— Санитар! — крикнул он
— Сэр! — к подполковнику подбежал ротный санитар с большим рюкзаком с красным крестом.
— Как наши раненые?
— Оба легко, сэр. Рикошетами. Тумбс месяц похромает…
— Хорошо. Окажите помощь русским. Я хочу, чтобы они остались в живых.
— Сэр, это же русские… — встрепенулся Полянски, и осекся под тяжелым взглядом подполковника…
— Вот именно. А мы — североамериканцы. И все мы солдаты — и мы и они. Я был бы рад, если бы в Корпусе морской пехоты служило побольше таких солдат как эти русские.
На горизонте из-за горных вершин уже доносился едва слышный, мерный рокот лопастей эвакуационных вертолетов…
12 августа 1996 года. Ипсвич, графство Саффолк. Шантри — парк
Жизнь показала, что затея с «ярким пятном» оправдала себя на все сто. Только два раза нас останавливали, и ни разу не произошло ничего такого, что заставило бы меня понервничать. Два молодых человека в путешествии. Почему не с девушками? Хм… как бы ответить на этот вопрос, так чтобы не нарушить чьи-либо права на свободные сексуальные предпочтения. Слава богу, что в Великобритании так все запущено. Существует несколько ассоциаций геев, очень влиятельные, в их рядах большое количество членов, как Палаты общин, так и Палаты лордов, лордов среди геев даже больше. Существуют законы, которые защищают права геев, даже если посмотреть на них не так, не говоря уж о том чтобы высказать к ним свое отношений — можно запросто поиметь неприятности с полицией. Поэтому, прикинуться геями — один из способов пройти по улице и проехать по дороге незамеченными. Жаль, что не придумал еще женскую одежду подкупить. Но и броского макияжа для маскировки вполне хватало…
С другой стороны — людям с нормальной ориентацией смотреть на геев просто омерзительно, проверять документы тоже омерзительно, поэтому они стараются отделаться от таких вот… как можно быстрее. И если проверяющих спросить кто только что тут проезжал, ответ родится автоматически — п…расы. Так нас и запомнят — никто не будет под слоем макияжа искать подозреваемых в измене и терроризме.
Серьезные меры безопасности распространялись только на сам Лондон, а здесь — мимолетный взгляд на документы и — счастливого пути, сэр. Один раз констебль… такой же альтернативный, расспросил меня о повадках машины и с моего разрешения сфотографировал ее. Еще один раз я заметил в зеркало заднего вида, что один дорожный полицейский, брезгливо листанув наши документы и пожелав счастливого пути, как мы отъехали — плюнул нам вслед. Вот и все.
Человека, который пришел на встречу я знал — более чем хорошо. Это тоже, кстати, старая практика разведки — по возможности на встречу приходит тот человек, которого ты знаешь лично. Так проще налаживать контакт. Тем более — с тем оперативником — деятельность которого в настоящее время под большим вопросом.
Грея я отправил кататься по Вэлли-роад — это такая улица, что-то типа Садового кольца в Москве. Ну, как объездная, только в центре города. Весьма удобная, кстати планировка…
Владимир Дмитриевич Ковач сидел на парковой скамейке и кормил голубей — бросал им корм из пакетика, который он купил на входе в парк у смотрителя. В своем тяжелом, плотном trench-coat, скрывающем серо-стальной костюм-тройку, с тростью в руке и старомодных роговых очках на носу он как нельзя лучше подходил под определение «настоящий британский джентльмен». Он не пытался выглядеть британцем — он был британцем, и это — после стольких лет жизни в России. Мало кто может настолько органично выглядеть в чужой среде…
Я присел на скамейку рядом с ним
— Сэр?
— Рад тебя видеть… — негромко отозвался Ковач, наблюдая за кипящим серокрылым птичьим ковром у своих ног — пусть и в… несколько непривычном и вызывающем виде, но все же рад.
— Я тоже… сэр…
— Натворил ты дел…
Я ничего не ответил — и так понятно, что натворил.
— Ты не хочешь возвращаться?
— Да
— Почему?
— Сложная история, сэр. И долгая.
— А я что, куда-то тороплюсь?
