30. Цит. по: М. А. Реdrosa Op??o brasileira. Rio de Janeiro, 1966.
31. Послание Л. Джонсона Г. Маззили от 2 апреля 1064 г., передано агентством Ассошиэйтед Пресс.
32. Об этом сообщила газета “О Diario de S?o Paulo”, 4 mayo 1964.
33. J. Stассhini. Mobiliza??o de aud?cia. S?o Paulo, 1965.
34. Ph. Siekman. When Executives Turned Revolutionaires. — “Fortune”, julio 1964.
35. См. свидетельства перед комиссией по внешнеполитическим делам палаты представителей конгресса США? цитированные уже Гарри Магдоффом (Op. cit.), и примечательную статью Юджина Метьюна в «Ридерс дайджест» на испанском языке от декабря 1966 г. Он сообщает, что мятежники имели возможность координировать действия своих войск через Американский институт развития свободных профсоюзов, штаб-квартира которого находится в Вашингтоне, а новый военный режим отблагодарил эту организацию, поручив трем его выпускникам «провести чистку в бразильских профсоюзах, в которые проникли красные...»
36. О. Duаrte Pereira, Op. cit.
37. Согласно данным Организации стран-экспортеров нефти (F. Miores El petr?leo y la problem?tica estructural venezolana. Caracas, 1969).
38. Actas secretas del c?rtel petrolero. Buenos Aires, 1961; H. O. Connor. El Imperio del petr?leo. La Habana, 1901.
39. Р. A. Вaran, P M. Sweezy. El capital monopolista. M?xico, 1970.
40. F. Mieres. Op. cit.
41. М. Тanzer. The Political Economy of International Oil and the Underdeveloped Countries. Boston, 1969.
42. Н. О'Connor. La crisis mundial del petr?leo. Buenos Aires, 1963. To же самое явление наблюдается по сей день и в ряде других стран. В Колумбии, например, откуда нефть экспортируется свободно и без обложения налогами, государственная компания по переработке нефти покупает у иностранных корпораций колумбийскую нефть, уплачивая 37% сверх ее цены на мировом рынке, причем оплачивает в долларах (R. Alameda Оsрili а. — “Esquina”. Bogota, enero 1968).
43. J. Silva Herzоg. Historia dt la expropriation de las empresas petroleras. M?xico, 1964.
44. V. Tr?as. Imperialismo у petr?leo en Uruguay. Montevideo, 1963. См. также речь депутата Энрике Эрро в «Ведомостях» палаты представителей, № 1211, том 577, Монтевидео, 8 сентября 1966 г.
45. «Петробраз» фигурирует под № 1 в списке пятисот крупнейших предприятий Бразилии, опубликованном в “Conjuntura econ?mica”, № 9. R?o de Janeiro, 1970.
46. Заявление инженера Марсио Лейте Сезарино в газете «Корpeйo да Манья» от 19 февраля 1967 г.
47. «Коррейо да Манья» опубликовала пространную выдержку из этого доклада в своем номере от 19 февраля 1967 года.
46. Заявление инженера Марсио Лейте Сезарино в газете «Корpeйo да Манья» от 19 февраля 1967 г.
47. «Коррейо да Манья» опубликовала пространную выдержку из этого доклада в своем номере от 19 февраля 1967 года.
48. R. Za aleta Mercado. Bolivia. El desarrollo de la conciencia nacional. Montevideo, 1967.
49. Сенатор Лонг не пожалел для «Стандард ойл» самых нелестных эпитетов. Он применял такие слова и выражения, как «преступница», «злоумышленница», «заговорщица», «подлая убийца», «свора грабителей», «международная заговорщица», «свора наглых жуликов», «банда варваров и воров» (“Guarania”, Buenos Aires, nov. 1934).
50. Можно привести много аналогичных примеров за последние десятилетия. Ирвинг Флормэн, посол Соединенных Штатов в Боливии, сообщал 28 декабря 1950 г. высокопоставленному сотруднику Белого дома Дональду Даусону: «С тех пор как я сюда прибыл, я неустанно работал, чтобы широко открыть доступ в нефтяную промышленность Боливии североамериканским частным фирмам, способствуя тем самым нашей широкомасштабной программе обеспечения национальной безопасности». И далее: «Я знаю, что Вам будет приятно узнать: отныне нефтяная промышленность Боливии и вообще страна в целом полностью открыта для проникновения североамериканской свободной инициативы. Боливия, таким образом, стала первой в мире денационализированной страной, то есть страной, где проведена национализация наоборот, и я горжусь тем, что смог выполнить эту миссию на благо моей страны и моего правительства». Копия этого письма найдена в библиотеке Гарри Трумэна (NACLA Newsletter. Nueva York, febr. 1969).
