Как мне кажется, русским, пережившим в ХХ веке две национальные катастрофы, следует отбросить одну очень нехорошую черту, некое свойство национального характера. Свойство это вовсе не пресловутая русская лень (русские отнюдь не ленивы, поездив по свету, я могу это заявить со всей ответственностью). Худшая черта русского характера – это простодушие.
При оценке результатов работы Временного Правительства, при оценке с любым знаком, что плюс, что минус, из виду упускается следующее: в течение тех восьми месяцев, что оно находилось у власти, Временное Правительство просто физически не могло заниматься решением настоятельных вопросов, в чём бы эти вопросы, пусть даже и жизненно важные для самого правительства, ни состояли. Важные или не очень, но возникавшие проблемы вполне сознательно забалтывались и откладывались на потом. У Временного Правительства не было времени, оно работало на износ, работало не покладая рук, работало двадцать четыре часа в сутки. ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО РАЗРУШАЛО РОССИЮ.
Вот чем оно было занято, вот чрезвычайно краткий перечень того, что произошло в течение всего нескольких месяцев страшного 17-го года в Государстве Российском, ещё вчера казавшемся единым и незыблемым:
Немедленно после февральской революции Временное Правительство упразднило пост генерал-губернатора в Закавказье и Туркестане и передало власть 'комитетам' созданным из депутатов Думы, являвшихся метными уроженцами.
В марте 17-го создан Белорусский национальный комитет, потребовавший автономии для Белоруссии и установления федеральных отношений с Россией.
Собравшись в Оренбурге, башкиры постановили добиваться территориальной автономии совместно с тюркскими племенами степных районов и Туркестана. Уже весной 1917 года начались столкновения между мусульманами и русскими переселенцами.
1 мая в Москве(!) открылся 1-й Всероссийский съезд мусульман. Была принята резолюция о федеральном устройстве государства и территориальном самоуправлении всех народов.
'Украинцам' было передано управление юго-западными губерниями, а летом 17-го Украина была признана особой административной единицей. 13 июля Рада провозгласила создание Украинской Народной Республики.
Вслед за Украиной выступила Финляндия. Местный сейм в разгар июльского кризиса 1917 г. провозгласил независимость Финляндии от России во внутренних делах и ограничил компетенцию Временного правительства вопросами военной и внешней политики. 12 июля Сейм направил в адрес Временного правительства требование признать 'неотъемлемые права Финляндии'.
Созданная летом 1917 года на съезде в Оренбурге казахо-киргизская политическая партия – Алаш-Орда поставила своей целью объединение всех степных орд в автономное 'киргизское' государство.
Летом 17-го была основана Национальная Партия Крымских Татар.
Три главные политические партии Кавказа – азербайджанская Мусульманская Демократическая Партия (Мусават), армянская Дашнакцутюн и грузинская Социал-демократическая, сразу же после Февральской революции в ответ на признание Временного правительства получили гарантии автономии в рамках федеративной России.
Пример крупных национальных окраин подтолкнул и казачество всех войск. Донское, Кубанское, Терское, Уральское, Сибирское и другие казачьи войска заявили о своем праве на автономию.
Люди, которые считают, что всё это безобразие было инициировано большевиками, ошибаются. Скажем, в Ашхабаде в октябре(!) 17-го года насчитывалось менее 30 большевиков. На весь Казахстан большевиков было менее 100 человек.
'Национальные советы' в Латвии, Эстском крае, Литве, Грузии, Армении, Азербайджане, в горах Кавказа, Киргизстане и Среднем Поволжье, 'Рада' на Украине и Белоруссии, 'Сфатул Церий' в Бессарабии, 'Курултай' в Крыму и Башкирии, 'Автономное правительство' в Туркестане – всё это появилось на свет в течение нескольких месяцев, пока у власти находилось Временное Правительство. При прямом участии Временного Правительства создавались не более и не менее, как национальные вооружённые силы, как то произошло на Украине. Работа кипела. Удивляться следует не тому, что Временным Правительстом не было сделано то-то и то-то, удивляться следует тому, как много было сделано, невообразимо, непредставимо много.
