Нюха коснулось предупреждение. Нет. Это не люди. Белый волк поднялся на лапы и прижал уши. Звериный дух. Не агрессивный, просто предупреждающий. Он зашел на чужую территорию. Это было что-то новенькое. Ранее, стаи, которые он встречал, готовы были сложить к лапам нового вожака все, что имели.
Волки не спешили приближаться, но и не уходили. Они ждали ответа. Он или должен уйти, или вступить в бой с вожаком. Лунный волк тихо зарычал: он не привык отступать. И пусть это место принадлежит чужой стае. На берегу речки он чувствовал себя настолько комфортно, что готов был сражаться за землю. Странно, почему именно это место так приглянулось ему. Одно из тысяч похожих, но песня струй холодной воды была так созвучна некой печальной мелодии, льющейся из сердца. Высокая трава призывала желание покататься по ней, точно он — малый несмышленый щенок. Еле заметный шум листвы леса действовал умиротворяюще.
Белый волк, еще недавно сломя голову мчащийся неведомо куда, ясно ощутил, что готов остаться здесь навсегда. Это место станет его логовом. И никакие звери не будут помехой. Он — самый сильный зверь! Это он давно понял. Волк опустил голову и угрожающе зарычал, вызывая вожака.
Цикады примолкли. Враг приближался. Белый приготовился к прыжку, шкурой ощущая, с какой стороны тот, с кем ему суждено драться. Высокая трава шевельнулась. Волк напрягся еще сильнее, готовясь вонзить клыки в податливое горло…
— Ершисть… — Бросившийся было на него огромный, не меньше его самого, серый волк, вдруг затормозил всеми четырьмя лапами, и встал, как вкопанный. Морда при этом у него стала вытянутой от удивления, сменив за миг страшный оскал.
Белый, клацнув от неожиданности зубами, втянул голову в плечи. И дело было не в страхе, что противник оказался не меньше его. Просто что-то больно кольнуло внутри в тот момент, когда он услышал странное слово.
— Солдес? — вопросительный шепот из кустов, росших позади, заставил белого подпрыгнуть на месте. — Что такое? Знакомый?
— Не совсем, — сомневаясь, произнес Солдес, обходя новичка кругом. Он беспрестанно подергивал блестящим от росы носом.
— Из рыжих, что ли? — ворчливо отозвался второй, важно выходя из укрытия. Увидев белого, сел и озадаченно почесал лапой ухо. — Ершисть!
— Вот именно, Врадес, — оскалился в усмешке первый.
Белый, у которого удивление уже прошло, просто выжидал, поскольку не знал — как себя вести. Оба волка были не меньше его, что настораживало. Но, с другой стороны, появилась внутри какая-то неожиданная радость. Так, словно бы он вдруг очутился дома. Но он не помнил — кто он и где его дом… Есть ли вообще дом. До сих пор на пути встречались только мелкие особи, да двуногие существа. Кроме того, осторожность была совсем не лишней, ведь не стоило забывать о других, пока скрывающихся, волках. Седой волк знал, что они недалеко.
— Никогда его раньше не видел, — покачал головой Врадес, пристально всматриваясь в незнакомца. — Но… есть в нем что-то… знакомое…
— Да, — кивнул первый, — я тоже это ощутил. Знакомый запах…
— Ты кто? — без обиняков спросил Врадес, и, приблизившись к белому вплотную, поставил лапу тому на грудь, как человек бы прижал руку. — Из какой ты стаи? Не из рыжих — понятно… Они другие. Какой у вас камень? Ты похож на Лунного волка, но последний из них канул в небытие вместе с последней Шактир…
Камень. Из всего, что произнес волк, белый зацепился только за это слово. У него есть камень! Он вскочил, обернулся волчком, словно хотел поиграть с хвостом. Понял, что так не видно, и задрал повыше лапу.
— Этот, что ли?
Врадес отскочил, зарычав.
— Ногу на меня поднимать? Да я тебя!..
— Погоди, Врадес, — осадил его вожак. — Мне кажется, он не хотел тебя оскорбить… Похоже, он что-то показывает.
