— Итак, действуем после полночи. Ван, ты зафиксируешь флюгер в нужном положении, мы с Отто деактивируем артефакт, Рави нас прикроет снизу, а ты сверху. В случае неожиданностей.
— Может, все таки скажем Ромону? — проявила здравый смысл Рави.
— Нет, нет, он нам все запретит! — переполошился полугном.
Ночью меня растолкал Отто.
— Хватит дрыхнуть! Пойдем работать.
— Отстань, я спать хочу! — я натянула одеяло на голову.
— А эти, ты поняла о ком я, даже не ложились! А ты…
Я поняла, что выспаться мне не удастся. Вот если бы Ван и Рави тоже спали…
— Вывихнешь челюсть, вправлять не буду, — прервал Отто мой сладкий зевок, — две минуты на переодевание.
Я захлопнула рот, прикусив язык. Мой лучший друг кинул в меня юбкой и, скрестив руки на животе, остался в комнате пресекать попытки залезть обратно под одеяло.
Мое появление на улице прекратило горячий спор Вана и Рави. Он пытался отобрать у нее меч и загнать прятаться в подвал.
— Одеяло на плечах — это новый способ деактивировать артефакты? — спросил Ван.
— Будешь смеяться, пойду дальше спать, — пробурчала я. — Холодно мне, поэтому и кутаюсь.
— Давай, давай, — подтолкнул меня сзади Отто. — Я тебя знаю. Сейчас ляжешь на землю и заснешь. Снимай одеяло.
— Ладно, — я зевнула. — Ван, лезь на крышу. Начинаем.
— Магистр Ромон спит, — сказала Рави. — Мы подлили в его молоко маковую настойку.
Я принялась чертить схему. Благодаря песочной почве илуне, сияющей как фонарь на главной улице, линии были хорошо видны. Отто расставлял в нужных местах выбранные из подвальных залежей нужные для действа артефакты.
— Я на крыше, — раздался крик Вана.
— Готовы, — ответила я. — Ну, Силы Небесные, помогите!
Восьмиугольная схема вспыхнула зеленым. Поднялся сильный ветер. Вана болтыхало на флюгере как забытый носок на бельевой веревке. Я, срывая голос, читала заклинание по деактивации — мое любимое. Пользовалась я им часто, так как наши с Отто творческие эксперименты иногда приводили к неожиданным результатам. Только вот схему я никогда не чертила — сила действия наших артефактов была на порядок ниже.
— Ван, слезай! — заорал полугном во всю силу легких. — Быстро!
Практик кубарем скатился по крыше. Флюгер вспыхнул зеленым светом и рассыпался в прах. Я обессилено опустилась на землю — еще бы, пропустить через себя такое количество магической энергии! Когда сзади раздался дикий рев, я даже не обернулась, смутно надеясь, что разъяренный инферн съест кого-то другого. Кстати, почему он не сдох? Я на четвереньках обернулась. Вид чудовища, увеличившегося в размерах в несколько раз, придал мне бодрости и я активно поползла к ближайшему дереву — хоть за что-то спрятаться. Рави выхватила меч и кинулась на инферна.
— Мама, мамочка, — шептала я, пытаясь выдавить из себя хоть какое-то заклинание.
Инферн небрежно отмахнулся от Рави и решительно двинулся на полугнома. Отто, за не имением лучшего, запустил в чудище артефактом, стоявшим в восьмиугольнике, и припустил со всех ног за башню. Инферн — за ним. Рави кинулась под ноги творению Данбота. Инферн полетел кубарем.
— Спасите! — заорала я, в надежде, что хоть кто-то из Магистров услышит.
К сожалению, подмога приходит вовремя только в детских сказках. Поднявшийся инферн схватил Рави ручищей и поднял в воздух.
В ушах зазвенело от тонкого пронзительного визга. Как только я сообразила, что этот звук исходит от меня, то быстро прикрыла рот.
— Рави! — закричал появившийся из башни Ван. — Рави!
Он метнул в инферна копьем.
— Меня бери, меня, урод! А, гадский сын!
Чудовище развернулось, выбросило Рави и потрусило к Вану. Копье торчало в боку создания, как украшение. Ван метнул огнем. Инферн заревел и ударил стеной воздуха.
Меня зацепило ударной волной и шмякнуло об дерево. Не знаю, на сколько я отключилась, но, открыв глаза, я увидела такую картинку: Рави валяется изломанной куклой, Ван ползет к ней, оставляя за собой кровавый след, а перед инферном подняла руки вверх тоненькая фигурка в черном. Конец сознанию.
