Во многих магазинах показатели стали ниже, но здесь — не знаю, заметили ли вы, — здесь не только снижаются доходы от торговли, но и посещаемость катастрофически падает, что совершенно не укладывается в наши представления о порядке вещей. Обычно в центре города посещаемость на удивление стабильна. Пусть люди покупают меньше товаров, но они не перестают приходить в магазин. Иногда, Джон, мы даже замечаем, что покупателей становится больше.
Но здесь? Покупатели почти совсем перестали приходить. Соответственно пар, имеющих детей, среди них стало еще меньше. Повторяю, посещаемость покупателей с детьми упала ниже всяких пределов. Значит, с этим магазином творится нечто необычное.
Итак, почему они не приходят так часто, как прежде? Что здесь не так? Что изменилось? — Он слегка улыбнулся и нарочито огляделся вокруг, потом снова обратился ко мне: — Все ли нормально? Родители по- прежнему могут оставлять детей в яслях, но дети не просят родителей снова отвести их в магазин, как это было раньше. Чего-то теперь не хватает. Отсюда вывод. Следовательно, мы должны им это вернуть.
Он положил на столик свой портфель и криво улыбнулся:
— Вы знаете, как это бывает. Постоянно призываешь сотрудников справляться с проблемами по мере их поступления, но слушают ли они этот призыв? Потому что это не их забота — решать такие вопросы, правда? Так что вместо одной проблемы мы получили уже две. И вдвое больше неприятностей, с которыми нужно что-то делать. — Он печально покачал головой. Сузив глаза, он пристально оглядывал комнату, каждый ее уголок. Потом дважды глубоко вздохнул. — Ладно, Джон, спасибо вам за помощь. Я должен задержаться здесь еще на несколько минут. Почему бы вам не пойти пока посмотреть телевизор, выпить кофе или не сделать еще что-нибудь в этом роде? Через некоторое время я присоединюсь к вам.
Я ответил, что буду в комнате для персонала. Повернувшись уходить, я услышал, как он открывает портфель. Уходя, я всматривался сквозь стеклянную стену и пытался разглядеть, что за предметы он выкладывает на стол. Свеча, склянка, черная книга… колокольчик.
Число посетителей снова стало увеличиваться. Мы замечательно справляемся с кризисной ситуацией: отказались от части самой дорогой мебели и расширили ассортимент более доступных изделий из сосны. За последнее время магазин набрал много новых сотрудников, даже больше, чем положено по штату.
Дети снова счастливы. Их одержимость игровой комнатой не угасает. У входа в нее появилась небольшая метка — чуть выше трех футов от пола, — более рослых детей в комнату не пускают. Я вижу, как они стремглав несутся по лестнице и останавливаются перед дверями комнаты, где вдруг выясняется, что за месяцы, которые прошли с их последнего визита, они подросли и стали слишком большими и теперь им не позволят здесь играть. Я вижу, как они впадают в ярость, узнав, что им никогда больше не войти в эту комнату, что они здесь свое уже отыграли. Знаете, некоторые готовы все отдать, только чтобы вернуться назад. А другие дети, которые видят это, — те, что немного поменьше ростом, — желали бы остановиться и не расти больше, чтобы оставаться такими, как они есть.
Иногда, глядя, как они играют, я задумывался о том, что, возможно, вмешательство мистера Гейнсбурга было рассчитано вовсе не на тот эффект, которого все ожидали. Когда я наблюдаю, как дети, оставшиеся за дверью, сгорают от желания воссоединиться со своими друзьями, которых впустили в игровую комнату, я задаюсь вопросом: не ради этого ли все затевалось?
Для детей игровая комната — лучшее место на земле. Вы видите, что они стремятся к ней всеми мыслями, что они грезят о ней. Здесь им хотелось бы остаться. Даже если они заблудятся, они будут искать сюда обратную дорогу. Чтобы играть в домике Венди, лазать по сложным перекладинам лесенки, мягко и без страха приземляться в толщу пластмассовых шариков, легко откапывать из них друг друга, играть в комнате всегда как в вечной сказке — с друзьями или даже в полном одиночестве.
Тим Пратт
Чайки
Произведения Тима Пратта печатались в таких изданиях, как 'The Year's Best Fantasy and Horror', 'Asimov's', 'Realms of Fantasy', 'Лучшие американские рассказы 2005' ('Best American Short Stories: 2005'), и других.
