это с кем-нибудь другим, потому что, во-первых, он устроен так, что не разглашает полученной информации, а во-вторых, какой смысл сообщать самому Д., что он шпион, — ведь все директивы направляются начальнику Службы безопасности… Но «Гений» стремится к высокой эффективности работы разведки, а шпион представляет собой непроизводительную рабочую единицу, так что…
— Понятно! — воскликнула Паула. — Избавиться от непроизводительно работавшего Д. можно было, только давая ему неправильные директивы, до тех пор пока его не снимут с этой должности.
— Совершенно верно… Нельзя, конечно, сказать, что это хороший метод, но «Гений» хочет работать эффективно. И он понимает, что, пока Службу безопасности возглавляет диверсант, работа ее не будет успешной. А потому единственная возможность упорядочить работу — независимо от того, хорош или плох примененный метод, — состояла в увольнении Д. А единственный доступный «Гению» способ уволить своего хозяина заключался в том, чтобы работать какое-то время так плохо, чтобы Д. уволили. Вот и все.
Марк с облегчением вздохнул.
— Мне еще нужно хорошенько поразмыслить обо всем этом и посоветоваться с твоим отцом, Паула. Но теперь, когда удалось разрешить эту труднейшую задачу, мы должны найти средство предупредить подобные случаи в будущем.
— Я вижу, что вышла замуж за парня с головой! — самодовольно заявила Паула.
— Безусловно… Бедняга Д.! Мне всегда казалось, что во многом его винили понапрасну… (О'кэй, теперь можешь сообщить «Гению», что новый начальник Службы безопасности — С.
Через несколько минут «Гений» выдал новое заключение по поводу вымышленного вашингтонского дела:
«Начальнику Службы безопасности С. Проверьте свой персонал. Только сотрудники знали, что бомбу не станут искать в том месте, где она была спрятана».
«Гений» снова работал безупречно.
ЧТО БЫЛО БЫ, ЕСЛИ…
РЭЙ БРЕДБЕРИ
ЗДЕСЬ МОГУТ ВОДИТЬСЯ ТИГРЫ
— Надо бить планету ее же оружием, — сказал Чаттертон. — Ступите на нее, распорите ей брюхо, отравите животных, запрудите реки, стерилизуйте воздух, протараньте ее, поработайте как следует киркой, заберите руду и пошлите ко всем чертям, как только получите все, что хотели получить. Не то планета жестоко отомстит вам. Планетам доверять нельзя. Все они разные, но все враждебны нам и готовы причинить вред, особенно такая отдаленная, как эта, — в миллиарде километров от всего на свете. Поэтому нападайте первыми. сдирайте с нее шкуру, выгребайте минералы и удирайте живее, пока эта окаянная планета не взорвалась вам прямо в лицо. Вот как надо обращаться с ними.
Ракета садилась на седьмую планету 84-й звездной системы. Она пролетела много миллионов километров. Земля находилась где-то очень далеко. Люди забыли, как выглядит земное Солнце. Их солнечная система была уже обжита, изучена, использована, как и другие, обшаренные вдоль и поперек, выдоенные, укрощенные, и теперь звездные корабли крошечных человечков — жителей невероятно отдаленной планеты — исследовали новые далекие миры. За несколько месяцев, за несколько лет они могли преодолеть любое расстояние, ибо скорость их ракет равнялась скорости самого бога, и вот сейчас, в десятитысячный раз, одна из таких ракет — участниц этой охоты за планетами — опускалась в чужой, неведомый мир.
— Нет, — ответил капитан Форестер. — Я слишком уважаю другие миры, чтобы обращаться с ними по вашему методу, Чаттертон. Благодарение богу, грабить и разрушать — не мое дело. К счастью, я только астронавт. Вот вы — антрополог и минералог. Что ж, действуйте — копайте, забирайтесь в недра и скоблите. А я буду только наблюдать. Я буду бродить и смотреть на этот новый мир, каков бы он ни был, каким бы он ни казался. Я люблю смотреть. Все астронавты любят смотреть, иначе они бы не были астронавтами. Если ты астронавт, тебе нравится вдыхать новые запахи, видеть новые краски и новых людей. Впрочем, существуют ли еще они — новые люди, новые океаны и новые острова?
— Не забудьте захватить с собой револьвер, — посоветовал Чаттертон.
— Только в кобуре, — ответил Форестер.
Оба они взглянули в иллюминатор и увидели целое море зелени, поднимавшееся навстречу их кораблю.
— Интересно бы узнать, что эта планета думает о нас, — заметил Форестер.
— Меня-то она невзлюбит, — заявил Чаттертон. — И уж я, черт возьми, позабочусь о том, чтобы заслужить эту нелюбовь. Плевать я хотел на всякие там тонкости. Деньги — вот то, ради чего я прилетел сюда. Давайте высадимся здесь, капитан. Мне кажется, здешняя почва полна железа, если я хоть что- нибудь в этом смыслю.
Зелень была удивительно свежая — такой они видели ее разве только в детстве.
Озера, словно голубые капли, лежали меж отлогих холмов. Не было ни шумных шоссе, ни рекламных щитов, ни городов. «Какое-то бесконечное зеленое поле для гольфа, — подумал Форестер. — Гоняя мяч по этой зеленой траве, можно пройти десятки тысяч километров в любом направлении и все-таки не кончить игры. Планета, созданная для отдыха, огромная крокетная площадка, где можно целый день лежать на спине, полузакрыв глаза, покусывать стебелек кашки, вдыхать запах травы, улыбаться небу и наслаждаться вечным праздником, вставая лишь для того, чтобы перелистать воскресный выпуск газеты или с треском прогнать через проволочные воротца деревянный шар с красной полоской.
— Если бывают планеты-женщины, то это одна из них!
— Женщина — снаружи, мужчина — внутри, — возразил Чаттертон. — Там, внутри, все твердое, все мужское — железо, медь, уран, антрацит. Не поддавайтесь чарам косметики, Форестер, она одурачит вас.
Он подошел к бункеру, где хранился Почвенный Бур. Его огромный винтовой наконечник блестел, отсвечивая голубым, готовый вонзиться в почву и высосать пробы на глубине двадцати метров, а то и глубже — забраться поближе к сердцу планеты. Чаттертон кивком головы указал на Бур.
— Мы ее продырявим, вашу женщину, Форестер, мы продырявим ее насквозь.
— В этом я не сомневаюсь, — спокойно ответил Форестер.
Корабль пошел на посадку.
— Здесь слишком зелено, слишком уж мирно, — сказал Чаттертон. — Мне это не нравится. — Он обернулся к капитану. — Мы выйдем с оружием.
— С вашего разрешения, распоряжаться здесь буду я.
— Конечно. Но моя компания вложила в эти механизмы огромный капитал — миллионы долларов, и наш долг — обезопасить эти деньги.
Воздух на новой планете — седьмой планете 84-й звездной системы — был прекрасный. Дверца распахнулась. Люди вышли друг за другом и оказались в настоящей оранжерее.
Последним вышел Чаттертон с револьвером в руке.
В тот момент, когда он ступил на зеленую лужайку, земля дрогнула. По траве пробежал трепет. Загромыхало в отдаленном лесу. Небо покрылось облаками и потемнело. Астронавты внимательно смотрели на Чаттертона.
— Черт побери, да это землетрясение!
Чаттертон сильно побледнел. Все засмеялись.
