Почему Россия не Америка

забыл, а долг остался. Но если взял в кредит, построил завод и сделал на заводе пушку со снарядами, то забыл уже не о съеденном хлебе, а об угрозе интервенции, а это более важно. То есть и тогда большевики думали о перспективе, как бы ни было трудно, что делает им честь.

Из вышесказанного понятно, что такое «жизненно важные случаи». Это, в общем, понимают и демократы. Поэтому они и пытаются представить ситуацию в те годы, когда они пришли к власти, как критическую, сходную с предвоенной. В этой связи интересно прочитать описание обстановки 1991 года в своего рода «политическом завещании» демократического движения — «Президентском послании» 1999 года. Там утверждается, что экономика терпела тогда крах, и приводится душераздирающая деталь — на рейдах наших портов стояли иностранные суда с грузом зерна, но не было валюты оплатить разгрузку!

Да, интересная ситуация. К этому можно добавить, что урожай 1990 года в России был рекорден — он составил 120 млн. тонн зерна против 60 млн. тонн в 1997 году и примерно 47 млн. тонн в 1998 году. Что это были за «суда с грузом зерна» в 1991 году? Действительно, у исследователей этого периода — и историков, и, на первых порах, юристов, будет много работы.

Надо уточнить, почему кредит — это использование рабочих рук именно в других странах. Ведь аргументируется необходимость взятия кредита тем, что «надо платить зарплаты», то есть, вроде бы, оплачиваются как раз свои рабочие руки. Но это не так. Пожалуй, предельный случай оглупления нашего населения — это аргументация необходимости взятия кредитов тем, что «эти деньги учтены в бюджете» и что «надо платить пенсии и пособия»! Видимо, слова «валютный кредит» действительно превращают уши у слышащих их в ослиные. Как будто у нас кому-то заплатили пенсию долларами!

Назначение иностранной валюты — заплатить в конечном итоге за иностранный товар. По самой сути доллара, взяв его в руки, мы как бы выписываем наряд на работу для западного производителя, даем работу для рук рабочего из западного мира.

Мы сейчас убиваем свою промышленность, но нам все равно придется за эти кредиты что-то отдавать, и больше, чем мы отдали бы сейчас.

Самое же смешное то, что даже в западных учебниках по экономике, например, «Экономикс» того же Стенли Фишера, черным по белому описываются проблемы Бразилии, Аргентины, Югославии, которые в 70-х — 80-х годах набрали в долг огромные суммы, а «теперь жалуются на то, что бремя внешнего долга исключает для них любую реальную перспективу социально-экономического прогресса». А у нас еще ругают «мальчиков в розовых штанишках», что они все делали по западным книжкам. Зря ругают, в чтении западных книжек они неповинны. Там учат совсем другому.

Итак, гипотетическое разумное правительство Восточной Европы и Северной Азии будет брать кредиты только при угрозе войны и только на закупку оружия и развитие военного производства. Все разглагольствования на тему: «возьмем кредит, построим завод и завалим весь мир конкурентоспособной продукцией» — будут рассматриваться как приуготовление к государственной измене. Если эти предложения исходят от населения, правительство должно карать по закону, если от правительства — население должно немедленно восстать и сместить его.

Самым разумным было бы внести соответствующую Поправку в Конституцию: «Правительство имеет право взять иностранный кредит только при угрозе войны или во время войны, с целью использовать его только для нужд обороны». Соответствующая статья о нарушении этого конституционного принципа должна содержаться и в Уголовном Кодексе, в разделе «Преступления против народа».

Интересно, что в то же самое время, в конце 30-х годов, мы не только брали, но и давали кредиты. Например, почти одновременно с немецким кредитом нам, мы предоставили Китаю (с марта 1938 по июль 1939 года) кредитов на сумму 250 млн. долларов. В счет этих кредитов в Китай было поставлено более тысячи самолетов, 1400 артиллерийских орудий, 14 000 пулеметов, горючее и т.д. — все это для войны против японской агрессии.

