Зеркало для личности (версия 2009)

— Я вижу того мужика, который душит женщину, которая хочет что-то сказать. Вот и всё.

— Я сейчас увидела, как мне тяжело говорить какие-то истинные слова. То есть я раздражена на то, что с легкостью болтаю пустое, а то, что истинно надо сказать, я умалчиваю. Это меня раздражает.

Истину нельзя произнести, но можно осознать

— Замечательно. Эго в этом находится всегда. Осуждение найдет любые лазейки. Осуждать можно что угодно. Духовно развиваемся — значит, будем осуждать бездуховность. Неважно что, но всё время осуждать. Я не говорю об истине, я вас подталкиваю к ее осознанию. Давайте говорить о том, что есть, так, как оно есть.

— Я ловлю себя на мысли, что, в принципе, осудить я здесь могу большую часть людей. Другой вопрос, что я не делаю этого и пытаюсь понять, но такая тенденция почему-то всё время существует.

— Какая тенденция?

— Осудить. Прямо как потребность идет.

— Совершенно верно. Это и есть потребность низких вибраций. Им нужно осуждать. Здесь все занимаются только одним — осуждением. Это делается автоматически.

— Мы уже это рассматривали, и доставать это из себя очень больно.

— Если эта боль трансформировалась, то ее больше не будет, а если нет — то будет возникать всё время. Я работаю с тем, что есть. И если здесь есть только осуждение и вина, то как я могу с этим не работать? Вы хотите, чтобы я занимался иллюзиями? Чтобы я вообще ничего болезненного не трогал, всех гладил по голове и говорил: «Ты такой духовный. Со вчерашнего дня ты так вырос, на несколько чакр поднялся. Ты просто потрясающий». Вы этого хотите? Тогда идите туда, где вас будут гладить и усыплять.

— Меня на каждом семинаре только и гладят. Стоит только рот открыть, так сразу получаю.

— Что ты хочешь?

— Ничего не хочу. Больно очень.

— Так осознавай эту боль, потому что она является результатом твоего внутреннего разделения. Пока это разделение не будет тобой увидено, нечего будет соединять. А если я не буду это тебе показывать, то мне здесь вообще нечего делать.

— Я только этим и занимаюсь двадцать четыре часа в сутки.

— Ты устраиваешь препирательство. Ты свое непонимание и сопротивление проецируешь на меня. Осуждаешь меня. Дескать, я вызвал в тебе это.

— Я себя осуждаю за то, что я вообще появилась на этом свете в женском облике.

— Да, но посмотри, вокруг сидят точно такие же. И все на этом свете. И миллионы людей точно такие же. И все тоже на этом свете. И что, мы сейчас устроим массовое самоубийство? В принципе, к этому цивилизация и идет. Будет атомная война, и вообще никого не останется, потому что у многих именно такое реагирование: «А пошло всё на хрен». Так не уничтожить надо себя, а возродиться в другом состоянии. еще раз повторяю, что человек — многоуровневая система, и на следующем уровне осознания это всё воспринимается как иллюзия. Ты видишь это как иллюзию и благодарен этой иллюзии.

— А можно трансформировать это чувство боли и, увидев его, рассмеяться над собой?

— Посмейтесь.

— Сначала проживи вот так, а потом растворится, может быть.

— Вы знаете, Наташа, я на первом семинаре была приблизительно как Оля сейчас. Страдания, страдания, много боли. И Сан Саныч меня спрашивает: «А вы можете над своей болью посмеяться? Над тем, что вам было больно?» Я еще сильнее расплакалась и говорю: «Как можно смеяться над тем, что так болит?» И буквально перед этим семинаром мы общались с кем-то и, рассказывая это, я смеялась над этим. Я говорила и о себе, и не о себе. Я смеялась над этим. Трагизм, который я проживала, я увидела со стороны. Я увидела, как я его творила, и над этим смеялась.

— Просто надо отойти на несколько шагов, чтобы увидеть.

