подсознательный режиссер начинает делать что-то, что кажется ужасным сознательному режиссеру, то сознательный режиссер не хочет видеть это до тех пор, пока оно не становится явным, реализуясь в конфликте, скандале, драке, убийстве. И уже не видеть это невозможно. Индикатором является раздражение, ненависть, страх, ярость.
Способы общения ваших противоположных частей
— У меня раньше с сыном были очень плохие отношения, и мне казалось, что они улучшаются. То есть перестала идти реакция на какие-то вещи, которые он делает. Сначала меня это раздражало, я ругалась с ним, а потом просто поняла, что он не хочет, чтобы я была в комнате. Когда я заходила, он сразу начинал переключать программы по телевизору, чтобы невозможно было смотреть, и я уходила. Меня это не беспокоило, не раздражало. Потом вновь пошло раздражение. Я не понимала, почему я все время должна уходить. Стала искать причину. И потом поняла, что эту ситуацию нужно проговорить. Сказать: «Если ты хочешь, чтобы я ушла, то просто скажи». Мне нетрудно выйти, но ситуация-то не разрешается. Мы вообще почти не говорим с близкими людьми о том, что уже понимаем. Они не умеют говорить, сказать, что хотят, и мы не говорим. Можно, конечно, почувствовать и выйти, но ситуация таким образом превращается в однотипную реакцию: один человек не понимает, что от него хотят, а другой считает, что тот сам должен понять, что другой хочет. А так просто и непросто сказать: «Извини, я хочу побыть один». Надо научиться общаться, говорить с людьми, потому что говорить с близкими мы не умеем. Я поняла, что очень важно искренне говорить о том, что происходит. Иначе это не имеет никакого смысла. Иначе это нерешаемо.
— А он, может быть, не хочет, чтобы ты уходила. Это ведь твоя интерпретация ситуации.
— А если он все время будет говорить: «Я хочу, чтобы ты вышла. Я хочу, чтобы ты вышла»?
— Тогда я не понимаю. Я в каком-то тупике.
— Ты уже входишь с этим чувством, и он тебе отражает его.
— В принципе, да.
— Когда ты входишь, то хочешь уйти, а когда уходишь, то хочешь остаться.
— Может, я этого жду? Но я знаю, что какие-то вещи я проговариваю ему, то есть обращаю его внимание на это, и это перестает существовать.
— Смотрите, усиление одной части ведет к усилению противоположной ей части. Например, я нахожусь в состоянии очень сильной расслабленности, хочется просто посидеть. А у меня дочке четыре года, она очень активная, все время что-то говорит, рассказывает; очень подвижная, все время хочет играть, предлагает правила игры. Все это усиливается, усиливается… Хочу отойти куда-то — она бежит за мной, хватает. Единственный способ — это принять ее поведение. Принять и немножко поиграть. Тогда она отходит. То есть нужно принять другую сторону самого себя.
— С внуком у меня это получается, а с сыном — нет.
— Пока другая сторона не принимается, она будет очень сильно активизироваться и донимать тебя. Чем сильнее и больше мы настаиваем на одной части, тем больше другая будет нападать. А снять такое напряжение можно только через проявление своей противоположной части.
— То есть я признаюсь, что да, я лишняя. Получается такая ситуация?
— Что значит «лишняя»? Почему не быть вместе, например? Почему возникает тенденция уйти? Уйти — это способ не касаться чего-то. Чего не касаться?
— Может обсуждения каких-то вещей, потому что мне страшно даже говорить о каких-то вещах. Наверное, я потому и считаю, что надо проговаривать их, потому что мне страшно бывает говорить.
— О чем страшно с ним говорить?
— Он раньше вообще все отталкивал. Не хотел ни о чем слышать. Все время говорил: «Молчи. Не говори ничего! Сектантка, тебе в психушку надо». Постепенно это ослабло, перешло в молчаливую форму. А раньше было очень сильно проявлено. Но сейчас он начинает слушать какие-то вещи. Мне страшно, потому что кажется, — он не примет их.
— В чем возникло противоречие? В том, что, с его точки зрения, ты сумасшедшая?
— Нет, там, по-моему, другое непринятие. Там вообще какое-то общее непринятие.
— Непонятно. При таком подходе единственное, что остается, — уйти. Надо разобраться. Что значит «общее непринятие»? Непринятие чего? Что такое «общее»?
— Страшно, наверное, определить, потому что потом ты начнешь это видеть. Я тоже могу сказать, что у меня дома точно такие же отношения. Я просто слово не могу подобрать, какие у меня отношения, — назвать каким-то словом, определить.
— Вспоминай парадокс: мне страшно с ним общаться — это значит, что я хочу с ним общаться. Страшно — значит хочу. А чего я хочу? О чем хочу общаться? Сейчас у вас ситуация, в которой обе противоположные части вообще не хотят видеть друг друга. Сделай первый шаг к их диалогу. Начни разговаривать о своем конфликте, конкретизируя его. По поводу чего, собственно, возник ваш конфликт? Его надо конкретизировать. При столь слабой степени его конкретизации, как у вас сейчас, ничего сказать невозможно. Но это надо начать делать кому- то из вас. Например, тебе. Ведь ты, как тебе кажется, не можешь сделать это не потому, что ты не умна, а потому, что не хочешь смотреть в ту сторону. Но никто и никогда не заставит вас смотреть в противоположную сторону, пока вы сами не поймете, зачем и почему вам это надо.