Впоследствии китайцы честно вернули нам все долги 1938-1939 годов до копеечки, хотя это были долги Чан Кайши. Возвращали и редкими металлами, и полотенцами, хотя жили в 50-е годы не так чтобы богато. А почему китайские коммунисты признали долги гоминдановцев, с которыми они сами воевали? А потому что это был долг на святое дело, на защиту Родины.

Лишь такой долг — долг чести, его не стыдно брать и нельзя не вернуть.

В защиту ножек Буша

Опять приведу обширную цитату из Ю.И. Мухина:

'...Сейчас поют дифирамбы международной торговле, и можно даже сказать, кто заказывает эти дифирамбы — международное банковское сообщество, оно на ней наживается. Но вообще-то, идеальный случай экономики страны это автаркия, когда страна производит сама все, что потребляет. Идеальный потому, что только в этом случае она ни от кого не зависит, а это значит, что никто не в состоянии заставить эту страну продать продукты труда своих граждан дешевле, чем их цена. Если страна зависит от международной торговли, то тогда ограбить любую страну достаточно просто...

...Главный принцип государственной внешней торговли (торговли, защищающей граждан своей страны от разорения) — никогда не покупать за границей то, что производится в достаточном количестве в своей стране. Того, кто закупает, к примеру, куриные окорочка в США в условиях, когда свои птицефабрики остановлены, нужно пустить на корм отечественным курам. Это единственный путь получить хоть какой-то толк от подобных экономистов.

...за рубежом покупается только то, чего сам сделать не можешь, или пока не можешь, и только то, что крайне необходимо...'.

Вот тут я чуть-чуть поспорю, хотя и рискую угодить в кормушку. Еще один довод в пользу международной торговли — более сложен, и связан с анализом сравнительных, а не абсолютных издержек. В свете этого довода положения о вреде «ножек Буша» не будут казаться очевидными.

Я подозреваю, что лишь первый исследователь какого-либо вопроса хорошо о нем пишет. А. Смита и Д. Рикардо, по-моему, никто не превзошел, хотя их и критиковали последователи-политэкономы. Изъяны в их трудах есть, но достичь их уровня нелегко.

Так, вопрос о выгодности международной торговли рассмотрен Давидом Рикардо двести лет назад, и он блестяще показал, что может быть выгодна торговля даже между странами, в которых уровень издержек сильно различается. Рассмотрел он гипотетическую ситуацию, когда существуют лишь две страны, производящие лишь два вида продукции — вино и сукно. Предположим, что в первой стране, потратив единицу ресурсов, можно произвести либо одну единицу сукна, либо две единицы вина. А во второй стране — наоборот, на единицу ресурсов можно произвести две единицы сукна, либо одну единицу вина. Предположим также (это необходимое условие), что внутри этих стран можно ресурсы перераспределять с производства одной продукции на производство другой.

Что же получается? Получается, что первой стране выгодно отвезти одну единицу вина (издержки на нее — пол-единицы ресурсов) во вторую страну, поменять на две единицы сукна и привезти обратно. В реэультате в первой стране на две эти штуки сукна надо было бы потратить две единицы ресурсов, а обошлись пол-единицей! Полторы единицы ресурсов экономии!

А второй стране общественно выгодно вывозить свое сукно в первую страну в обмен на вино.

В схеме, конечно, не учитываются транспортные и прочие издержки на торговлю, но это другой вопрос.

В конце концов, в первой стране все ресурсы будут переброшены на производство вина, а во второй — на производство сукна, и обеим странам обмен будет выгоден.

Но эта схема обладает еще некоторыми особенностями. Представим себе такую ситуацию: что во второй стране издержки очень высоки например, две единицы сукна, или одна единица вина производятся за счет десяти единиц ресурсов. Но соотношение издержек такое же, как в основном варианте схемы Рикардо, то есть сукно вдвое выгоднее вина. Оказывается, что и в этом случае схема Рикардо работает — все равно второй стране выгоднее производить то, что у нее лучше получается — сукно, и менять его на вино в первой стране, а не пытаться производить его самому. Независимо от абсолютного расхода ресурсов!