— Сам смех еще ничего не значит. Задорнов, например, осуждает американцев, и всем смешно. Смех имеет весьма разные проявления. Вы всё время привязываетесь к внешним показателям. Может быть, у вас в момент осознания пятка начнет дергаться, но это не значит, что она должна у всех начать дергаться. Вы можете сказать, что когда вы осознали что-то очень важное, у вас пятка дергалась, и начинаете другим рекомендовать дергать пяткой в качестве техники просветления. Дело не в этом, а в том невидимом, что происходит за видимым. Будете вы при этом кашлять, смеяться, сморкаться или еще что-то делать — несущественно. Важно, чтобы было осознание.

Вы играете спектакль. Когда понимаешь, что ты просто актер в этом спектакле, то он тебя не тяготит. А пока ты чувствуешь, что это твоя тяжелая жизнь, он будет тебя тяготить всё время. Так выйдите из старого спектакля и увидьте его — тогда появится благодарность.

— Ты для того это обостряешь, чтобы я прожила чувство вины.

Ищите невидимое, скрытое за видимым

— Смотрите, как сложно прикасаться к этим вещам. Когда ты начинаешь прикасаться к страху, то разговор об этом рассматривается как осуждение, оскорбление, непринятие, потому что он в вас вызывает чувство вины. Вы будете говорить: «Ты вызываешь во мне вину». Я говорю: «Нет. Это она у тебя возникает. Я просто тебе говорю то, что есть, так, как оно есть, но ты не можешь видеть это без осуждения и вины. Ты сама себя осуждаешь за это. Я не осуждаю тебя ни за что, а ты осуждаешь».

— Я вижу осуждение окружающих и осуждаю себя за это.

— Так это ты всё делаешь, а не я.

— Ты затеял этот разговор, эту тему поднял, и у меня пошло это.

— Ты только что сказала, что я поднял этот разговор для того, чтобы тебя обвинить.

— Да.

— А я тебе говорю, что делаю это не для того, чтобы обвинять и осуждать. Я говорю о том, что есть. Но те, кто находится в состоянии отождествления со своим страхом, будут считать, что я их осуждаю. Я не осуждаю, но они не могут этого понять. Поэтому притрагиваться к этим вещам крайне не просто. Именно поэтому необходим отбор людей, которые готовы к такой работе.

— Я сейчас поймал себя на мысли, что мне тоже хочется ее пожалеть. Но следующая мысль о том, что если я пожалею ее, то этим я только укреплю ее и себя в осуждении и вине.

— Само желание пожалеть кого-то возникает из-за жалости к самому себе, потому что ситуация для всех одинаковая. Она у всех есть. Поэтому отслеживайте состояния, которые у вас возникают. Будете ли вы осуждать меня, жалеть ее, жалеть себя. Это есть, и не может не быть в личности. А так как вину переживать очень тяжело, то осуждение лучше, чем вина, и тогда я буду осуждать. Тогда у меня нет вины, но я осуждаю всех. Осуждать-то легко, а вину чувствовать тяжело. Хотя это вещи одного и того же порядка. Чтобы не чувствовать вину, я буду осуждать механически, не понимая этого. Я всех буду осуждать, особенно тех, которые мне на это указывают. Поэтому осуждение так распространено здесь. А вот почувствовать вину как другую сторону осуждения, не просто. Ведь когда вы распространяете осуждение, вы одновременно имеете и вину. И чем больше вы осуждаете, тем больше у вас вины.

— Я начала на тебя проецировать осуждение потому, что пошла вина.

— Потому что ты боишься вины. Так ты проживи эту вину как факт: «Да, у меня есть вина».

— Она меня и размочила.

— Так вот и переживайте ее. Осуждать-то легко. Вот я какой сильный, гордый, сейчас всех разнесу. Осуждение — это активная позиция в жизни. А вина — пассивная позиция.

— А в вине-то находиться больно.

