но я также знал кое-что такое, чего не могли знать даже такие информированные люди, как они. И я больше, чем они, рассчитывал на время. Я видел, что время работает на Украину, и считал, что в таком случае надо сохранять спокойствие. Спокойствие приносило больше пользы. Я это тоже знал лучше всех. Ведь программа «наш ответ на российское хамство» не могла существовать особняком. Она могла быть только составной частью российского направления нашей внешней политики. Прямо и грубо говоря, мы должны были бы начать «собачиться» с Россией по всем вопросам. Я не представлял себе такого положения, при котором мы изо дня в день изобличаем российскую пропаганду, то есть ведем психологическую войну с Россией, - и в то же время сохраняем особо дружеские взаимовыгодные (подчеркиваю: взаимовыгодные!) отношения в экономике и других областях. Это было невозможно по определению.
Кто- то из французских или немецких руководителей -не помню точно - как-то мне сказал: «Мы никогда не смогли бы даже приступить к объединению Европы, если бы смотрели на заголовки газет». Имелись в виду оскорбительные для немцев статьи во французской печати, и для французов - в немецкой. Французы для немцев, как известно, - «лягушатники», немцы для французов - «кислая капуста». У англичан свои определения тех и других. После расширения ЕС о польской сантехнике не говорит только немой. Я тогда подумал: а ведь в этих странах традиционно различают власть и печать, не считают, что оскорбление со стороны какой-нибудь газеты - это оскорбление со стороны власти. И вот даже при этом политики обеих стран должны были условиться не принимать близко к сердцу выходки печати. Что уж говорить о таких странах, как Украина и Россия, где многим людям еще трудно привыкнуть, что газеты пишут не обязательно под диктовку правительства. Тут если реагировать на каждое оскорбление, то очень быстро можно завести межгосударственные отношения в тупик.
При этом я совершенно точно знал, что Запад нам не поможет. Причины разные. Среди них и та причина, что мы - украинцы, а не чехи или поляки. Мы не в состоянии в одночасье достичь чешских стандартов политической и общественной жизни, чешского уровня реальной демократии. Мы вряд ли понравились бы Западу, если бы стали и такими, как поляки, - то есть приблизились к их стандартам. Запад многое прощает полякам потому, что Польша к нему ближе географически и стратегически. Мы же на таком расстоянии, что нам не простили бы польского уровня коррупции и безалаберности. Сейчас, на покое, я говорю это свободно, и то по привычке как бы оглядываюсь. А будучи президентом, я не мог этого так открыто сказать, в общем, никому. Разве что намекнуть… Правда, мои намеки понимали. Кто хотел (и кто был обязан), тот понимал даже очень хорошо.
16 мая
В декабре 2002 года Анатолий Чубайс сделал признание, которое я бы назвал историческим. В России ему не придали значения, если вообще заметили. В Украине, кстати, тоже. До меня во всяком случае не дошло отголосков сколько-нибудь серьезного обсуждения в печати - как массовой, так и специальной. Такое бывает. Чубайс заявил, что целью «залоговых аукционов» была не экономика, а политика «на 95 процентов». Мол, посредством этой аферы искусственно создали «олигархов», потому что только те могли предотвратить реставрацию коммунизма в России. Напомню читателю, что такое «залоговый аукцион». Российской казне позарез требовались деньги. Считается, что требовались они для проведения кампании по выборам Ельцина на второй президентский срок. Но, конечно, не только для этого. Самая большая головная боль - содержание «бюджетников». Власть не может допускать бесконечных задержек с выплатой зарплаты персоналу государственных предприятий, школ, больниц, армии и т. д., и т. п. Иначе вспыхнут массовые беспорядки, и такую власть сметут. Кроме того, российское руководство крайне нуждалось в поддержке «больших денег» или, как они были потом названы, «олигархов». Но сначала этих игроков на политической сцене России надо было создать. Неотложной эту задачу делало триумфальное шествие лидера российских коммунистов Геннадия Зюганова к власти.