Но не обо всем Рикардо и его толкователи говорят.

Во-первых, обратите внимание — схема жизнеспособна, только если производственные ресурсы без проблем переадресуются из отрасли в отрасль. Если же ресурсы овцеводства в первой стране нельзя использовать в виноделии, то в результате наплыва дешевого сукна из второй страны овцеводы в первой просто вымрут за компанию со своими овцами.

Во-вторых, если ресурсы могут перемещаться не только внутри страны, но и между странами, то при разнице издержек ресурсы переместятся туда, где издержки ниже. И менее экономичная страна останется на бобах! То есть в части капитала обе страны замкнуты, продукцией они обмениваются, а капитал не выпускают.

В-третьих, оказывается, что для торговли по Рикардо вовсе не необходимо, чтобы денежные системы в обеих странах были хоть как-то совместимы. Это совершенно не нужно! Меняются товары, и можно вообще обойтись без денег, или временно воспользоваться теми деньгами, которые ходят в стране, в которой осуществляется обмен.

Конечно, надо учитывать, что Рикардо писал свой труд в период острого экономического соперничества Англии с Испанией. Испания тогда проигрывала, и пыталась защититься, закрывая свою экономику от мирового рынка того времени. Труды Рикардо и других английских экономистов служили для идеологического обеспечения наступления английского сукна, которое было возможно, только если Испания откроет внутренний рынок. В конце концов Испания проиграла — идальго хотели носить хорошие и дешевые камзолы, а испанские короли не смогли в свое время защитить ни свою экономику, ни собственные районы производства сукна во Фландрии. Если вы читали «Тиля Уленшпигеля», то, может быть, вспомните, что англичане помогали гезам — фламандским сепаратистам. А почему Испании не удалось продержаться на своем вине и американском золоте — отдельный вопрос.

Возвратимся к схеме Рикардо. Она не объясняет, потому что не для того предназначена, некоторые странные явления, возникающие при международной торговле в условиях конвертации валюты. Один из таких парадоксов — сравнительно небольшой по объему дешевый импорт может подорвать собственное производство гораздо большего объема. Действительно, у нас при объеме импорта всего на 200-300 долл. в год на человека — собственное производство упало на несколько тысяч долларов. Но это отдельный вопрос.

А теперь иллюстрация возможного применения схемы Рикардо в нашей практике. Изложу хороший пример на основе информации, приведенной губернатором Краснодарского края Кондратенко. Оказывается, у нас на производство вагона сливочного масла расходуется примерно 25 вагонов зерна. В странах с более мягким климатом — меньше, ну, к примеру, 12. Это объясняется тем, что и расход кормов при пониженной температуре выше, и наши породы молочных коров менее продуктивны, так как выводились они по критерию устойчивости к нашим условиям, в том числе к длительному стойловому периоду. Вывести породу, обладающую сразу несколькими положительными качествами, селекционерам сложно,

Что же получается? Получается, что, собрав 25 вагонов зерна, гораздо выгоднее поменять их на два вагона новозеландского масла, чем, изнуряя себя и коров, получить от них один вагон своего (предположим, один вагон зерна уйдет в оплату за транспортировку). Такова схема, но, конечно, для принятия реального решения надо считать затраты с точностью до килограмма. Тем не менее, вполне возможно, что в единой экономической системе нашей страны какая-то внешняя торговля будет выгодна и нам самим!

Конечно, начинать подсчеты и расчеты можно только в том случае, если ресурсы, используемые у нас для производства масла, можно переадресовать на производство зерна. Если же нет, то производители масла должны продолжать его производить, а импортное не должно продаваться у нас в стране по более низкой цене, чем наше.

Ну и в заключение главы — речь в защиту ножек Буша.

Опять оговорюсь: все числовые данные в книге — довольно приблизительны. Все современные оценки малодостоверны, потому что состояние государственной статистики у нас