— Так ты в боли-то и находишься. Все в боли находятся и вопят от этого, но делают вид, что у них боли нет, потому что они осуждают. Им кажется, что, осуждая кого-то, они не будут чувствовать эту боль. Это как в анекдоте. Абрам и Сарра лежат, Абрам ворочается и не спит. Сарра спрашивает: «В чем дело?» Абрам отвечает: «Я Изе должен тысячу долларов». Сарра вскакивает, подбегает к окну и кричит: «Изя, Абрам тебе должен тысячу долларов, так вот он тебе их не отдаст». Ложится и говорит Абраму: «Спи, теперь пусть он переживает». Вот и смотрите, вина, оказывается, переживается значительно болезненнее, потому что это пассивное состояние.

— Это подавленное состояние.

— Хорошо. Но когда я осуждаю, то я гордый, я сильный, я знающий, я правду говорю. А когда чувствую вину, то я раздавленный, я никакой. А так как осуждение и вина идут вместе, то когда ты несешь осуждение, то одновременно несешь и вину. Но с виной я не хочу соприкасаться, и тогда я буду усиливать осуждение. Как только вина пришла, так я буду говорить, что это не из-за меня, а из-за этого козла. Давай его осуждать будем!

Так возникают революции и создаются войны. Когда вина начинает усиливаться, нужно найти козла отпущения, осудить его и идти на него «святой войной». Часто говорят о раскаянии, но оно есть способ подавить вину. Одного раскаяния недостаточно. Ты должен понимать двойственность, потому что иначе эта вина опять перейдет в осуждение, что, собственно, и происходит. В принципе, раскаяться, если правильно употреблять это слово, это и есть осознать. Раскайся, то есть пойми, что, осуждая, ты имеешь вину. Осознай вину и осуждение как две стороны одной медали. Это и есть раскаяние. Раскаяние не есть переживание вины. Но пройти через фазу вины, чтобы осознать ее связь с осуждением, необходимо.

Что происходит в детстве? Ребенок что-то не то сделал, и родители тут же говорят: «Иди извинись. Встань в угол и почувствуй вину». То есть принудительно заставляют его чувствовать вину, а у ребенка идет сильное отторжение, и он начинает обвинять их.

— Последние два дня я переживала эти состояния. Я видела, как осуждение и вина перетекают одно в другое. Я сейчас прочувствовала, что когда идет обвинение, то проецируешь вину, то есть обвиняешь кого-то. Потом испытываешь злорадство и ненависть, а потом всё это возвращается, и ты испытываешь такую же вину, и идет очень тяжелое состояние «самонаказания» за то, что ты обвинил.

Мы чувствуем вину за то же, за что осуждаем

— Мы всё время занимаемся осуждением, а осуждая, мы накапливаем вину. Посмотрите, сколько за день вы осуждали, столько же у вас и вины. А сколько за месяц? А за год? А за всю жизнь? Так вот вину надо осознать и прожить как оборотную сторону осуждения. Именно это и покажет, что на самом деле правда не есть то, что вы считаете правдой. Осуждающий считает, что он прав, иначе он не будет осуждать.

— А еще момент, который мы в Карелии разбирали: видеть в неудаче удачу. Если еще увидеть, что это был опыт, который можешь наблюдать, увидеть, осознать. Это материал для твоего осознания. Опыт твоего мужа был таким, а для тебя он — возможность для осознания. Увидь это со стороны, в неудаче — удачу. Не было бы этого, тебя не было бы здесь, и тебе нечего было бы осознавать.

— Я предлагаю сейчас поделиться собственной виной по отношению к кому-то из здесь присутствующих.

— Я чувствовала себя виноватой по отношению к вам. Потому что я влетела с одними чувствами, вы меня разочаровали, и я выразила совершенно противоположные чувства.

— Вина испытывается вами как результат чего-то. Что вы делали, думали? Расскажите просто факты.

— Осуждала.

— Вы осуждали меня.

— Как я могла осуждать вас, когда я испытывала совершенно противоположные чувства?

— Вы даже не осознаёте свои чувства. То вы испытывали одно, то другое. Я вам сразу сказал, что вы вошли сюда на волне эйфории, благоговения, а затем спустились в ад. Это