весне ужалась?
Слышащие это солдаты весело заржали:
– «Ужалась»! Ну, ты сказал!
– Так вот почему так происходит! – огорчённо заголосил другой. – Вы помните осаду под Манстоном, когда мне чуть ли не неделю выпадало стоять в карауле под проливным дождём? Моя кольчуга тоже ужалась, тогда мне так сказал знакомый горняк. Вот вы думаете, почему кузнец макает мечи в воду, когда куёт их? Можете мне ответить? Верно вам говорю, он просто заставляет металл сжиматься!
Воин впился глазами в остальных, наблюдая за их реакцией.
– Держу пари, – сказал один из них, – тот горняк сказал тебе немедленно выбросить старую и севшую кольчугу и заказать новую?
– Естественно, – сурово ответил тот. – Не мог же я предстать перед Безумным Бароном в поношенной и севшей кольчуге.
Солдаты из последних сил сдерживались, чтоб не захохотать.
– И, кроме того, в ней нашлись дырки от моли.
Один из ветеранов осел на дорогу, не в силах сдерживать смех.
– Дырки от моли! – стонали все.
– Это была особая, железная моль, – пояснил солдат с достоинством. – Когда я нашёл дырки в кольчуге, хотел вздуть кузнеца, но шурин мне растолковал, что бывает такая специальная, железная моль…
Это было уже слишком. Сразу несколько человек упали на дорогу, извиваясь в пыли от смеха, ещё один обессилено обнял ближайшее дерево.
– Железная моль, надо же, – благоговейно произнёс Карамон, незаметно для брата ощупывая собственную кольчугу. Она была совсем новенькой, он купил её, когда они уезжали из Гавани, и страшно гордился ею. – Слушай, Рейст, а глянь вот здесь…
– Да тише же ты! – метнул в брата разъярённый взгляд Рейстлин.
Карамон пристыжено замолк.
– Ну ладно, – хлопнул толстого друга по спине другой солдат, – скоро всё будет в порядке. Мастер Квиснелл быстро сгонит с тебя лишнее сало!
– Мне ли этого не знать, – тяжело вздохнул тот. – Что-то принесёт для нас этот сезон… Где мы вскоре окажемся…
– Никто не знает, – пожал плечами его друг. – Безумный Барон не заключит плохой договор, вот это мне известно точно, а где воевать, какая разница?
– А как с оплатой в этом году? – снова влез первый.
– Говорят, пять стальных монет в неделю!
Карамон и Рейстлин обменялись взглядами.
– Пять стальных монет! – немного испуганно произнёс Карамон. – Да это больше, чем я зарабатывал на ферме за месяц!
– Я думаю, брат, ты всё же был прав, – сказал Рейстлин. – Пусть Айвор безумен, но таких безумцев должно быть побольше.
Рейстлин продолжал прислушиваться к разговорам ветеранов, которые перешли на обсуждение старых сплетен. Через некоторое время они повернулись и, ступая нога в ногу, пошли дальше по дороге. Подслушанный разговор потряс Рейстлина и вселил в него надежду: «Скоро мы будем как те ветераны, сможем пойти в гостиницу и, звеня сталью в карманах, заказать все самое лучшее. Больше не будет обедов в лесу и никаких кроликов, которых приходится покупать на последнюю монету у фермерских жён».
– Рейст, ты вроде не хочешь есть? – невинно осведомился Карамон. – Бедный кролик просто устал плавать в этом горшочке… А-а! Больно! – Через мгновение силач выдернул из котелка обваренные пальцы и сунул их в рот. – Какой он горячий!
– Знаешь, это одна из характеристик кипящей воды, – язвительно сказал Рейстлин. – Вот всегда ты спешишь, не мог взять ложку! Оставь мне бульон и картошку, остальное можешь съесть. А когда закончишь, приготовь мне воды для чая.
– Угу… Обязательно, Рейст, – прочавкал Карамон. – Но тебе надо съесть хотя бы немного мяса, иначе ты совсем ослабнешь.
– Зачем мне мясо, если я не намерен заниматься никакими физическими упражнениями в ближайшем будущем? – презрительно бросил Рейстлин. – Я читал, что боевые маги стоят позади строя, вдалеке от гущи битвы, и окружены солдатами для собственной защиты. Это позволяет чародею прочесть и применить заклинание в относительной безопасности. Во время заклинания маг не должен ни на что отвлекаться.
– Я постараюсь присмотреть за тобой… в бою… – пропыхтел Карамон, заталкивая в рот целую картошку.
Рейстлин вспомнил свою недавнюю болезнь – как он метался среди промокших от пота одеял и не мог вздохнуть. Немедленно, словно по заказу, его скрутил приступ кашля. Он кашлял и кашлял, пока ребра не стали болеть и слезы не навернулись на глаза.
Карамон с недоеденным куском во рту наблюдал за ним. Он протянул брату тарелку с тёплым бульоном, но тот оттолкнул его руку и поглубже завернулся в плащ.
– Мой чай, – прокаркал он.
Карамон рывком вскочил на ноги, опрокидывая деревянное блюдо с остатками своего ужина, и поспешно принялся заваривать странный, дурно пахнущий напиток, который мог унять кашель близнеца и облегчить мучавшую его боль. Скоро Рейстлин, с головой укутавшись в плащ, держал в руках горячую