В 2003 году вышел в свет первый сборник Пратта под названием 'Малые боги' ('Little Gods'), в 2007 году появился второй — ''Олень и ботинок' и другие рассказы' ('Hart & Boot & Other Stories'). Первый роман 'Удивительные приключения девушки-рейнджера' ('The Strange Adventures of Rangergirl') был издан в конце 2005 года.
Как лучший молодой писатель Тим Пратт номинировался на премии Джона Кэмпбелла, 'Небьюла' и другие. Совместно с супругой Хизер Шоу он выпускает журнал-фэнзин 'Flytrap', а также работает редактором и литературным критиком в журнале 'Locus'. Проживает Пратт в Окленде, штат Калифорния.
'Я вырос в Северной Каролине, — вспоминает писатель, — и частенько летом родственники снимали дом на берегу океана, примерно в двух часах езды от города. Там проводили каникулы мои двоюродные братья и сестры, и я подолгу наблюдал за загорелыми детьми, бегающими по берегу среди чаек. Помню, как один из моих кузенов с криками удирал от огромной стаи птиц, пытавшихся вырвать у него из рук картофельные чипсы. Чайки мгновенно окружали любого, кому хватало ума их угостить, жадность птиц напоминала столь же откровенную алчность персонала 'ловушек для туристов' и продавцов аляповатых сувенирных магазинчиков, которыми пестрела набережная, прихотливо перемешиваясь с моими не вполне филантропическими мыслями о тех, кто мог позволить себе отдых в невообразимо шикарных отелях с частными пляжами.
И конечно же, неотъемлемой частью рассказа стала игра слов. В английском языке 'gull' имеет несколько значений: это и 'чайка', жадная и прожорливая птица, и 'глупец', и глагол 'дурачить, обманывать''.
Грейди вприпрыжку несся вниз по тротуару, в такт шагам шлепали вьетнамки, лицо его было вымазано растаявшим на летней жаре шоколадом. Следом за ним устремилась Гарриет (ей как раз пришло в голову, что он словно брандашмыг из прочитанного накануне стишка) и успела-таки схватить мальчика до того, как он сиганул с обочины.
Он не вырывался, только таращил изумрудно-зеленые глазищи на уродливый клуб мини-гольфа напротив. Вот куда бы ему хотелось пойти, подумала Гарриет, чтобы вмазать палкой промеж ног Франкенштейну да влезть на надгробную плиту из папье-маше. Там произрастали зубчатые искусственные деревья (деревья-вешалки, подумала она, такие покоробившиеся и зазубренные) со свешивающимися с ветвей резиновыми битами, похожими на гнилые бананы. Задыхающаяся от пробежки Гарриет повела мальчика дальше: мимо прибрежных магазинчиков, киосков с лимонадом и дешевых стриптиз-клубов. Искали они общественный пляж. Гарриет постоянно ощущала весомые шлепки висящей через плечо сумки, раздутой до неимоверных размеров напиханными туда полотенцами, кремами от загара и романами из числа тех, что продаются на кассе в супермаркетах.
Племяннику-душке Грейди, милашке Грейди захотелось искупаться. Ему вечно хотелось или купаться, или гоняться за песчаными крабиками. Целые дни напролет он только этим и занимался: они снимали на лето дом, до отказа набитый родственниками, которые скинулись на летний отдых, — ни одному из них не под силу было снять такой дом в одиночку, и поэтому приходилось спать по шесть человек в комнате. Но зато дом стоял на самом берегу моря. Сейчас, впрочем, это было не важно. Гарриет вместе с тремя сестрами и племянником пошла за покупками, Грейди заскучал и раскапризничался, и Гарриет вызвалась отправиться с ним на пляж до вечера. Потому что ей тоже все надоело: сестры могли говорить только о детях, а у нее самой детей не было. Гарриет была тревожной особой под сорок; пятьдесят недель в году она печатала недоступные ее пониманию тексты, чтобы прокормить своих кошек. Теперь же Гарриет приехала на побережье в отпуск на пару недель, и здесь ее постоянно расстраивали выцветшие купальники и разбившиеся очки, окружали вечно ссорящиеся родственники, безмерно раздражающие — все до одного, кроме Грейди, который был ей словно сын. Как-то раз один мужчина обещал жениться на Гарриет и завести
