— Да, конечно.
— Молчит?
— Автоответчик.
— По электронной почте писал?
Я покачал головой.
— Думаю, это неплохая мысль.
— Почему?
— Нам нечего терять, если он один из них. Но мы многое приобретаем, если это не так.
— Не так уж много он на самом деле знает, Джон.
— Он знает, как они себя называют. Уже это делает его одним из самых осведомленных людей в нашем кругу и, возможно, во всех Штатах. Он может быть нам полезен — особенно если Монро не готов выступить против них. Унгер уже имеет прямое отношение к делу и, вероятно, знает больше, чем рассказал. У него есть поддержка со стороны правительства. А если он не тот, за кого себя выдает, тогда, обратившись к нему за помощью, мы будем выглядеть намного глупее, чем на самом деле.
— Ладно. Поедем в «Старбакс», там есть беспроводная сеть.
— В этом городе есть «Старбакс»?
— Они есть везде, Джон. Где ты был, черт бы тебя побрал? Как только они находят подходящее место для новой кофейни — они строят вокруг нее город. Поехали. Хочется куда-то двигаться.
Я быстро вышел, поблагодарив Хейзел. В ответ на предложение расплатиться она отказалась, лишь пожелала мне удачи и сказала, что будет молиться, чтобы с моей подругой ничего не случилось. И я подумал, что будь у ее босса Ллойда хоть какие-то мозги, он ухаживал бы именно за Хейзел.
Мы сели в машину Зандта, после того как я позвонил с парковки Монро и выяснил, что следствие нисколько не продвинулось ни в одном направлении. Голос его звучал раздраженно и зло, и нетрудно было понять, что он делает все от него зависящее.
Я показал Джону дорогу в исторический район, и мы остановились прямо напротив кафе. Там было полно народа, похожего на журналистов. У окна сидел рослый седоволосый старик, устало глядя на улицу. К счастью, сигнал был достаточно мощным, и мы смогли соединиться с Интернетом из машины. Я послал письмо Унгеру, сообщив о случившемся и попросив срочно связаться со мной. Я все еще не отказался от мысли о его соучастии в похищении Нины, но, как сказал Джон, терять было нечего. Закончив, я увидел, что Зандт хмуро смотрит на экран своего ноутбука.
— Какие-то проблемы?
— Не знаю, — ответил он. — Можешь для меня кое-что глянуть?
Он прочитал мне веб-адрес, и я набрал его. Браузер показал неуклюже сверстанную страницу с текстом разнообразного размера и цвета. Предполагалось, что на странице имеется также множество картинок, но все они были пусты.
— Не слишком-то красиво выглядит, — сказал я. — Что это все-таки такое? Кто такой Оз Тернер?
— Картинок нет, потому что здесь слишком слабый сигнал?
Я кое-что проверил, а затем покачал головой.
— Нет. На странице есть места для картинок, но, похоже, сами картинки на сервере отсутствуют.
Джон закрыл свой компьютер и достал телефон. Куда-то позвонив, он попросил Оза Тернера. Видимо, ему ответили, что того еще нет на работе. Сказав, чтобы Тернер перезвонил ему, как только появится, он с мрачным видом закрыл телефон.
— Что все это значит? — спросил я.
— Надеюсь, что ничего. Нужно ехать.
— Куда? Я уже искал. И можешь мне поверить, похититель вовсе не сидит за столиком на углу с кружкой пива.
— Знаю. Мы не можем отправиться ее искать. Мы не знаем, куда ее забрали. Мы даже не знаем, с чего начать. Так что я хочу поехать совсем в другое место.
Я ждал, что он скажет, куда именно, но напрасно. Повернувшись, я увидел, что Джон смотрит через ветровое стекло. В пятидесяти ярдах дальше по улице на лужайке за оградой толпились ребята из средней школы Торнтона, для которых быстро, как это обычно и бывает у молодых, пролетало время перерыва между уроками.
— Джон?
Казалось, он меня не слышит, и я понял, что он ищет среди них Карен, свою дочь, похищенную Человеком прямоходящим 15 мая 2000 года, после чего никто больше не видел ее живой. Сейчас ей было бы примерно девятнадцать. Самым старшим из тех, кого мы видели, было лет шестнадцать-семнадцать, так что Карен никак не могла быть среди них — если только она не застряла внутри очень, очень надолго, делая какую-нибудь контрольную работу, или обсуждая с учителем костюмы для школьной постановки, или помогая не столь умному, как она, соученику.
— Как ты?