Следующий раз я открыла глаза от настойчивого требования:
— Открывай глаза, хватит придуриваться. Не бойся, девочка, все уже кончено. Ола, если ты сейчас не откроешь глаза, получишь холодную воду за шиворот.
— Отто, — прохрипела я, — ты садист.
— Живая, раз ругается, — устало сказал чей-то голос.
— Отто, — простонала я. — Мне плохо, я умираю.
— Что? — всполошился тот.
— Галл… Галл… Слышится всякое.
— А, это так и есть, встать сможешь?
— Нет. Поднимите меня!
— У меня рука сломана, — сказал Отто. — Сама вставай.
— А…
— Дура, — прошептал мне лучший друг, щекоча ухо бородой, — он сейчас и цыпленка не поднимет.
— Ну, герои, Ёшкин кот! — я нащупала рукой ствол дерева и попыталась подняться.
Рядом сидел Ирга и созерцал поле битвы. Инферн исчез, оставив после себя во дворе воронку. Возле Рави и Вана суетился Магистр Ромон.
— Что. Ты. Здесь. Делаешь?
Ирга не удостоил меня внимания. Отто ответил за него:
— Сидит.
— Вижу, что сидит. Как он здесь вообще оказался?
— Приехал.
Я махнула рукой.
— Что они?
— Жить будут.
На следующий день Магистр Ромон созвал довольно потрепанных воителей в комнату к Вану. Парень мрачно лежал в кровати, где ему придется провести еще несколько долгих месяцев.
— Некоторые из тут находящихся, не смотря на все мои просьбы, решили самостоятельно заняться уничтожением инферна.
— Ужас какой! — закатил глаза Отто.
Мы с Рави смотрели на Магистра взглядами преданных собак.
— И если бы не вмешательство его, — Ромон указал на развалившегося в кресле Иргу, — то ваши родители получили в подарок аккуратно перевязанные косточки.
— Да вы просто эстет! — восхитился Отто. Остальные преданно закивали.
— Молчать! — разъярился магистр. — Вы несознательные, не зрелые, не думающие о других…
— Нам стыдно, — призналась я.
— Но мы раскаялись, — вставил Отто, поглаживая сломанную правую руку.
— Мы так раскаялись, что дальше некуда, — подтвердила Рави, баюкая сломанную левую руку и бросая взгляды в сторону костыля. От магистра защищаться решила, что ли?
— Простите нас! — взвыла я, бухаясь на колени. Быстро посмотрев на Иргу, я убедилась, что он наслаждается спектаклем. Не ему же будут подписывать отчет о практике!
— Э-э-э, ну… — попятился от меня Ромон.
Исцарапанная и стукнутая о дерево спина отозвалась такой болью, что я залилась настоящими слезами:
— Простите нас…
— Девочка, девочка, да я и не злюсь вовсе. И я просто хотел вас пожурить за самонадеянность, — лепетал Ромон. Да, нет у него практики общения со студентами! Беф бы выпихал меня из кабинета взашей, и еще бы пинка понаддал.
— А наши отчеты по практике, — решил развивать успех Отто, протягивая к магистру в мольбе руки. Гипс перевесил и полугном чуть не упал со стула.
— Я все отлично подпишу… Просто мне не хотелось вас терять… Вы хорошие ребята… — Магистр ретировался.
Мы победно переглянулись.
Ирга зааплодировал и поднялся.
— Ола, Отто, завтра мы едем в Университет. Так что я бы поторопился с написанием отчета.
— За что я левша? — спросил у меня лучший друг, застряв на третьей странице отчета.
— Это чтобы у нас равноправие было, — охотно объяснила я. — Так бы ты отмазался от отчета, а теперь вместе пишем.
— Почему Ван кинулся к инферну? Ведь он мог обстрелять его из окна?
— Пойди спроси, — Отто поймал вдохновение, поэтому не хотел отвлекаться на разговоры.
Я поднялась в комнату к Вану и задала вопрос.
— Потому что я люблю ее, — просто ответил он. — Ее спасение требовалось немедленно.
— Так значит, ты был готов пожертвовать ради нее жизнью?
— Она — моя жизнь. Поэтому я не жертвовал своей жизнью, я ее спасал.
Я побежала разыскивать Иргу. Он обнаружился во дворе, где подставлял свои бледные телеса солнышку.
— Ты приехал, чтобы спасти меня?
— Нет, — зевнул некромант. — Мне приказ был дан с работы попробовать упокоить инферна. Магистр Ромон давно этого требует. Вот я и приехал. Просто так получилось, что я попал на момент вашего славного поражения.
— Да-а-а?
— Ничего личного. Отойди, ты мне солнце закрываешь.
