магазине, а потом посидим на скамейке за церковью вон там, через дорогу.
Кенсингтон-маркет представлял собой трехэтажное здание, где теснилось множество крошечных магазинчиков; здесь преимущественно продавались товары для панков. Люди в латексе и коже, черной, блестящей и облегающей, толпились повсюду — это напомнило Ленноксу популярные бутики в Лос- Анджелесе и Нью-Йорке. Он решил, что ПВХ, скорее всего, означает винил или что-то вроде этого, и хотя все эти шмотки блестели и были сексуальными, на вид казалось, что в них очень жарко, а в рынке стояла страшная духота. Пахло здесь, как на свалке шин в знойный день, и бардак был примерно такой же. Все здесь было немного слишком сверхмодное. Повсюду толкались панки, и Леннокс внезапно осознал, что сейчас он впервые выглядит приличнее остальных присутствующих. Он почувствовал себя спокойнее, когда заметил, что некоторые поглядывают на вездесущие фотографии Джеймса Дина, затем оборачиваются и смотрят ему в лицо.
Карсон задумчиво изучал записи «Dead Kennedys».
Серьга в виде солнца, казалось, потянула Леннокса и отвлекла его от прилавка с пластинками. Было невыносимо жарко. И тесно. В голове роились иллюстрации Доре к «Аду» Данте. Он бесцельно брел по переполненным рядам. Ему ужасно хотелось выпить.
— Привет, Коди. Так рада, что ты зашел.
У Клесст была небольшая забегаловка неподалеку от магазина под названием «Xotique». На девушке были бюстгальтер из черной кожи, черная кожаная мини-юбка, из-под которой торчали подвязки, поддерживающие черные чулки, и черные сапоги на шпильках. Это Леннокс заметил с первого взгляда. Со второго он увидел у нее в ухе серьгу, похожую на его собственную, — но у солнца было ее лицо.
— Клесст? — неуверенно спросил Леннокс. Возможно, это была очередная галлюцинация. Надо думать о них, как о снах. И не больше.
— Итак, Коди. Ты отошел после вчерашнего. Папа вышел из дома рано, искать тебя. Видел его?
Леннокс замялся, потом решил отбросить сомнения.
— Он поймал меня в баре отеля. Дал мне приглашение. На вечеринку. Сегодня. Просил напомнить тебе, что ты должна быть хозяйкой.
— Скукота.
— Что ты такое? — с паникой в голосе спросил Леннокс.
— Хороший вопрос. А что такое мы все? Зачем мы здесь? Ты знаешь Жан-Поля Сартра?
— Лично не знаком. В последнее время он мало бывает в обществе. [81]
— Следующий вопрос.
— Что со мной происходит?
— По-моему, Кейн вчера вечером начал тебе это объяснять.
— Иногда я не могу отличить сон от реальности.
— А иногда это одно и то же.
— И мне кажется, что я уже не улавливаю разницы.
— Ну что, ты и дальше собираешься стоять здесь, как парализованный, размышляя о смысле жизни, или все-таки купишь что-нибудь?
Леннокс, словно сквозь туман, смотрел на кучу панковских побрякушек и аксессуаров из кожи с металлическими шипами. Это уже слишком. Краем глаза он заметил Карсона — тот перебирал пластинки на прилавке. Он решил, что должен вернуться в реальный мир, если сможет найти вход туда, или хотя бы притвориться, что он в реальном мире. Нужен ли ему ошейник с шипами?
— Может, возьму серьгу.
— Тогда я проколю тебе правое ухо. Бесплатно.
— Не надо. Я вытащу вот эту.
— Это невозможно.
— Да ты что? И почему?
— Помнишь вчерашнюю ночь?
— Я, как обычно, напился как сапожник. Мне снились дурацкие сны. Во сне я видел тебя. И Кейна. Вот и все. Откуда тебе знать, что мне снилось?
— Это происходило в параллельном времени, но это совершенно реально. Кейн поставил на тебе свой знак. Теперь ты носишь знак Кейна. И снять его невозможно. Никогда.
— Скажи это Ван Гогу.
— Мне никогда не нравились картины с цветами. На тебе стоит печать.
— Он еще придет?
— Тебе радоваться надо. Они попытаются тебя убить, потому что не могут завладеть тобой. Что, как ты думаешь, на самом деле произошло с тобой вчера вечером?
— Я сильно напился и пешком вернулся к себе в отель.
— Кейн думает, что они гнались не только за тобой, но и за ним. Иначе бы они не действовали реальным оружием. Гармоническая конвергенция увеличила их могущество, но они все еще не могут контролировать время.
— Послушай. Я сегодня прочитал «Сан», дошел до третьей страницы и дальше, до конца. Там ничего не было о взрыве в Сохо или о разбросанных по улице кусках зомби.
— Я же сказала тебе: это произошло в параллельном времени. Это очень опасно. Кейн там гораздо слабее, вот почему они заманили тебя туда. Но теперь, когда ты объединился с Кейном, они будут искать тебя и в реальном времени.
— Ты из этого мира?
— Нет.
— А Кейн действительно твой отец?
— По-моему, это очевидно.
— Он слишком молод для этого.
— И тем не менее.
— А твоя мать?
— Кейн убил ее.
— И как ты к этому относишься?
— Она собиралась принести меня в жертву одному хорошо известному демону. Она заключила с ним договор, когда я родилась.
Леннокс удивился: неужели он тут один в здравом уме? И насколько в здравом?
— Клесст, ты на самом деле красивая девчонка. Я бы даже сказал, дьявольски интригующая. И будь я на двадцать лет моложе, я бы влез в один из этих кошмарных костюмов, которые здесь продаются, и повел бы тебя в какой-нибудь клуб в грязном подвале, где танцуют до рассвета, стукаясь друг о друга головами. Потом сказал бы Кейну, что мы убежали и будем жить в моем недавно отремонтированном доме в Сохо, в Нью-Йорке, а если бы он возразил, просто дал бы ему в зубы. Однако мне не двадцать лет, и Кейн здоровее меня, поэтому я просто хочу предложить тебе прием у очень хорошего психиатра.
— Я намного старше, чем ты думаешь.
— Очень рад слышать. Я точно не знаю, что на этот счет говорится в английских законах.
— Так ты собираешься что-нибудь купить или нет?
— На самом деле я еще не огляделся. Может, сексуальный кожаный лифчик украсит мой гардероб?
— У тебя не проколоты соски? Я могу проколоть, и у меня есть симпатичные золотые кольца.
— Как-нибудь в следующий раз.
— И все-таки мне бы хотелось. — Внезапно Клесст двинулась к нему, и Леннокс отчего-то испугался.
— Боже, ты и правда нашел здесь свою леди. — Карсон забрел в магазинчик с альбомом Нико в пластиковом пакете. Он смотрел на часы, рассчитывая, сколько пинт можно будет выпить до закрытия.
— Она хочет проколоть мне соски, — пожаловался Леннокс.
— Почему бы не ограничиться татуировкой? — примирительно заметил Карсон. Он закатал левый рукав, и Леннокс увидел голову дьявола над числом 666. — Не могу вспомнить, когда я ее сделал. Я неделю