51. Запрос Марсело Кироги Санта-Kруса, сделанный 11—12 октября 1966 г. в палате депутатов (Revista jur?dica, edici?n extraordinaria. Cochabamba, 1967).
52. Когда скандал разразился, у посольства США в Перу не хватило такта по крайней мере промолчать. Один из его сотрудников имел наглость заявить, что вообще не существует оригиналов соглашения в Таларе (R. N. Goodwin. El conflicto con la IRC. Carta de Per? — “Comercio exterior”. M?xico, jul. 1900).
53. G. A. Geyer. Seized U. S. Oil Firm Made Napalm. — “New York Post”, 7 abr. 1969.
54. При написании этой главы автор, помимо уже цитированных книг Харви О'Коннора и Франсиско Мьереса, использовал следующие работы: О. Ara?jo. Operaci?n Puerto Rico sobre Venezuela. Caracas, 1967; F. Brito. Venezuela siglo XX. La Habana, 1967; M. A. Falcon Urbano. Desarrollo e industrializaci?n de Venezuela. Caracas, 1969; E. Hochman, H. Mujiсa y otros. Venezuela 1°. Caracas, 1963; W. Krohm. Democracia y tiran?as en Caribe. Buenos Aires, 1959; D. F, Maza Zavala, S. de la Plaza, P. E. Moj?a y L. Montiel Ortega. Perfiles do la econom?a venezolana. Caracas, 1964; R. Quintero. La cultura del petr?leo. Caracas, 1968; D. A. Rangel. El proceso del capitalismo contempor?neo en Venezuela. Caracas, 1968; A. Uslar Pietri. ?Tiene un porvenir la juventud venezolana?—“Cuadernos americanos”, marzo—abril 1968; Naciones Unidas—CEPAL. Estudio econ?mico de Am?rica Latina, 1969. Nueva York—Santiago de Chile, 1970.
55. «Тайм», 11 сентября 1953 г. (издание для Латинской Америки).
История ранней смерти
Когда в 1823 г. Джордж Каннинг, признанный «мозгом» Британской империи, праздновал свои успехи в мировой политике, он произнес следующий тост в присутствии поверенного в делах Франции, которому пришлось молча перенести это унижение: «Пусть вам достанется слава победы, за которой последуют бедствия и разруха, а нам — бесславные успехи в промышленности и постоянно растущем благосостоянии... Бремя конных рыцарей миновало; настало время экономистов и счетоводов». Для Лондона начинался долгий праздник: несколько лет назад был окончательно разбит Наполеон, мир вступал в эру «Пакс Британика». В независимой Латинской Америке была закреплена власть землевладельцев и обогатившихся портовых торговцев, что ускорило разорение новых республик. Бывшие испанские колонии и Бразилия стали рынком для английских тканей, они получали фунты стерлингов под ростовщические проценты. Каннинг не ошибался, когда в 1824 г. писал: «Дело сделано, последний гвоздь вбит, Испанская Америка свободна, и, если мы не расстроим бездарно это дело, она — английская»[1].
Паровая машина и механический ткацкий станок привели к головокружительно быстрому созреванию промышленной революции в Англии. Росло число заводов и банков; паровые двигатели вдохнули новую жизнь в мореплавание, и множество больших кораблей поплыли во все четыре стороны света, превращая весь мир в арену английской экспансии. Британская экономика оплачивала хлопчатобумажными тканями кожу с Ла-Платы, гуано и нитраты из Перу, медь из Чили, сахар с Кубы, кофе из Бразилии. Индустриальный экспорт, фрахт, страхование, проценты от кредита и выгодных инвестиций на протяжении всего XIX в. будут поддерживать устойчивое процветание /246/ Англии. Действительно, еще до эпохи Войны за независимость англичане уже контролировали значительную часть легальной торговли между Испанией и ее колониями, а помимо этого, постоянно и в больших масштабах занимались на побережье Латинской Америки контрабандной торговлей. Торговля рабами являлась хорошей ширмой для тайной коммерции, хотя в конце концов таможни по всей Латинской Америке и без того регистрировали, что подавляющее большинство товаров ввозится не из Испании. Испанской монополии на торговлю на самом деле никогда и не существовало: «...колония была потеряна для метрополии задолго до 1810 года, и революция явилась лишь политическим подтверждением такого положения дел»[2].