— Мне иногда хочется ему сказать, что я его люблю, но мне трудно это сказать.
— Значит, это дуальность «любовь — ненависть». Надо начать говорить об этом, рассматривая механизм действия этой двойственности. Когда люди ненавидят друг друга, они либо дерутся, либо расходятся. Так получается? Чтобы избежать драки, надо разойтись. Что вы и делаете. Возможно, теперь вам надо увидеть, за что вы ненавидите друг друга, а, увидев это, поймете и то, за что вы любите друг друга. Так?
— У меня такая же ситуация дома. Мама мужа все время советы дает. Ходит по квартире и кричит советы. Меня это бесит. Я наблюдаю за раздражением, которое у меня появляется, и вижу, что я тоже советы даю. А когда меня не слушают, еще больше впадаю в ненависть. Долго смотрела, что же мне не нравится, а потом назвала это советом. Ненавижу советы. Я сама по себе. Так я создаю свое одиночество. Замечательно! Мне никто не нужен. Потом страх полез. Она очень много знает. Она очень умная женщина и с ней действительно интересно поговорить иногда. Я боюсь знаний. Я глупая. Но когда я признала это, она пришла и начала со мной разговаривать. Я была в шоке — это так приятно… Сейчас наши отношения очень изменились. Я просто бежала от себя. Но моя упертость все-таки дала мне возможность понять, раскрутить это. Я отождествилась с этой ненавистью. Я вообще забыла, что в квартире в Кузьминках все совершено другое. Но та, закрытая часть, которая была в Кузьминках, — это была моя непроявленная ненависть, моя непроявленная злоба. Сейчас все говорят, что я изменилась. Вы правы. Это отражается во внешнем. У меня настроение совсем изменилось. Я могу теперь позволить себе в квартире, которую считала чужой, проявляться точно так же, как в своем доме. Теперь мне любой дом как свой родной. Это очень интересно. И все это через благодарность, через принятие. Сначала через принятие. Просто принять то, что есть, понаблюдать за ним, а потом поблагодарить.
— Когда я сказала про свои части, одна из которых стремится к цели, а другая тянет назад и выражается в вечной спешке, вы поставили меня в тупик своим вопросом. Я до сих пор нахожусь в состоянии тупости и никак не могу из нее выйти. У меня ощущение, что сверху бетонная плита, которая на меня давит, и я никак не могу ее пробить. То есть у меня сейчас полное отсутствие видения. Может быть, поэтому вчера это материализовалось через мою работу, которая мне не дала прийти на семинар. У меня начальник встал в позу: либо он меня увольняет, либо я должна доделать вот это. И я осталась и доделала. Я даже не знаю, куда мне смотреть, — сижу в бетонной коробочке.
— Но ты же привыкла к состоянию, что ты все знаешь. Что делать, куда звонить, что говорить и так далее. Да?
— Абсолютно.
— А это противоположная твоя часть. Одна все знает, другая ничего не знает. И как ты относишься к части, которая ничего не знает?
— Ужасно, мне настолько некомфортно. Я себя чувствую такой тупой.
— Ты тупая и есть. Ты думаешь, что ты умная, а ты дура.
— Дура и тупая — разные вещи.
— Значит, тупая дура. Отупевшая дура.
— Нищий и бедный. Тоже разница есть между этими словами.
— Между словами есть. Тыкаем пальцем в небо. Что я могу сказать? Да, есть, и что?
— Ладно, хотя бы я поняла, где сижу.
— Ты самая маленькая из всех. Сидишь на самом маленьком стуле. У тебя самые маленькие мысли. Ты самая маленькая. Как ты себя чувствуешь? А вот рядом с тобой высокая, большая женщина. Она выпендривается. А ты вытягиваешься и спрашиваешь у нее: «Женщина, что вы сказали?» Эта же часть есть в тебе? Она себя проявляет, но ты просто этого не замечаешь. И как она себя проявляет в жизни?
— Противоположную я знаю очень хорошо, досконально.
— Но в нее же вкрапливается эта.
— А эту? Я находилась два дня в состоянии тупости. Я хоть поняла, в какой двойственности нахожусь, потому что я и этого не понимала. Я просто сидела и глаза таращила: «Где я? Что я? Кто я?»
— Та часть знает: что делать, как говорить, куда идти и так далее. Эта не знает: что делать, что говорить, куда идти.
— Она даже не знает, чего она хочет. Она какая-то абсолютно маленькая, тупая, с большими круглыми глазами.
— И они обе представляют собой две стороны одной медали.
— А та большая — большая.
— Они одинаковые. Попробуй сейчас встать и начать общаться из той части, которая ничего не знает, не понимает. Пообщайся, дай ей проявиться.
— Так она даже разговаривать, по-моему, не умеет.
— Она умеет разговаривать.
— А что это вы тут делаете?
— Подойди и спроси: «А кто я?»
— Кто Я?
— Глупая часть спросила, а умная замолчала на двадцать лет. Подходи и спрашивай из своей глупой части.
— Вы что тут?
— А я что тут? А вы что тут?