Сделано было так много, что даже и сегодня вы живёте в реальности, созданной тогда, в Феврале 1917 года. Призывы к преодолению в себе некоего 'совка' свидетельствуют о любительщине, знахарстве призывающих. Если уж вы хотите что-то преодолеть, то преодолевать следует не симптом, преодолевать следует болезнь. Имя же болезни – Февраль.
'Пока Февраль, как господин, снимает белое пальто, что ты одна и я один, узнали мы только что…' Именно это произошло в России, охваченной эйфорией. Немудрящие слова современной песенки очень точно характеризуют суть произошедшего: на площадях больших городов, на сходах в деревнях, в городах и весях необъятной России начался один непреходящий митинг, на котором с трибуны восторженным слушателям запели сладкую песню. В первом куплете той песни пелось о свободе, равенстве и братстве, а заканчивалась песня тем, что сбылись вековые мечты и рухнули стены тюрьмы народов. Начинали со здравия, а заканчивали за упокой. За упокой души единой России. За упокой Империи.
Империя – 7
Люди не любят парадоксов, им нужна простая, ясная и непротиворечивая картина мира, которая может быть легко объяснена с помощью слов. Это не только понятно, но и извинительно. Дело только в том, что действительность много сложнее, её очень трудно (если вообще возможно) объяснить словами. Жизнь не просто полна парадоксов, она в каком-то смысле и сама – парадокс.
В 1917 году императорская Россия подошла к самому краю, казалось, сделай ещё шаг и – всё, кранты, и шаг этот казался неминуемым, неминуемым ещё и потому, что вся страна, охваченная необъяснимой эйфорией саморазрушения, сама стремилась к распаду и дальше – в небытие. Казалось, не было той силы, что сможет останановить гигантское государство, которое, набирая инерцию, катилось вниз. Россия тогда чудом удержалась, поймала равновесие и – отшатнулась, пройдя 'вдоль обрыва, по самому по краю…' Сила нашлась.
Силой, которая спасла Россию, были 'большевики'.
В истории человечества нет страны, чья история была бы мифологизирована более, чем история России. Понятно, что история любого государства это миф, сказка, которую доброе государство рассказывает на ночь своим подданным, чтобы им получше спалось, но даже и на этом фоне Россия – страна, которую действительно аршином общим не измерить. Её история не просто мифологизирована, но мифологизирована дважды, трижды, четырежды. Одна версия наслаивается на другую, в учебниках истории вымарываются биографии вчерашних кумиров, проваливаются в чёрную дыру целые исторические периоды. Русские люди, не имея в голове цельной и связной картины событий своей собственной НОВЕЙШЕЙ истории, истории своей собственной жизни, вынуждены опираться на воспоминания дедушек и бабушек, не отдавая себе отчёта в том, что их личная история – это всего лишь крошечный кусочек мозаики, по которому невозможно восстановить всю картину, и, хотя химический состав воды один и тот же, но, как бы тщательно вы ни исследовали капельку морской воды, по ней невозможно составить себе представление о том, что же такое – океан. Невозможно ощутить на лице дуновение пассата, невозможно даже вообразить, что такое идущий под парусами фрегат и нет никакой, ни самой малейшей возможности даже представить себе, что когда мириады капелек, в каждой из которых мы можем под микроскопом разлядеть какую-нибудь инфузорию, сливаются вместе, там, в океане, образовавшемся из этих вот капелек, появляются акулы.
Пытаясь нащупать какую-то опору, найти какие-нибудь ориентиры, по которым можно хоть как-то, хоть приблизительно разобраться в истории собственной страны, мы вынуждены находить себе героев, которые зачастую являются персонажами художественных книжек, а то и фильмов, мы полагаемся на авторитеты, почти всегда ложные, мы свято верим чьим- нибудь, прости Господи, мемуарам.