Сморщившись, тот с сомнением глянул на седого, который все еще стоял на трех лапах, старательно задирая четвертую повыше. Солдес по угрюмой морде брата понял, что тот ни за что не станет смотреть на брюхо незнакомца. Поэтому, вздохнув, обошел кругом и сунул нос под покачивающуюся лапу.
— Ершисть… — снова произнес он каким-то бесцветным голосом. Хвост его опустился между лап. Когда Солдес распрямился, он выглядел подавленным и старался не смотреть в сторону брата. — Да ты на самом деле Лунный волк! — И, заметив, что Врадес дернулся в их сторону, тихо добавил: — Там Сердце… Камень Коты.
Белый поперхнулся. В глазах засияли алые круги. Он рухнул на траву и засучил лапами, пытаясь избавиться от боли, в пучину которой его повергло произнесенное имя. Багровые всполохи мучительно царапали глаза, рвали на части сердце, сжимали раскаленными тисками голову… Обрывки. Яркие ленты. Ржавые черепки. Крик, царапающий сердце, — «Нет!»
— Нет! Нет!
Нагой парнишка извивался на мокрой траве. Сосульки абсолютно седых волос падали на лоб. Глаза его были крепко зажмурены, а лицо выражало столько боли, что у Солдеса защипало в горле. Врадес, с изумлением наблюдая за метаморфозой, пораженно воскликнул:
— Лай?!
Пунцовый камень, словно затвердевший сгусток крови, выступил на поверхности белой кожи. Он стал еще больше, а глаз волка оказался внутри самоцвета. Сверкнув острыми гранями, Сердце клана упало в темный омут травы.
Глава 13
Белесый поток куцых облачков беспечно скользил по светлеющему небу. Где-то там, за кромками деревьев, стыдливо скрывался рассвет. Так скромная барышня укутывает округлившиеся прелести тяжелыми складками бабушкиного платья. И столь же бесполезно. Еще немного времени, и сияние природы озарит все небо, вырвавшись из колючих рамок тенистых ветвей.
Лай сидел у костра посредине небольшой полянки. В руках дымилась кружка горячего чая, плечи согревал мягкий плед. Холщевые штаны, одолженные рыжим пареньком, непривычно натирали кожу. По небу распространялось пряное тепло. Мятый котелок, от которого шел густой пар, был уже наполовину пуст. Но Солдес снова и снова подливал мутной ароматной жидкости в чашку юноши.
Юный локки-отступник вздохнул, выпуская облачко пара. Легкий ветерок тут же подхватил его, развеял без следа в густой сырости предутренних сумерек. Так странно ощущать себя человеком. Он совсем забыл — как это. И был благодарен братьям за горячий прием. Горячий в прямом смысле, чай был просто обжигающий. Задумчивый Врадес ворчал себе под нос всю дорогу в селение. Лай подозревал, что тот недоволен необходимостью тащить мальчишку к ним. Но, как оказалось, ошибался. Врадес, который с рождения прекрасно разбирался в травах и имел тонкий вкус, просто размышлял — какой сбор быстрее вернет гостя к жизни.
Но это не магия. В прямом смысле слова, в котором понимал силу Лай. Отвар был прост и сложен одновременно, но от него не исходил тот особый аромат, который имели все гелия, приготовленные Уозом. Лай вздрогнул. Кажется, он всегда умел отличать просто травяной сбор от зелья. Он бессознательно пользовался этим, обучаясь в избушке старика. И не показывал учителю многое из того, что не имело никакой силы. Уоз лишь восхищался, как же быстро юноша схватывает знания!
Лай поболтал жидкость, заворожено наблюдая за зеленоватой пляской. Ему становилось все лучше и лучше. Каждый глоток возвращал его к той, прошлой жизни… Но все было уже не так, он сам был уже не тот. Лай взирал на свою жизнь немного сверху. Как белка, забравшаяся на дерево выше всех, снисходительно взирает на суету остальных.
Сейчас многое казалось таким простым и наивным. А то, что было покрыто черным плащом тайны, оказалось лишь старым тряпьем, стыдливо спрятанным от любопытных глаз. Если бы он оставался человеком, то обрадовался бы такой неожиданно-проснувшейся проницательности. Но сейчас Лая ничего не радовало. Потому что вместе с осознанием своей прошлой жизни, к нему вернулись страшные воспоминания.
