– Торговцы, – охотно пояснил Иксион, как опытный пират, разбиравшийся в парусах, – идут из Коринфского залива. Наверное, зерно везут. Из Ахайи или Элиды, а может быть, из самой Фокиды. Хотя я слышал, что близость персов распугала там всех торговцев.
Тарас уловил в его голосе едва ли не сожаление, что, имея такое превосходство в силе и технике, он не может прямо сейчас напасть на этот торговый караван и просто разграбить его.
Упоминание о Фокиде, где сражалась сейчас спартанская армия во главе с царем Леонидом, ненадолго отвлекло Тараса от происходящего. Он вспомнил, что считается теперь на родине «без вести пропавшим», а эфоры наверняка почитают его за предателя. Но не это беспокоило сейчас Тараса, гораздо больше он хотел знать, чего же ждет от него царь, отправивший его сюда. Какой службы?
– Смотри, – бесцеремонно толкнул его под локоть Иксион, – дело плохо. Они ссаживают часть команды. По нашему обычаю так отпускают тех, кто не захотел подчиниться командиру. Значит, там и в самом деле было жарко.
Услышав это, Тарас словно вынырнул из небытия.
– Что, бунт? – переспросил он, вперив полный ненависти взгляд в дрейфовавший по волнам пятый корабль, так и не закончивший гонку. – Ну я сейчас покажу вам, что такое регулярный флот.
Рядом с триерой, безвольно опустившей в воду все свои весла, раскачивалась на волнах единственная шлюпка. К ней, спрыгнув с борта, плыли человек десять заговорщиков, которых с корабля провожали громкими криками и звоном оружия. Бунт, похоже, потерпел неудачу, но Тарас был не намерен проявлять благородство и отпускать выживших после драки бунтовщиков. Все они должны быть жестоко и немедленно наказаны. Иначе то же самое могло быстро повториться на других кораблях.
Он жестом подозвал своих «спецназовцев».
– Бриант, зарядить баллисту! – приказал он. – Видишь вон ту шлюпку по правому борту?
Боец кивнул.
– Разнести ее в щепки! – рявкнул Тарас, приходя в ярость. – Чтобы ни один не смог уйти. Пусть отправляются на корм рыбам.
Когда бойцы завозились у баллисты, приводя ее в боевое положение, Иксион, заинтригованный их манипуляциями, но так и не понимавший пока их сути, уточнил.
– Что ты собираешься делать, Гисандр? – спросил он, засунув руки за пояс. – Атаковать корабль? Но как? Да и зачем, думаю, он уже опять в наших руках. А эти крысы пусть бегут.
– Ну уж нет, – удивился Тарас неожиданной доброте Иксиона, – никто из тех, кто предал спартанцев, жить не будет. Боги этого не допустят.
При этих словах невольно вздрогнул даже сам Иксион, а Гисандр, вперив в него злобный взгляд, словно уличил вождя пиратов в предательстве, добавил, чтобы исключить все колебания:
– Мне не важно, как поступают пираты с бунтовщиками. Спартанцы их казнят. Но корабль я атаковать не буду, если он действительно подчинится мне беспрекословно. Для начала я уничтожу шлюпку. А там видно будет.
– Уничтожишь? – вновь переспросил, словно не веря своим ушам, Иксион, пристально всматриваясь в то, что творили «спецназовцы» с баллистой. – Но как? Ты расколешь ее нашим тараном?
– Нет. Я расколю ее с помощью вот этого оружия, – спокойно ответил Тарас, раскрывая свою военную тайну, – оно способно метать камни так далеко, как не может этого сделать и лучший пращник.
– Но во всей Греции нет такого оружия, Гисандр, – возразил Иксион, но в его голосе Тарас уже не слышал былой уверенности.
– Теперь есть, – просто ответил спартанец и добавил с нескрываемым превосходством: – Смотри.
Иксион молча повернулся в сторону шлюпки, которая была уже не так далеко, но все же дальше полета стрелы, и стал наблюдать. Тем временем бойцы Тараса уже натянули барабаны и заложили первое каменное ядро. Бриант и Этокл навели орудие на шлюпку. Корабль взял чуть левее, чтобы не налететь на триеру, к которой он приближался.
– Давай! – махнул рукой Тарас.
