Впрочем, была в этом деле и другая сторона, о которой Тарас узнал, лишь прожив в Спарте несколько лет. Герусия вместе с эфорами пристально следила за жизнью царей и стремилась их постоянно контролировать. Если эти два магистрата не ссорились, а объединялись для одной цели, то они обладали реальной властью сместить царя. В этом случае в дело шли любые уловки, которых у эфоров имелось немало. От совершенно «законных» до откровенных фальсификаций с очернением царей, вплоть до подделки оракулов. К законным относился обряд наблюдения за ночным небом, который проводился раз в девять лет. В это время эфоры, увидев падающую звезду, могли счесть это знаком того, что кто-либо из царей провинился перед богами и его власть нужно прекратить. Что и делали незамедлительно. Царь «совершенно законно» отстранялся от власти до тех пор, пока не будет получен «официальный ответ» от дельфийских прорицателей о том, как поступить с ним дальше: казнить или помиловать. К счастью, в большинстве случаев оракул в Дельфах благоволил к царскому роду, и теперь Тарасу стало понятнее, по каким причинам божество почти всегда поддерживало царей в борьбе за власть с эфорами. Но бывали и исключения. А если законным методом отстранить слишком активного и самостоятельного царя от власти не выходило, то тут в дело шли любые методы. От стандартного обвинения во взятке – а царь Спарты, как верховный главнокомандующий и жрец, всегда должен был оставаться безупречным – до признания его незаконнорожденным, что мгновенно исключало царя из длинной родословной потомков Геракла. Такого позора не мог вынести никто. Поэтому нередки были случаи, когда обвиненному в таких грехах царю предлагалось закончить жизнь самоубийством или в изгнании. Последнее случалось чаще, поскольку даже доказанная вина не позволяла поднять руку на священного царя-жреца.
Так что если бы в имение царя пожаловал не Поликарх, а другой представитель герусии, то Леониду впору было бы обеспокоиться таким излишним вниманием. Мало ли что он там вынюхивал.
Увидев Гисандра, Инах невольно вздрогнул. Даже появление Клеандра не произвело на него такого впечатления, как внушения, сделанные некогда столичными инспекторами. Он хоть и был управляющим царского темена, но по рождению считался периеком. Сказывались отношения между хозяевами-спартанцами и периеками, людьми второго сорта. А был еще и третий, куда нарушитель субординации мог переместиться очень легко. И хотя по своему положению Клеандр был неизмеримо выше, Инах не смог скрыть легкого волнения, охватившего его при появлении поджарой фигуры спартанского гоплита, прибывшего в сопровождении своих бойцов. «Вот она, рабская психология, – невольно усмехнулся Тарас, – один раз сломал человека, и все, он уже животное».
От взгляда проницательного пифия это не укрылось, но он не стал ничего выяснять.
– И чем я должен здесь заниматься? – уточнил Тарас, когда разместил своих людей на постой и вновь встретился с пифием во дворе центральной усадьбы небольшой деревеньки, вокруг которой раскинулись царские поля. Земельные угодья Леонида явно превышали надел любого гражданина Спарты, невольно заставляя Тараса улыбаться, когда он слышал фразу «первый среди равных». Правды ради нужно было заметить, что все остальные законы против роскоши царем соблюдались. Если, конечно, не считать привилегии свободно хранить золото у себя дома и там же питаться за счет общины, не посещая ритуальные сесситии. Никто, кроме него и царя Леотихида, таких «послаблений» не имел.
– Завтра утром ты отправишься в Спарту. А до ночи тебе нужно осмотреть вон те бараки, Инах тебе в этом поможет, – сообщил ему Клеандр, указав на недалекие холмы, поросшие редким лесом, из-за которого высовывалось несколько длинных приземистых зданий. Они были едва заметны.
– А что это? – искренне удивился Тарас, даже немного оскорбившись. – Зернохранилище?
Его, солдата, зачем-то хотели привлечь к сельскому хозяйству, которым даже не все илоты занимались.
– Это мастерские, – словно нехотя пояснил пифий, прищурившись. – Там делают оружие. Ты должен их осмотреть и знать, как их можно использовать, если вдруг… Он помолчал немного, но все же закончил фразу: – Если вдруг что-то пойдет не так. Мы не можем терять время.
Тарас перевел удивленный взгляд с бараков на пифия и, помолчав, кивнул. Ему показалось странным, что Клеандр говорил так, словно заранее знал, что в этом деле что-то пойдет не так. Впрочем, может, и знал. С него станется. Просто Тарасу не говорил. «Ох уж эти мне политики, – передернул плечами гоплит, направляясь к близким холмам в сопровождении управляющего, – все темнят, темнят».