— Ты уже в порядке, — кивнул Солдес, даже и не думая спрашивать. Мужчина и так все видел.
Лай хмуро поглядел в зеленые глаза вожака. Мужчина тут же отвел взгляд, поправляя котелок. Юноша оглянулся назад. Там, в двух шагах от него, лежали два волка. Морды опущены на землю, глаза закрыты. Казалось, они спят. Но цепкий взгляд отметил настороженно торчащие уши, подергивающиеся носы, напряженные лапы. Из низенькой землянки вылез мрачный Врадес. Окинув полянку суровым взглядом, он снова скрылся. Стая терпеливо ждала.
Может ли он рассказать все, что произошло? Лай не знал, как отреагируют эти невероятные существа на правду. Братья выглядели очень взволнованными. Напряжение ощущалось так же явно, как и тягучий сизый туман. Юноша сделал еще глоток, хотя понимал, что напиток дал ему все, что мог. Тяжело вздохнув, он отставил кружку в сторону, сложил руки на коленях и вперил взгляд в угли, которые иногда тревожили мягкие языки сиреневого огня.
— Локки был, — хрипло сказал он, не поднимая глаз.
Волки, делающие вид, что спят, услышав голос, мгновенно вскочили. Солдес коротко кивнул, но ничего не сказал, ожидая продолжения.
— Я… — с трудом снова заговорил Лай. — Я был истощен. Ни на что не способен. Злодей что-то подмешал в питье, — кивнул на все еще дымящуюся кружку. Врадес, незаметно оказавшийся рядом, вздрогнул и нахмурился еще сильнее. — Ночью он каким-то непостижимым образом проник в мое тело и пользовался моей силой. Поэтому я стал совсем беспомощен. Кота… — Он закусил губу, словно произнесенное имя доставило физическую боль. Братья понимающе переглянулись. Воздух уже почти звенел от напряжения. — Она бросилась на локки. Это все, что я видел. Очнулся уже волком.
— Кота?.. — шепот Врадеса, казалось, пронзал уши громче крика.
— Трупа не было, — чуть качнул головой Лай.
И тут же чуть не захлебнулся от общего облегчения. Тот будто ливнем пролился на его измученные нервы. При всех достоинствах повышенной чувствительности, Лай порой все-таки жалел, что теперь не просто человек.
— Откуда у тебя Сердце? — Парень с перекошенным лицом с подозрением кивнул на кулон, болтающийся теперь у Лая на шее. Тот быстро отвел взгляд от обезображенной шрамом щеки.
— Не знаю, — пожал плечами Лай.
— Или не помнишь? — мягко уточнил Солдес, буравя проницательной зеленью глаз.
Лай снова беспомощно пожал плечами.
— Ты стал Лунным волком, — громко произнес Врадес, будто бы обвиняя юношу. — Это значит, ты теперь в Клане! Как такое возможно?
— Не знаю, — смутился Лай. — Ни клана, ни как я оттуда вышел… или вошел…
— Что ты вообще знаешь, — скривился мужчина, снисходительно тряхнув седой челкой. — Несмышленый щенок!
Буря поднялась в душе мага, сметая с пути смущение, и даже благодарность. Он вскочил, возмущенно глядя на Врадеса снизу вверх. Но словно не замечал, что тот намного крупнее. Ярость придавала сил и уверенности в собственном могуществе.
— Только она могла называть меня так, — рыкнул он.
— Только она? — Врадес немного растерялся, не ожидая от юноши такого шквала эмоций. Потом подозрительно сощурился. — Эй, вы там, в степи, были хорошими детками?
— Что это значит? — опешил Лай и тут же смущенно зарделся.
— Хм, — Солдес поднялся и положил теплую руку на плечо Лая. — Кота твоя сестра и относиться к ней ты можешь только по-братски…
— Сестра? — растерянно переспросил юноша. Затем лицо его просветлело. — Вы принимаете меня в стаю?
— Нет, — покачал головой Солдес. — Мы не можем тебя никуда принять. Ты больше, чем в стае. Ты — из Клана, то есть ты в стае по праву рождения. Принимать или не принимать