Торсионы скрипнули, издав уже привычный для уха Тараса звук, и баллиста вышвырнула ядро далеко вперед. Просвистев положенное расстояние, оно с плеском рухнуло в воду буквально в трех метрах от шлюпки, обдав брызгами только что вскарабкавшихся на нее пиратов.
– Недолет, – спокойно отмахнулся Тарас, поймав на себе удивленный взгляд Иксиона, – сейчас пристреляются.
И действительно, артиллеристы не подвели. Следующее ядро попало точно в цель. Массивный обточенный камень, поднявшись вверх, пролетел по настильной траектории и угодил прямо в дно, пробив его. Одновременно он успел превратить в кровавую кашу пирата, лежавшего там. Вопль ужаса разнесся над водой, достиг слуха Гисандра, а также Иксиона.
– Я же говорил, – пожал плечами Тарас, как ни в чем не бывало, – пристреляются. Сейчас мы отправим остальных на корм рыбам.
Третье ядро, оказавшееся последним, ударило точнехонько в нос шлюпки. От удара шлюпка просто раскололась пополам, а носовая часть вообще разлетелась вдребезги. Испуганные пираты посыпались в воду, кроме тех, что безвольно стояли на корме, парализованные страхом и уходя вместе с ней в воду. Но и эти скоро пришли в себя, оказавшись в море. Теперь на месте шлюпки плавали лишь ее деревянные обломки, среди которых барахтались несколько выживших человек.
– Бриант, – подозвал своего оруженосца и телохранителя Тарас, когда корабль достиг места крушения шлюпки, практически поравнявшись с триерой, – добить остальных.
– У нас нет луков, – напомнил слуга.
– Возьми гастрафет, – разрешил показать еще одну тайну Тарас, бросив быстрый взгляд на Иксиона, – все мятежники должны быть убиты на глазах команды корабля.
Бриант поклонился и, подозвав Никомеда, быстро достал из мешков свое проверенное оружие. А затем они, словно в тире, методично расстреляли барахтавшихся в воде пиратов.
– Я видел многое, – пробормотал пораженный Иксион, когда «расстрел», также поразивший его, был закончен, – но такого оружия никогда. Откуда оно у тебя, Гисандр?
Грек осторожно обходил баллисту, уже приведенную в походное положение, поглаживая ее массивные балки и торсионы.
– Мне помогают боги, – пожал плечами Тарас, найдя вполне понятное Иксиону объяснение, – а сейчас я хочу осмотреть мятежный корабль.
Пристав к безвольно качавшейся на волнах триере, Тарас высадился на нее вместе с пятью десятками тех пиратов, которых прочил в морпехи. Мало ли что еще могло произойти. Но на абордаж триеру брать не пришлось. Оказалось, что вспыхнувший в самом начале гонки бунт, который устроил сам капитан, был подавлен. А с оставшимися команда, принявшая сторону Гисандра, разобралась по—своему. Почти все бунтовщики в пылу драки были убиты, и лишь немногим разрешили покинуть борт.
– Где капитан? – уточнил Тарас, пройдя по кораблю и не найдя его.
– Убит, – ответил широкоплечий пират, который был сейчас за главного, – я раскроил ему череп вот этой самой рукой, господин Гисандр. И выкинул за борт.
При этом он продемонстрировал Тарасу окровавленный меч.
– Молодец, – похвалил его Тарас, – будешь капитаном вместо него, пока я не назначу нового. А сейчас принимай командование и веди корабль в бухту.
Глава пятнадцатая
Новый легион
Первый выход в море занял почти весь день, который из-за множества событий пролетел незаметно. Когда все триеры благополучно ошвартовались в гавани Ватхия, ее почти сразу накрыли теплые южные сумерки. Но Тарас не спешил распускать команды. Да и отныне такого понятия, как «распустить», он не представлял. Только «сойти на берег».
Получив такую редкую возможность, Гисандр задумал сформировать настоящий флот, где команда представляет со своим кораблем единое целое. Теперь гребцы и моряки должны были обитать не в гонных лагерях Иксиона, а либо в барках, выстроенных специально для них на берегу бухты, либо на самих кораблях. Не всем это пришлось по вкусу, но нрав нового начальника был уже известен, и Тарас видел первые ростки дисциплины среди этого сброда. Конечно, он и не рассчитывал, что все поползновения сразу прекратятся, слишком уж долго эти вояки жили вольно. Однако самых буйных он уже казнил, а бывшие пахари, рыбаки и даже пираты постепенно привыкали к новому существованию. И многим оно даже пришлось по вкусу.