Британские войска захватили остров Тринидад в Карибском море, потеряв всего одного человека, по командир экспедиции сэр Ральф Аберкромби был убежден, что новые завоевания в Испанской Америке при помощи оружия будут нелегкими. Немного позже потерпела неудачу высадка англичан в районе реки Ла-Плата. Поражение подтвердило мнение Аберкромби о неэффективности военных экспедиций в эпоху, когда настал черед дипломатов, торговцев и банкиров выполнить свою историческую миссию: новый либеральный порядок в испанских колониях дал Великобритании возможность захватить девять десятых торговли в Испанской Америке[3]. Стремление к независимости охватило все латиноамериканские земли. Начиная с 1810 г. Лондон применял зигзагообразную двойную политику, колебания которой подчинялись необходимости способствовать английской торговле, препятствовать тому, чтобы Латинская Америка попала в руки североамериканцам п французам, а также предупредить возможное заражение якобинством новых стран, рождающихся с обретением свободы.
Когда в Буэнос-Айресе 25 мая 1810 г. была учреждена революционная хунта, британские военные корабли в устье Лa-Платы приветствовали ее орудийным салютом. Командир корабля «Мьютин» от имени Ее Величества произнес пламенную речь, ликование переполняло британские сердца. Буэнос-Айресу понадобилось лишь 3 дня, чтобы /247/ отменить все запреты, осложнявшие внешнюю торговлю, и уже через 12 дней налоги, затрудняющие продажу кож и сала за границу, были сокращены с 50 до 7,5%. А спустя 6 недель утратил силу запрет экспортировать золото и серебро в монетах, так что они могли теперь беспрепятственно течь в Лондон. сентябре 1811 г. правящую хунту сменил триумвират, налоги на экспорт и импорт были сокращены, а в некоторых случаях и отменены. Начиная с 1813 г., когда ассамблея провозгласила себя высшей властью в стране, иностранные коммерсанты были освобождены от необходимости продавать свой товар при посредстве местных торговцев. «Торговля на самом доле стала свободной»[4]. Уже в 1812 г. некоторые британские коммерсанты сообщали в Форин офис: «Мы добились того, что успешно вытесняем немецкие и французские ткани». Они вытесняли также и продукцию аргентинских ткачей, ущемляемых свободным обменом через порт Буэнос-Айрес. Тот же процесс с некоторыми вариациями отмечался и и других регионах Латинской Америки.
Из Йоркшира и Ланкашира, Шевиота и Гела беспрестанно шли сюда хлопчатобумажные и шерстяные ткани, железные, кожаные, деревянные и фарфоровые изделия. Ткацкие станки Манчестера, литейные мастерские Шеффилда, гончарные мастерские Уоркчестера и Стаффордшира наводнили товарами латиноамериканские рынки.
Свободная торговля обогащала порты, жившие экспортом, развязала до последней степени расточительность олигархии, жаждущей вовсю наслаждаться роскошью, которую ей предлагал мир. Эта торговля губила возникающее местное мануфактурное хозяйство и препятствовала расширению внутреннего рынка.
Местная промышленность, слабая и с очень низким техническим уровнем, возникла вопреки запретам монополии в колониальный период, используя некоторый подъем накануне завоевания независимости, поскольку тогда удалось ослабить стесняющие путы Испании и воспользоваться благоприятной конъюнктурой, обусловленной наполеоновскими войнами в Европе и связанными с ними потребностями Старого Света в поставках. В первые годы XIX в. начали оживать мастерские, которые до этого страдали от изданного в 1778 г. распоряжения короля, разрешавшего свободную торговлю между испанскими и американскими портами. Лавина /248/ иностранных товаров подавила колониальные текстильные мануфактуры, производство гончарных и металлических изделий, а ремесленники не успели оправиться от ударов в прошлом — независимость полностью открыла двери для свободной конкуренции со стороны уже развитой европейской промышленности. Будущие колебания в таможенной политике правительств, пришедших к власти после Войны за независимость, несли с собой соответственно то гибель, то возрождение национальных мануфактур, но не давали им возможности устойчиво развиваться в течение значительного отрезка времени.
На заре XIX в. Александр Гумбольдт оценил стоимость мануфактурной продукции Мексики в 7–8 млн. песо, большая часть которых приходилась на текстильные мастерские. Специализированные мастерские производили сукна, хлопчатобумажные ткани и полотна; более 200 ткацких станков в Керетаро требовали 1300 рабочих рук, а в Пуэбле ткали хлопок 1200 ткачей[5]. В Перу примитивная продукция колониального периода не превосходила качеством индейские ткани, делавшиеся до прихода Писарро, «по ее экономическая важность, напротив, была весьма велика»[6]. Промышленность основывалась на принудительном труде индейцев, которых заставляли работать в мастерских с рассвета до поздней ночи. Независимость уничтожила достигнутые скудные успехи. В Айякучо, Какаморсе, Тарме мастерские к тому времени были уже довольно большими. Городок Пакайкаса, сегодня не существующий, «имел