В таких случаях на ум приходят разные исторические параллели. В свое время Наполеон для сохранения едва возникшего буржуазного порядка от бедноты, разгоряченной революцией, решил опереться на крупную буржуазию, то есть на тогдашних «олигархов». Беру это слово в кавычки потому, что страной правили все-таки не они, а он со своими маршалами, генералами и такими великими министрами (хотя и «беспредельщиками»), как Талейран (внешние дела) и Фуше (полиция). Но в наполеоновской Франции «олигархи» уже существовали, а в ельцинской России их еще надо было вырастить. И - в кратчайшие сроки. Специально отобранным кандидатам в «олигархи» (среди которых был и Ходорковский) решили отдать в залог крупнейшие куски государственной собственности. Для этого были разыграны «залоговые аукционы», победители которых были намечены заранее. Так государство получило сравнительно небольшие, но крайне ему необходимые «живые» деньги. Для всех само собой разумелось, что вернуть их оно не сможет, и собственность таким образом окончательно и бесповоротно перейдет в руки «кредиторов». Операция прошла успешно. Зюганова победили. В России, как гриб после дождя, вырос крупнейший частный капитал, который является опорой экономики, научно- технического прогресса (сегодня он уже осваивает мировое пространство). Опасность реставрации советских порядков навсегда ушла в прошлое. А на победителях осталось пятно. Долго они молчали или давали половинчатые и туманные объяснения, пока Чубайс не прекратил эту игру прямым признанием и объяснением своей вины или, с его точки зрения, заслуги.
В начале 2003 года признание Чубайса подтвердил Егор Гайдар. Он, как ему и положено, подвел теорию - первый том «Капитала», главу о первоначальном накоплении, в которой «описано колоссальное разграбление собственности». Напомнил, что «великий американский бизнесмен Стэнфорд, впоследствии основавший знаменитый Стэнфордский университет, был откровенным ворюгой и по тому, как зарабатывал и откатывал деньги, мало чем отличался от г-на Березовского». Наконец, г-н Гайдар высказал оптимизм: «В европейской практике, чтобы отмыться и переодеться, требовалось три поколения. Наши, думаю, уложатся в десяток лет».
Не знаю, почему ни в России, ни у нас не придали должного значения заявлениям Чубайса и Гайдара о причинах российского дефолта. Да-да, речь идет как раз о дефолте. Российское государство обременило себя огромными заимствованиями (вдобавок к долгам, оставшимся от горбачевской эпохи). Оно брало деньги не только у своих «олигархов» под залог собственности, но и на Западе - под дикие, заведомо разорительные, проценты. Под этим грузом платежеспособность российского государства должна была непременно рухнуть. Это и есть дефолт. Его первое последствие - резкое падение национальной денежной единицы. В одночасье миллионы людей терпят огромные убытки. Богатые становятся бедными, бедные - нищими. Хозяйственная жизнь дезорганизуется, приходит в упадок. На восстановление нужны годы. Авторы этой политики действовали с открытыми глазами. Они отдавали себе отчет в том, что идут по такому тонкому льду, что с вероятностью, близкой к 100 процентам, могут провалиться и утащить за собой под лед страну. Но они надеялись на чудо. И оно, между прочим, могло произойти! Но России не повезло. В самый неподходящий момент в Юго-Восточной Азии разразился финансовый кризис, распространившийся на весь мир. Он и послужил последним толчком к российскому дефолту.
Признаниям Чубайса и Гайдара прибавили глубины заявления бывшего ельцинского помощника Александра Лившица. По их примеру он тоже решил высказаться о причинах дефолта 1998 года. Он, пожалуй, заглянул в корень, когда назвал главной причиной «политическую нестабильность и постоянный мордобой между ветвями власти», в результате чего принимались бюджеты с большим дефицитом, покрывать который приходилось непомерными заимствованиями. В 2003 году Лившица больше всего тревожило то, что нищета в России снижалась медленнее, чем росла экономика. О причинах он почему-то высказывался не так четко, как об истоках дефолта, но для меня они были очевидны из собственного опыта. Коррупция. Коррупция бьет по конкуренции, тем самым замедляя рост производства. Вопрос, ответа на который не знает никто: что произойдет быстрее - «поумнение» главных взяточников и взяткодателей или социальный взрыв?