– И запомни, Гисандр, – проговорил ему в спину пифий, остававшийся в деревне, – для всех остальных эти бараки и есть зернохранилище, как тебе показалось с самого начала.
– Это ясно, – подтвердил Тарас, обернувшись и делая знак своим периекам присоединиться к его небольшой прогулке, – сразу же видно: обычные зернохранилища.
Приблизившись к холмам, Тарас пригляделся к объекту. На первый взгляд это были обычные бараки, действительно походившие на хранилища для собранного урожая. Никаких труб, никакого дыма и пара, никаких шипящих чанов с водой, никаких чумазых илотов с раскаленными заготовками снаружи. В общем, ничто не выдавало в этих бараках мастерские по производству оружия. Даже наоборот, – по соседству паслось стадо коз, а напротив периеки старательно возделывали мотыгами землю. Впрочем, трубы все же были, если приглядеться. Да и общий пейзаж немного пор-тили четверо охранников из периеков в полном боевом облачении, стоявшие у дверей в барак. Но ведь и зерно следует охранять. Особенно цар-ское.
– Ну просто сельская идиллия, – пробормотал, глядя на это, Гисандр, сам затянутый по необходимости в походные доспехи, и, обернувшись к трусившему позади Инаху, добавил: – Давай показывай, что у тебя тут запрятано.
Увиденное внутри «зернохранилища» разительно отличалось от вида снаружи и даже слегка поразило Тараса, повидавшего уже немало мастерских. Здесь были выстроены с десяток мощных, по местным меркам, печей, способных переплавить такое количество металла, что можно было бы выковать оружия на небольшую армию. А если не торопиться, то и на большую. Правда, все они сейчас были в нерабочем состоянии, но после беглого осмотра оказалось, что горючих материалов заготовлено предостаточно. И Тарасу сразу стало ясно, что не пойдет и нескольких часов после приказа, как подмастерья раздуют здесь такой огонь, что небесам станет жарко.
– Кстати, а где ваши мастера? – уточнил Тарас, прогуливаясь по этим секретным мастерским, в которых не было ни души, отчего его тихие шаги едва ли не звоном отдавались в звенящей пустоте барака. – И все остальные? Печей-то тут немало. Чтобы их обслуживать, нужно много периеков.
– Они живут в соседней деревне, – не стал темнить Инах, видимо, получивший указания во всем помогать Гисандру и ничего не скрывать, – для вида обрабатывают поля и могут быть вызваны сюда мгновенно.
– Ясно, – кивнул Тарас, – а медные заготовки где хранятся?
Инах отвел его в другой конец барака, где в специальном чулане, под охраной еще нескольких гоплитов находились корзины с «грязной» рудой, из которой еще только предстояло выплавить медь. Но в углу под мешковиной зоркий глаз Тараса заметил и небольшую стопку из слитков уже очищенной меди. Не спрашивая разрешения, он приблизился, откинул грубую ткань и тут же вернул ее на место, лишь скользнув взглядом по отливавшим тусклым блеском бокам пузатых слитков. Конечно, до чистой меди всему этому хозяйству было еще далеко, технологии не те, но по здешним меркам это было уже целое богатство. Стратегическое сырье.
«Кажется, у нашего царя еще есть и монополия на разработку медных рудников, – припомнил Тарас, – а на рудниках тоже работают периеки, о которых он так печется».
Насмотревшись на все это, Тарас пришел к выводу, что теперь у него в распоряжении – а Клеандр ясно дал это понять – на всякий пожарный случай имеется целый сталелитейный завод. Да не где-нибудь, а на особо охраняемой территории, куда без высочайшего разрешения никто не сунется.
– Значит, можно не мучиться с производством в собственном имении, – усмехнулся Тарас, невольно заговорив вслух, – прощай, кустарный метод. Да, теперь шпионы Деметрия в Пеллане умрут со скуки.
– Что нужно сделать, господин Гисандр? – не понял его Инах, стоявший в трех шагах.
– Пока ничего, – отмахнулся Тарас и похвалил управляющего, чтобы тот больше не приставал с вопросами, – молодец Инах, хорошо ты тут все организовал. Пригодится. Покажи-ка мне теперь ту самую деревню, хочу на мастеров посмотреть.