— Отлично, — ответил он и посмотрел в сторону, проезжая мимо школы.
Джон сказал мне, куда он хочет поехать, и я показывал направление, насколько мог вспомнить сам. Потом Зандт позвонил в полицейский участок Торнтона и представился агентом ФБР. Раньше он сам работал в полиции, расследуя убийства в Лос-Анджелесе, и знал соответствующий язык и протокол, однако меня все же заинтриговала та легкость, с которой он играл свою роль.
— Часто приходилось заниматься подобными вещами, да?
Он не ответил, держа направление на северо-запад. Наконец мы выехали на прямую дорогу, уходившую в мокрый лес, и я начал узнавать знакомые места.
— Что мы там будем делать?
— Ты кое-что сказал, когда рассказывал мне про второй труп, — ответил он. — Что показала медицинская экспертиза?
— Я знаю не больше того, что видел в ту ночь. Я и сам-то был там лишь с молчаливого согласия остальных. А у Нины не было возможности что-либо мне рассказать на следующий день, поскольку всем было не до того из-за истории с Гуликс. Возможно, результаты вообще еще не готовы. Вероятно, сейчас они переключились на то, что осталось от Рейдела.
Увидев вдоль обочины знакомую полосу гравия, я сказал Зандту, что мы уже близко. Еще через сто ярдов машина остановилась.
Выйдя, я посмотрел на сырой лес.
— Здесь, — сказал я.
Джон вышел, открыл багажник и начал что-то оттуда доставать.
Я посмотрел в ту сторону, откуда мы прибыли.
— Тебя ничего не удивило, пока мы ехали?
— В общем-то, нет, — ответил он. — Если не считать того, что я не слишком расстроился, оставив позади этот город.
— Нас никто не останавливал.
Я снова позвонил Монро. У него не было ни времени, ни желания разговаривать, но я не отставал, пока он не понял, что я хочу сказать: если они считали, что перекрыли выезды из города, то явно ошибались. В конце концов он повесил трубку.
Зандт закрыл багажник. Через плечо у него висела длинная брезентовая сумка.
— Что там?
— Инструменты. Куда теперь?
Я направился в лес. Земля очень скоро превратилась в болото, еще более вязкое после вчерашнего дождя. Я не был слишком уверен в том, куда идти, но едва начал сомневаться, вдали мелькнула желтая лента. Мы подошли к тому месту, где через ручей были переброшены доски, ведшие на небольшой островок. Одна из досок сломалась, но мы перешли по ним без каких-либо происшествий.
Джон немного постоял, оглядываясь по сторонам.
— Рубашка висела вон там, — показал я.
Я подвел его к месту и развернул так, чтобы он видел то же самое, что я показывал другим позапрошлой ночью.
— Сейчас сложно представить всю картину целиком, но тогда все казалось достаточно ясным.
— Верю, — кивнул он. — На этих ветках?
— Да. Лицом в ту сторону.
Джон посмотрел на дальний конец полуострова. Все, что там можно было увидеть, — поднимающиеся по склону холма деревья, хотя чуть дальше они, казалось, становились реже.
— Что в той стороне?
— Кажется, кто-то говорил, какой-то маленький городок.
— Полицейские проверяли все возможные выходы с этого места?
— Думаю, да. Но, как я уже сказал, вчера я ничего об этом не слышал. И если они не сделали этого в ту, первую ночь, то вряд ли это уже случится. Все имеющиеся в их распоряжении силы сейчас заняты совсем другим. Серьезно, зачем мы здесь, Джон? Меня не волнует, каким образом мертвец попал на этот остров. Меня волнует, где сейчас Нина, и мне кажется, будто у меня под кожей бегают пауки.
— Я знаю. Но ты был прав. Рубашку повесили здесь не просто так. Убийца на что-то намекал. Но почему здесь?
Он снова направился туда, где был найден изуродованный труп. Большая часть площадки была расчищена от травы, земля осталась неровной в тех местах, где брали образцы почвы, тщетно пытаясь установить, где находился труп до этого.
Джон снял сумку с плеча и расстегнул молнию.
— И какова же твоя теория?
Он сунул в сумку руку и вытащил лопату.
— Джон, если мы что-то нарушим на месте преступления, нас посадят в тюрьму.
Он начал копать.
Земля была очень мягкой и через пятнадцать минут превратилась в сплошное месиво.
— Здорово, — констатировал я. — Итак, под слоем грязи ты не нашел ничего, кроме новой грязи. Все, я пошел. Это лишь пустая трата времени, и…
