Акушер-ха!

— Вы кого-то ждёте? — вежливо спросила официантка. — В смысле, сколько бокалов подавать? — попыталась она исправиться.

— Один — равнодушно скользнула по ней Женька взглядом. — Впрочем, я могу из бутылки пить, но известна вам как девушка приличная, хоть и не без придури. — Девушка испуганно улыбнулась. — И по чашке кофе каждые полчаса. Сидеть у вас я буду долго.

— Конечно-конечно, сколько вам угодно! Что-то ещё?

— Порезанный лимон и… Как вы сказали?

— Конечно-конечно… — старательно начала повторять официантка.

— Нет! Вы сказали «что-то ещё?».

— Ну, я имела в виду, вы будете заказывать что-то ещё?

— Буду. Но пока не знаю, какое оно, это «что-то ещё».

«Не грузи девушку. Ей наверняка хуже, чем тебе. Так что не умничай. Пей свой коньяк!» — строго сказал ей внутренний голос. На сей раз Женька с ним согласилась.

— Не обращайте внимания, у меня небольшие неприятности. За это я оставлю вам щедрые чаевые — улыбнулась Женька девушке.

— Спасибо. — Та мило улыбнулась в ответ. Не заискивающе и не формально. А как женщина, которая понимает, что у другой женщины небольшие неприятности. Женщины порой так хорошо понимают друг друга. Надпочечниками улавливают, что иногда «небольшие неприятности» — это не сломанный ноготь и не лишний килограмм, а, к примеру, отсутствие любви.

Женька достала блокнот, карандаш и написала посредине чистого листа:

ОСНОВЫ БЕСПОЛЕЗНОСТИ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ

«И никто меня, горемыку, не пожалеет, кроме тёти Лиды. Да и той не до меня, если по-честному!» — подумала она и чуть не заплакала от жалости к себе. И тщательно вывела чуть помельче под первой строчкой:

ЖАЛОСТЬ

И стала изучать противоположную стену. На ней висели весьма искусные черно-белые фотографии скачек, каких-то дядек в деловых костюмах, пожимающих друг другу руки. Известный телеведущий в интерьере этого самого ресторана. Оформлено было со вкусом.

Спустя два бокала и одну чашку кофе Женькин карандаш заскользил по бумаге.

Открой глаза с утра
и вспомни всё,
то, без чего страданья
не продолжить…
Чуть полежи,
смакуя день вчерашний,
может,
в нём было, что потребуется ещё
сегодня,
чтобы этот день продолжить
в традиций лучшем смысле,
ведь
с каких сторон ни посмотреть,
а тело хочет просто жить —
без мыслей,
но это невозможно допустить —
нельзя же счастью
просто БЫТЬ!
А как же смысл,
простые вещи в жизни?
Такие, как:
коньяк, когда хочу,
и interculler[88] лошадей на тысячу,
чтоб все сказали мне,
что я талант,
любой причём,
из списка (прилагается)
желательно, чтоб письменно,
а так…
сойдёт вначале и по телевизору…
Ну, вот —
наутро фон создав,
теперь имеешь цель для жизни.
Вставай — ещё чего-нибудь продав
(или купив),
ты сможешь пережить и
кризис жанра
пепельной души,
смердящую истому сердца чёрного,
после пожара
истолчённого архангелами служб 03,
и радость ПРОСТО ЖИТЬ,
отсутствие ЛЮБВИ
и пустошей ковыльную
усталость…
Дешёвый трюк
со стороны
ВНУТРИ —
себя кольнув посмачней,
вызвать ЖАЛОСТЬ.

«Как это называется? Профессиональная деформация. «Архангелами служб 03». Женька захихикала. «Так, пожалеть мы себя пожалели. Теперь надо разобраться, чего мы хотим. Башмачков? Нищего учителя музыки с Вечностью во взгляде? Ни фига ты, Женька, не получишь! Стоп! Но жалость у нас уже была. Давай теперь наваяем что-то ещё. Что-нибудь о перевоплощениях души. Эх, зря я водки не заказала. Пей теперь, как дура, свой коньяк!»

— За дурость и перевоплощения душ! — сказала Женька довольно развязно искусственному цветочку в вазочке и, закурив, продолжила строчить в блокнотик.

УЛИТКА

Гадать о перевоплощениях души —
Одно, что водки доверять разлив
Слепым по сути…
Замкнув пространство на себя, поверь,
Ты не войдёшь ещё раз в эту воду
И не закроешь за собой плотнее дверь…
Души подержанная лира,
Затасканная сотней рук и глаз,
Средь прочих мегастворок мира
Уж не увидит нужный лаз…
Застряв в стремнине, измеряя брод,
На патину скорлуп вампира
Пластами тратит кислород
Эфира мирового,
Глины
Из криков птиц,