24 мая
Вчера в Киеве закончился саммит
ГУАМ. О нем пишут как о неформальном региональном объединении Грузии, Азербайджана, Украины и Молдовы, которое теперь трансформировалось в настоящую официальную международную организацию. Утверждены устав, регламент, Генеральный (с большой буквы) секретарь, выбрано место для штаб-квартиры - Киев. Принципиально уточнили название. Теперь это «Организация за демократию и экономическое развитие ГУАМ». Больше всего меня утешило то, что ежегодный взнос каждой страны в эту организацию будет составлять несколько тысяч долларов, а не миллион, как в СНГ.
Прошло десять лет, а кажется, только вчера был тот завтрак в Страсбурге, за которым возникла идея создать ГУАМ. Сегодня некоторые газеты, по своей вечной привычке все путать, пишут, что в 1996 году Украина, Грузия, Азербайджан и Молдова объединились на основе «общей обеспокоенности вопросами безопасности» и лишь потом «сблизились на экономической почве». Кое-кто продолжает утверждать, что это был американский «геополитический» проект. Но в действительности мы тогда думали об одном: о создании транспортного коридора.
Я понимаю, но не могу полностью одобрить новую политику Украины в отношении ГУАМ. Что ни говори (а говорят именно это), выглядит это как анитроссийская демонстрация. Ничего подобного у нас, создателей ГУАМ, десять лет назад и в мыслях, как я уже сказал, не было. И демонстрация наивная. Украинские «геополитики» говорят о трансформации ГУАМ в политическое объединение как о появлении «нового геополитического фактора», с которым России придется считаться. Ни много ни мало - «геополитический фактор»! Рассуждают о региональном лидерстве Украины, о росте ее политического веса, который будет усилен такими «гигантами», как Молдова, Грузия, Азербайджан и, возможно, Литва. Это несолидно, это смешно. Россия, конечно, заметит их странные телодвижения, но ответит не только пренебрежительно. Последуют конкретные меры и демарши. Могу с высокой степенью уверенности предсказать, что результатом будет чей-то уход из этой аббревиатуры.
В довершение всего, с восторгом сообщает «Украина молода» (23 мая 2006), «как всякая организация, которая смотрит в будущее, ГУАМ обзавелась собственным молодежным крылом: вчера, по сообщению пресс-службы «Мінмолодьсім'ї та спорту», была создана Молодежная организация
ГУАМ, которая собирается защищать интересы молодежи в рамках полномочий стран - участниц ГУАМ. Инициатором этого дела стал тоже украинский министр - Юрий Павленко». Способность украинского чиновничества по-советски профанировать любое дело, любое начинание просто поразительна. Что-то я не слышал о «молодежных крыльях» у СНГ, НАТО, ОБСЕ. Трудно придумать лучший способ подчеркнуть мелкотравчатость всей этой затеи с трансформацией ГУАМ в «страшилку» для России.
За тем завтраком нас было четверо: лидеры Азербайджана, Грузии, Украины, Молдовы - Алиев, Шеварднадзе, Лучинский и я. У всех была общая головная боль: транспортные коридоры. Разговор шел не политический, а хозяйственный. Мы разговаривали как хозяйственники, как «красные директора». В который раз жаловались друг другу на высокие железнодорожные тарифы, установленные Россией. Иногда они составляли до трети стоимости некоторых товаров. Разорение! Этот вопрос много раз поднимался нами на различных заседаниях и встречах в рамках СНГ, но понимания мы не находили. И вот в этом разговоре, спонтанно, я и предложил: «А кто нам мешает объединиться в определенный союз для этого? Именно для этого, для создания транспортного коридора между Украиной и Кавказом. По пути захватим Молдову, дальше пойдем в Среднюю Азию, дальше - Китай! Никакой политики. Россия пусть не беспокоится. Назовем наш союз по первым буквам названий наших стран - так, чтобы нормально звучало». Стали подбирать такое сочетание, чтобы звучало. Грузия - Украина - Азербайджан - Молдова - получается ГУАМ.
Это было общее желание, общая потребность. Несколько меньше была заинтересована Молдова. Но мы сказали Лучинскому: «Тебя тоже учтем, так что и тебе будет выгодно. Если нефть пойдет, то можно кусок трубы проложить и в твою Молдову». Система Одесса - Броды вписывалась в общую систему. Дело сулило резкое сокращение транспортных расходов.
