В годы Второй мировой войны основные страны – ее участницы по разному продвинулись в различных областях военной техники. Общепризнанна ведущая роль нашей страны в танкостроении и артиллерии, Англии – в радиолокации и реактивном двигателестроении. Пока еще не нашлось желающих оспаривать определенные успехи Соединенных Штатов в разработке атомного оружия. Столь же значительны были и достижения фашисткой Германии в создании баллистических и крылатых ракет, управляемых бомб и других беспилотных летательных аппаратов. Поэтому по завершении войны как Советский Союз, так и его бывший союзники постарались как можно быстрей и наиболее полно ознакомиться с трофейной немецкой ракетной техникой и, в ряде случаев, предприняли попытки освоить ее производство на своих предприятиях.
Соответствующие мероприятия включали командировки советских специалистов на территорию поверженного противника, привлечение немецких ученых и инженеров к освоению ранее созданных образцов и к разработке новых изделий, поиск и вывоз в СССР всего, что могло представлять интерес в части изучения, испытания и дальнейшего освоения в производстве.
За исключением самолетов-снарядов, управляемых бомб и воздушных торпед, резонно отнесенных к авиационной технике и боеприпасам, реквизированное немецкое ракетное наследство прибывало на подмосковную станцию Подлипки- дачные , где на территории бывшего артиллерийского завода № 88 разместилась единственная в то время ракетная проектная организация Министерства вооружения – НИИ- 88, со второй половины шестидесятых годов переименованный в ЦНИИ машиностроения, (сокращенно – ЦНИИМаш).
Нынешнее поколение трудящихся знает ЦНИИМаш как кладезь теоретической и прикладной знаний, а также как организацию, призванную решать задачи выбора общей идеологии дальнейшего развития ракетостроения и космонавтики. Многие слышали о том, что когда-то конструкторские бюро Сергея Павловича Королева и Алексея Михайловича Исаева числились при НИИ-88. Между тем, в конце сороковых годов НИИ-88 был скорее проектно-конструкторской, а не научно- исследовательской организацией, объединявшей без малого десяток конструкторских коллективов, а также расчетнотеоретические подразделения и мощное по тем временам опытное производство. НИИ-88 8 целом руководил директор, решавший в основном административнопроизводственные, а не научно-технические задачи.
Именно НИИ-88 был определен партийно-правительственными Постановлениями от 13 мая 1946 г. и от 14 апреля 1948 г. в качестве головного разработчика отечественных аналогов немецких баллистических и зенитных ракет.
Среди содержимого сотен прибывших из Германии железнодорожных вагонов выделялась матчасть, относящаяся к баллистической ракете «Фау-2». Освоению этого изделия под русифицированным названием Р-1 и созданию ее усовершенствованного варианта Р-2 были отданы основные силы и средства НИИ-88. Если к началу пятидесятых годов коллектив отдела №3 СКВ Королева практически завершил отработку ракеты Р-1, конструкторские отделы, осваивавшие зенитные ракеты не имели оснований гордиться достигнутыми успехами.
Наиболее солидной из зенитных управляемых ракет третьего рейха была «Вассерфаль». Разработанная в Пенемюнде коллективом Вернера фон Брауна, она и внешне казалось немного уменьшенной «Фау-2», оснащенной небольшими трапецевидными крестообразно размещенными крыльями. Однако, на самом деле эти ракеты разительно отличались почти по всем основным системам. Двигатель «Фау-2» работал на этиловом спирте и жидком кислороде, которые нагнетались в камеру сгорания специальным турбонасосным агрегатом. В двигателе зенитной ракеты использовались органическое синтетическое горючие – смесь триэтиламина с ксилидином,-известная в Германии под шифром «тонка-250», а в Советском Союз – как ТГ-02. Окислитель на базе азотной кислоты немцы звали «сальбай». Эти компоненты по энергетике уступали кислородно-спиртовому топливу, но допускали относительно длительное хранение. В отличие от «Фау-2» топливо размещалось в баках, выполненных по несущей схеме – корпус бака образовывал наружную поверхность ракеты. Компоненты топлива подавались в камеру сгорания без сложного и дорогостоящего турбонасосного агрегата – они вытеснялись из баков азотом, который поступал из установленного в передней части ракеты большого шар-баллона. Однако основным отличием было применение аппаратуры командного радиоуправления, а не автономной инерциальной системы управления, установленной на «Фау-2».