Выстроив команды всех пяти кораблей на пирсе уже при свете факелов, прежде всего Тарас еще раз напомнил всем, что за попытку бунта он будет казнить всех безжалостно.
– Этот флот не пиратский, и он будет подчиняться жестким законам, кем бы вы ни были раньше, – предупредил Гисандр, обводя всех холодным взглядом, который не сулил ничего хорошего, – за неповиновение назначенным мною командирам – смерть. Если сам командир попробует ослушаться моего приказа, его постигнет та же участь. Помните об этом всегда. Теперь я для вас закон и порядок!
Тарас прислушался, рассчитывая услышать недовольное бормотание, но толпа замерла в молчании. Тогда он решил закончить «работать кнутом» и перейти к «пряникам», быстро сменил гнев на милость.
– Я обещал наградить команду победившего в гонках корабля, – заявил во всеуслышание Тарас, – и я это сделаю. Хотя лучшим кораблем и оказалась моя триера, команды Пантория и Сикела также достойны награды. Они сражались до последнего. И я ценю это.
Тарас замолчал, а названные капитаны и моряки с их кораблей обратились в слух.
– Победителя Иллария я награжу деньгами, а для остальных команд сегодня мы устроим пир. Для всех, включая гребцов.
Пираты радостно загомонили, а затем кто-то громко выкрикнул:
– Слава Гисандру!!!
И все тотчас подхватили хором:
– Слава Гисандру!!!
«Вот так и становятся вождями пиратов, – невольно усмехнулся Тарас, разглядывая при мерцающем свете факелов это пестрое воинство, продолжавшее славить его имя, и бросая косой взгляд на не слишком довольного Иксиона, – главное, чтобы не бросились меня качать, а то охрана не поймет».
Но ничего подобного не произошло, хотя толпа и пришла в радостное возбуждение, поняв, что сейчас больше никого казнить не будут.
– Теперь они твои, – усмехнулся Иксион.
– Нет, сегодня твои, – возразил Тарас, – скоро я покину гавань, но кто-то должен с ними остаться и разделить радость. Надеюсь, это будешь ты. Мы, спартанцы, пьем мало. А мне еще нужно сегодня посетить своего оружейника.
И Тарас, не теряя времени, приказал выкатить со складов бочки с вином и устроить на берегу пир для всех, кому обещал. Илларию он лично, на глазах у пиратов, блестевших не хуже факелов при виде денег, отсыпал горсть медных монет из переданного ему пифием «на всякий случай» небольшого кошеля. Получив награду, Илларий выглядел таким довольным, словно ему отсыпали мешок золота. Но Тарас отлично знал, что и за эти деньги грек сможет купить себе немало удовольствий, а потому не спешил расходовать имевшиеся у него в ограниченном количестве «драгметаллы». Трогать «золотой запас» царя Леонида, хранившийся в горных пещерах, ему, понятное дело, воспрещалось. Да он и знать—то не должен был о том, что внутри, но догадываться ему никто не запрещал.
– Не забудьте охрану выставить у кораблей, – напомнил он командиру периеков, покидая гавань, поскольку сам не участвовал в этом гульбище, – а то спьяну как бы не спалили что- нибудь.
– Я все сделаю, – поклонился командир периеков, на котором лежала обязанность охранять бирему с разобранными баллистами и контролировать охрану остальных триер, которую должны были обеспечить патрули из самих команд.
Когда Тарас, направившийся в обитель Темпея, где он рассчитывал быть уже затемно, шагал по горной тропе в сопровождении своих телохранителей, ему вслед донесся еще один вопль: «Слава Гисандру!!!» Он невольно ухмыльнулся и, остановившись, бросил взгляд назад. Там, вдоль берега горели костры, и шумела пьяная толпа. Только начавшееся веселье входило в самый разгар. «Теперь они будут славить меня до утра. Как мало этим пьяницам надо для счастья, – подумал он и, поправив плащ на плече, зашагал в ночь, – главное, чтобы