И покинув территорию завода, Тарас неспешным шагом направился за Инахом в деревню, где довольно долго общался с царскими мастерами. Памятуя о том, сколь долго он искал настоящих толковых работников, Тарас решил сам убедиться в их «профпригодности». Прибыв на место, что оказалось по соседству, не таясь, набросал им чертеж баллисты и остался доволен. Мастера действительно оказались сообразительные. Довольно быстро догадались, что к чему, и даже стали предлагать Гисандру идеи, как усовершенствовать конструкцию. Обратно Тарас вернулся уже затемно, но царский пифий ждал его у входа в дом.
– Все осмотрел? – встретил его вопросом вместо приветствия Клеандр.
– Все, – кивнул Тарас, слегка утомленный, но довольный, – и печи посмотрел. И с мастерами виделся.
Клеандр выжидательно молчал, и Тарас понял, что царский пифий ждет от него авторитетного заключения.
– Хорошие мастерские, – проговорил он, снимая шлем с головы, – и печей и материалов много. Побольше, чем даже в Тиросе. Царь может быть доволен.
Пифий по-прежнему молчал. Поэтому Тарас выдержал паузу и закончил.
– Так что, если что-то пойдет не так… здесь можно спокойно наладить производство баллист. У меня в имении тоже можно их делать, но здесь быстрее будет, да и не надоедает никто из соглядатаев.
– Леонид был уверен, что тебе понравится, – проговорил наконец пифий, делая пару шагов навстречу и слегка улыбнувшись, – оружейники здесь действительно собраны лучшие. Со всей Спарты.
Тарас не стал спрашивать зачем.
– На рассвете ты отправишься в столицу, – напомнил Клеандр и протянул ему небольшой свиток, – вот письмо царя к эфорам.
Тарас бережно взял дощечку и очень осторожно засунул ее за панцирь, понимая, что держит, возможно, свою охранную грамоту. Если Леонид не отступился от своих слов, то в письме должна была содержаться просьба прислать в Дельфы еще одну спартанскую армию. Вместе с ним. Ну и кое-что о подвигах героя Фермопил. Если, конечно, эфоры сочтут Гисандра героем, а не отступником.
– Когда получишь ответ, пришли ко мне гонца, – отдал последнее напутствие пифий.
– А… если эфоры дадут мне не тот ответ, которого я жду? – выдавил из себя Тарас, положив руку на кожаный пояс. Он настраивался на лучшее, но готовился к худшему. Дело было не из простых. Одним богам было ведомо, как все повернется в столице.
– Что бы они тебе ни ответили, сразу пришли гонца, – повторил Клеандр.
– Я понял, – произнес Тарас, отступая на шаг, – пришлю.
И добавил уже про себя: «Если меня не приговорят раньше».
Глава шестая
Спарта
Столица встретила Тараса и его небольшой отряд непривычной тишиной. Войдя в город с востока, он миновал окраины, состоявшие в большинстве своем из приземистых землянок с плоской крышей, прямо на которых часто паслись козы и свиньи, – назвать эти строения домами у него язык не поворачивался, – прошел памятный Дромос и углубился в центральные кварталы, постепенно приближаясь к месту своего триумфа на Гимнопедиях. Позади не слишком быстро передвигавшегося отряда тащилась телега с врачевателем, возница которой имел приказ двигаться прямиком в имение геронта Поликарха, если вдруг Гисандр решит ускорить шаг.
Вспоминая о том, как шумел тогда город, полный народа, Тарас с удивлением отмечал, что сейчас Спарта, казалось, будто вымерла. Не считая солдатских патрулей, лишь редкие прохожие попадались ему на улицах. Да и то были это в основном илоты или периеки, бредущие по делам своих хозяев. Пока что он не встретил никого, напоминавшего своим видом чиновников, посетителей апеллы и герусии, и тем более праздношатавшихся граждан. Впрочем, таких в Спарте и не было. Люди здесь отдыхали только по великим праздникам, а сейчас ничего подобного не намечалось. И тем не менее Тарас сразу ощутил атмосферу каких-то перемен. Что-то происходило в Спарте, и весь город словно замер в ожидании важного решения.
«Может, из-за войны власти объявили какой-то траур?» – размышлял на ходу Тарас, осторожно переставляя ноги по мостовой, обильно усеянной засохшими испражнениями животных. Но сам же себе и отвечал: «Нет, не похоже. Даже угроза нападения персов не отвлекла спартанцев от пышного празднования Карней[7], а остальных греков – от Олимпиады. Они вообще не любят менять свои планы. Значит, здесь что-то другое. Только вот что? Ох, не нравится мне это».