— Хорошо… — я потер щетину, отросшую у меня за последний день, забыл побриться — началось все с Лондона. С той самой бомбежки. К нам в Белфаст прислали группу. Двое. Один — суперинтендант Такер, с виду штабной. Второй — констебль Грей — проходил службу в САС, его перебросили к нам на усиление. Риджвей, мой непосредственный начальник, прикрепил его ко мне в пару. Так и не расстаемся…
— Не расстаетесь? — поднял бровь Ковач
— Он в миле отсюда. Не больше…
— Он знает?
— Нет.
— Уверен? Это не шутки.
— Нормально… Это не тот который…
— Тот самый, сэр. Вы знаете?
— Сделал… домашнюю работу. Чрезвычайный розыск по обвинению в терроризме.
— Он считает, что я работаю на местные спецслужбы, на высоком уровне, в королевской полиции — под легендой.
— Верит?
— Скорее всего.
Ковач помолчал.
— Не так уж плохо. Любая хорошая ложь в основе своей имеет правду. Известный вам человек не ошибся в выборе….
— Как он?
— Ловит рыбу. Сейчас он собирается выйти в море и половить рыбку там. Морская рыбалка. Слишком сильно море заволновалось. Вы в курсе, что происходит в мире?
— Нет, как то не сподобился… Не до этого было.
— Это уже неважно, что случилось, то случилось. Через Английский канал идет эскадра. Сейчас — самым малым ходом.
— Вот как?
— Да. Что-то с техникой. Но я прервал, продолжайте…
— Грея поставили в пару ко мне. Всех нас перебросили на расследование североирландских корней того что произошло в Лондоне. Это не считая обычной работы, от которой нас никто не освобождал. У меня был осведомитель, фамилия О'Доннел. Электрик по профессии, из сочувствующих, но не активист. Много пил.
— Пил?
— Вот именно, сэр. Пил. Он упоминал до этого, что к нему подходил Кевин О'Коннел, один из региональных командиров ИРА, приносил ноутбук с какой-то непонятной программой. Просил подобрать какой-то провод, нестандартный для подключения ноутбука к чему то…
— Например, к системе управления огнем… — мгновенно дошло до Ковача
— Точно, сэр. Вы же понимаете…
— Понимаю. Варианты просчитаны — скорее всего, это был миномет с автоматической карусельной подачей мин. Возможно — к нему.
— Возможно. Я допросил О'Доннела вместе с Греем. Через день с небольшим его похитили. Я попытался его освободить с боем…
Сейчас я был благодарен Ковачу за то, что он не задал глупый, и вертящийся у многих на языке в такой ситуации вопрос — зачем? Потому что, по-настоящему я и сам не знал ответа на этот вопрос…
… с боем освободить его не удалось, осведомителя зверски убили, после чего устроили засаду и на нас. Мы вырвались — хотя и с ранениями, потеряв при этом служебную машину. В итоге — меня отстранили, Грея — нет.
Ковач впервые отвлекся от голубей, повернулся ко мне
— Ты понимаешь, в каком случае это может быть.
— Понимаю. Его завербовали, чтобы найти русского агента в рядах британских сил правопорядка в Северной Ирландии. Они называют это «адепты стужи»…
— Он тебе это сказал?!
— Да сэр. Мне удалось его расколоть.
Ковач снова помолчал собираясь с мыслями.
— Подробнее…
— Двое. Один из них седой, бородатый, невысокий, с трубкой. Гулкий голос. Монтескью, сэр?
— Возможно…
— Вербовал второй. Пожилой, старше Монтескью. Невысокий, с добрыми глазами.
Говоря все это я внимательно наблюдал за реакцией Ковача. И заметил, как с каждым произнесенным словом в глазах появляются озабоченность и даже страх. Он знал того, кого я описал. Точно знал кто это. И не только знал — но и боялся.
Кто же это, черт возьми…
Ковач вдруг понял, что я сумел «прокачать» и его — получил информацию, которую он давать не хотел. Но не разозлился, а дружески улыбнулся — впервые за все время этого разговора.
— Знаешь… Если тебе доведется встретиться с этим вторым… «с добрыми глазами»… самое лучшее что ты можешь сделать… в общем беги от него и не оглядывайся. Это тебе на будущее.
— Кто он?
— Неважно. Мы полагали, он уже не вернется к активной деятельности. Но горбатого… неважно, в общем.
— Я продолжу. Только по выходу из больницы я получил сигнал на отзыв — это можно проверить по тому когда я послал свое письмо. После этого я уже бросить не мог.