По длине – до 7,9' м – и диаметру – 0,88 м – «Вассерфаль» был меньше «Фау- 2» примерно вдвое, по массе – 3,53…3,81 т – почти вчетверо. Ракета заправлялась ~ 1,5 т окислителя и -0,35 т горючего. Боевая часть массой 300 кг снаряжалась 150 кг взрывчатого вещества. Ракета должна была обеспечивать поражение целей на высотах до 18 км, что в полтора раза превышало потолок самого совершенного стратегического бомбардировщика Второй мировой войны – американского В-29. Максимальная дальность ракеты составляла более 26 км.
Воспроизведение «Вассерфаля», как и «Фау-2», было определено как первейшая задача пунктом 5 Постановления Правительства «О реактивном вооружении» от 13 мая 1946 г.
В НИИ-88 освоение «Вассерфаля» поучили коллективу конструкторского отдела № 3 Евгения Васильевича Синильщикова, опытного специалиста в области корабельной артиллерии, до войны работавшего на ленинградском заводе «Большевик».
Работа усложнялась тем, что, несмотря на попытки развернуть серийное производство, ни одну из разрабатывавшихся зенитных управляемых ракет немцы не смогли довести до боевого применения. Это относилось и к «Вассерфалю». Более менее отработав летательный аппарат, его создатели не успели довести до кондиции систему управления и лишь приблизились к осознанию такого понятия, как зенитный ракетный комплекс, в котором сама ракета является важным, но не главнейшим элементом. Достаточно отметить, что в наиболее отработанной из разрабатывавшихся систем наведения на цель «Бургунд» предусматривалось применение оптических средств снятия координат цели, что исключало всепогодность и всесуточность применения, абсолютно необходимые для зенитного ракетного оружия.
В отличие от множества единиц трофейных «Фау-2», «Вассерфаль» достался советским специалистам в единственном экземпляре, вдобавок в телеметрическом исполнении, без неконтактного взрывателя и боевой части. Некомплектной оказалась и техническая документация – отсутствовали чертежи боевой части, взрывателей, газовых рулей, антенн и, что наиболее важно, аппаратуры системы управления.
Надо отметить, что в соответствии с правительственными Постановлениями на НИИ-88 возлагались задачи разработки зенитной ракеты в целом и ее двигателя. Боевая часть, взрыватели, газовые рули и другие элементы создавались специализированными предприятиями смежниками. Как и автономная бортовая аппаратура для баллистической ракеты Р-1, система управления и наведения зенитных ракет разрабатывалась НИИ-885, где работы в этом направлении возглавил В.А. Говядинов.
Летом 1947 г. был выпущен эскизный проект по зенитной ракете, получившей наименование Р-101. Однако в дальнейшем темп разработки снизился. Основной бедой Р-101 стала неготовность системы управления и трудности, возникшие при отработке жидкостного ракетного двигателя.
Разработка, а по сути дела – воспроизводство двигателя «Вассерфаля» была поручена коллективу возглавляемого Наумом Львовичем Уманским конструкторского отдела №8 все того же СКБ НИИ-88.
В его обозначении С08.101 сочетание «08» указывало на авторство отдела № 8, а цифры «101» – на предназначение двигателя для Р-101. Однако прошедший огневые стендовые испытания и устанавливаемый на ракеты двигатель показал низкую надежность и не добирал требуемую тягу. Впрочем, и родным отцам «Вассерфаля» под руководством фон Брауна не удалось обеспечить проектное значение тяги 7,95 тс при отработке удалось достигнуть только величины 7,78 тс. В конечном счете отдел Уманского был расформирован, а его сотрудники переведены в подразделение Алексея Михайловича Исаева.
Коллектив Исаева, возглавлявшего ОКБ-2 НИИ-1 Министерства авиационной промышленности, был подключен к разработке двигателя для Р-101 еще в 1946 г., работая в параллель с отделом Уманского. Еще в начале огневых стендовых испытаний двигателя для Р-101 9 февраля 1948 г. проявилось новое сложное явление – высокочастотные колебания в камере сгорания, приводившие к разрушению двигателя. Только 25 мая провели первую успешную «гонку» двигателя, но твердо закрепить достигнутый успех не удалось. В мае