Давайте развлечёмся, давайте поиграем в сыщиков, давайте попытаемся разобраться с попыткой убийства. Преступление это имеет отношение к каждому из нас. Буквально каждому, говорящему и думющему по-русски. Это была попытка убить каждого из нас, хотя никто из нас тогда даже ещё и не родился. Попытались нас убить, убив государство, в котором жили наши предки. Попытка почти удалась, но государство российское выжило, и не только выжило, но и приняло фактически те же формы, что и государство предыдущее, а именно форму Империи. Поскольку мы уже знаем из собственного опыта, что Империю можно не только убить, но и возродить, давайте подумаем, при помощи каких средств Империю убивают и каким образом Империя возрождается. А ведь возродилась, чёрт возьми, возродилась. Аки птица Феникс. Разве что оперение сменила.
Давайте попробуем понять, каким образом крошечная маргинальная политическая партия, партия, вожди которой во время известных событий находились очень далеко от места, где эти самые события разыгрывались, партия, которая не поспела к тому моменту, когда рассыпалась власть в России и которой не достался даже и кусочек от вожделенного пирога, так вот каким таким образом партии этой удалось не просто совершить государственный переворот, это бы ладно, в конце концов попыткой переворота человечество не удивишь, но как и каким образом большевикам удалось выиграть Гражданскую Войну в России? Какое такое волшебное слово они знали?
Империя – 8
Давайте попристальнее взглянем на большевиков. Кто это, что это и с чем их едят.
Прежде всего следует понять, что образ большевиков искажён не только в массовом сознании русских, советских или россиян, но и в головах людей вообще, в головах 'человечества'. Это является следствием двойной пропаганды, когда советская пропагандистская машина день и ночь рассказывала о 'великих свершениях Октября', а пропагандистская машина идеологического врага те же двадцать четыре часа в сутки сверх всякой меры демонизировала образ 'красных' в глазах вообще всех, что своих, что чужих. Причём красными, по словам западной пропаганды, были все, начиная от Ленина и Троцкого и заканчивая ранним Горбачёвым, а также все, кто населял бескрайние просторы России на протяжении почти всего ХХ века.
Попробуем взглянуть на события 1917 года глазами современников, глазами тогдашего русского обывателя. В той картине мира, которую он видел, до июля 17-го большевиков не было вовсе. Может быть о большевиках знали в политизированной столице, знали тогдашние 'ма-асквичи', которых в 17-м году звали 'петербуржцами', но человек в глубинке, а не только тогдашняя Россия, но и сегодняшняя РФ – это именно что глубинка, которой дела нет до той жизни, которой живут 'столичные', так вот тогдашний обычный русский человек понятия не имел ни о каких таких 'большевиках'. Более того, тогдашний человек с улицы вряд ли мог различить чем уж таким особенным отличаются друг от друга все эти 'кадеты', 'октябристы' и 'меньшевики'. Немного в стороне стяли эсеры, да и то потому, что вели разговор о земле, а Россия, которая всегда была, да даже и сегодня остаётся страной крестьянской, это сладкое слово пропустить мимо ушей не могла. Все же остальные политические партии для простого человека были на одно лицо, а тогдашняя 'политическая жизнь' выглядела всего лишь как разборка столичных бар между собой.
О партии 'большевиков' и об их вожаке, инфернальном 'Ленине' Россия узнала из газет, которые были тогдашним телевизором, только в июле 1917 года, после того, как тогдашний военный министр и фактически глава Временного Правительства товарищ Керенский обвинил их не больше и не меньше в том, что они являются 'немецкими шпионами'. Почему большевики? Вопрос этот гораздо интереснее, чем может показаться. Дело в том, что для обвинения кого бы то ни было в 'немецком шпионстве', Керенскому не было нужды ходить далеко, он мог с лёгкостью обвинить в том же самом и, замечу, обвинить ничуть не с меньшими основаниями, министров своего собственного правительства.
Отмотаем плёнку немного назад. Давайте покрутим перед глазами одну из самых главных вин, вменяемых большевикам, давайте рассмотрим вопрос о 'деньгах кайзера', те самые пресловутые 'миллионы германского генштаба'.
Деньги эти, конечно же, были, деньги эти использовались по прямому назначению – они шли на развал России, и большевики этими деньгами безусловно пользовались. 'Немецкие деньги' были вполне осязаемы и выражались они суммой в 50 миллионов марок или в 40 миллионов тогдашних рублей. Разноска такова: с января 1917 и по июнь 1918 года немцы истратили
