Пыль и жара делали своё дело – маг задыхался. Он отдёрнул капюшон, мечтая только об одном: не раскашляться перед этими наглыми мордами, не дать им повода для лишних шуточек.
Но ветераны уже разворачивались вовсю.
– Слушай, а где ты получил золотую кожу, мальчик?! Может, твоя мамаша была змеёй?! – с хохотом спросил один.
– Нет, не змеёй, а ящерицей, – засмеялся второй. – И зовут его, наверное. Змеёныш, так, сержант, и напиши в договоре!
– Я думаю, он будет весьма экономным рекрутом, он же питается только мухами! Если он откроет рот, мы все увидим длинный липкий язык!
– Давай покажи свой язык, Змеёныш!
Кашель стремительно охватывал Рейстлина.
– Где подписаться? – слабо проговорил он.
Сержант только сейчас заметил его зрачки в виде песочных часов. Он задумчиво почесал в затылке и махнул своему помощнику:
– Ладно, иди предупреди Хоркина, там посмотрим…
– А где он сейчас?
– Где-где… будто не знаешь – давай бегом!
Солдат опрометью кинулся выполнять приказ. Рейстлин не мог больше сдерживаться и закашлялся. К счастью, судорога была недолгой, и он быстро успокоился. Сержант хмуро посмотрел на него:
– Что с тобой? Ты болен? Весь лагерь мне тут не перезаражаешь?
– Моя болезнь незаразна, – процедил Рейстлин сквозь сжатые зубы. – Так где мне подписать договор?
Сержант ткнул в нужную строчку. Он пока не знал, что делать с этим новичком.
– Встань в строй и жди вместе с остальными.
– Но я приехал, чтобы…
– Я знаю, зачем ты приехал! – заорал сержант, – Встань в строй и жди!
Сгорая от стыда, Рейстлин сделал шаг назад под любопытными взглядами окружающих. Он стоически постарался сделать вид, будто ничего не произошло, надеясь, что хоть с Карамоном всё пройдёт гладко. Если его забракуют, он пропал.
– Напиши имя здесь, – говорил между тем сержант, зевая. – Не умеешь писать – поставь крест…
– С удовольствием, сержант, – откликнулся Карамон, тщательно выводя на пергаменте своё имя.
– Огромный, как вол, – громко заметил один из ветеранов. – И, наверное, такой же тупой.
– Люблю таких парней в первых рядах, – поддержал его второй. – В них всегда столько стрел застревает…
– Спасибо за доверие, – заявил Карамон. – Я не подведу вас. Между прочим, – прибавил он скромно, – я достаточно подготовлен, чтобы пропустить начальную часть…
– О как! Значит, можешь пропустить? – ощерился сержант.
Рейстлин мысленно застонал: «Ради всех Богов, Карамон, заткнись! Заткнись и молча жди». Но Карамон был польщён вниманием к своей персоне.
– Да, я весьма искусен в бою, – говорил он. – Сам Танис учил меня…
– Что, неужели сам Танис? – спросил сержант, доверительно наклоняясь к силачу. Его друзья, растянув рты до ушей, наслаждались представлением. – А кто он такой, не расскажешь ли?
– Танис Полуэльф, – сказал Карамон гордо.
– Значит, эльф. Эльф учил тебя сражаться.
– Именно так. А ещё его друг Флинт. Он гном.
– Я вижу… – Сержант потёр небритый подбородок. – Эльф с гномом учили тебя биться.
– Ну, ещё был мой друг Стурм. Он настоящий Соламнийский Рыцарь!
«Да когда же ты, наконец, заткнёшься?!» – отчаянно думал Рейстлин.
– А ещё Тассельхоф Непоседа, – продолжал Карамон, который не умел читать мысли брата. – Он кендер.
– Ещё и кендер. – Сержант тихо застонал. – Значит, эльф, гном и кендер учили тебя сражаться. – Он повернулся к своим приятелям ветеранам. – Парни, – сказал он проникновенно, – идём писать к барону прошение об отставке.
Ветераны ржали до слёз, не в силах остановиться. Они хлопали друг друга по спине и подвывали.
– Ну, зачем же, – неуверенно произнёс Карамон. – Не так уж я и хорош…
– Значит, хоть меня можно оставить? – спросил сержант, угол его рта нервно дёргался.
– Конечно можно, – щедро разрешил Карамон.
