облегченным, как для миноносца. Средняя шпация составляла всего 0,54 м, из-за чего конструкторы отказались от мощных продольных связей, полностью полагаясь на поперечные. Главная же палуба не была непрерывна. Передняя часть судна представляла собой узкий, слегка поднимающийся полубак, приблизительно 24 м длины. Таким образом, на волне корпус корабля представлял своеобразный рычаг, приблизительно в трети длины от носа которого находился концентратор напряжений в виде среза полубака. Во время одного из штормов произошла весьма душещипательная сиена, когда около этой точки начали одна за другой вылетать заклепки, напоминая треск пулеметной очереди. Казалось, что вместо одного корабля скоро будет два, но, к счастью, нее обошлось После этого случая даже при небольшом волнении корабль в морс старались не выводить.
В целом же своей архитектурой крейсер напоминал скорее прогулочную яхту. Основные размерения корпуса были следующие. Длина между перпендикулярами — 75,10 м. Максимальная длина — 76,96 м. Ширина — 8,08 м. Глубина интрюма — 3,96 м. Осадка носом — 2,29 м. Осадка кормой — 2,59 м. Площадь миделя — 16,5 м². Водоизмещение стандартное — 725 т., полное — 930 т.
Силовая установка
Еще при выдаче технического задания на проектирование корабля возникли жаркие дискуссии, какой должна бьггь его скорость. Если придерживаться концепции, что это судно для усиления береговой обороны, то скорость, большая 15 узлов, была бы явно избыточна. Если же будущий корабль рассматривать как оружие для диверсий, то высокая скорость ему была весьма необходима, чтобы уйти от возмездия противника. Кстати, многие уже тогда понимали всю сложность попадания из пневматического орудия. Оно имело посредственную точность даже для стационарных условий наземного полигона, а тут платформа, помимо всего, еще и качается на волнах, так что возможность действия корабля в линии флота отпадала сразу. Победило. как ни странно, третье мнение, рассматривавшее динамитные орудия как новую разновидность торпедных аппаратов. А уж миноносцу сам бог велел иметь высокую скорость. Но самое смешное в этой ситуации то, что па экспериментальном в принципе корабле многие тактико-тсхнические элементы были принесены в жертву высокой скорости!
В одном из номеров USNIP'a лейтенант У.Ф Фуллам так охарактеризовал всю абсурдность этой ситуации: «Газетные заголовки того времени наперебой друг другу кричали, что почти каждое новое судно, построенное для «нового флота». является «самым быстрым в мире!» Скорость была фактором, воздействующим на американское общественное мнение, дескать, мы самая быстрая нация в мире. Но ведь это не единственное необходимое качество боевого корабля… Высокая скорость время от времени полезна: убегать, чтобы предотвратить поражение, и настигать для сатисфакции. Но боевое судно, специально построенное, чтобы убегать… это было слишком!»
Пар для паровых машин вырабатывали четыре котла локомотивного типа. Площадь колосниковой решетки — 18,5 м
Диаметры цилиндров были следующими: высокого давления — 546 мм, среднего — 787 мм, двух цилиндров низкого — по 863 мм. Общий вес машин — 247 т.
Нормальный запас угля составлял 85 т, но корабль мог принять в перегруз до 152 т. Каких-либо испытаний по определению максимальной дальности не проводилось. В справочниках обычно встречается цифра до 5800 миль, но, по мнению Шредера, крейсер, лаже при угле хорошего качества, мог пройти лишь 3000 миль.
Одна из главных проблем «Везувиуса» состояла в том, что оси вращения винтов не были параллельны плоскости симметрии корабля. Так как корпус крейсера был слишком длинный и узкий, судостроители вынужденно пошли на столь экстраординарный шаг. Причем угол схождения был настолько большой, что линии осей вращения пересекались в носу чуть ли не в пределах корпуса судна. Результаты этого решения постоянно приводили в бешенство всю команду.
На медленных скоростях при трудном маневрировании, когда надежды на руль не было и необходимо было подрулить машинами, эта ошибка проекта была очевидной как никогда. Вращение винтов враздрай не могло сделать ничего для разворота судна. Получалось гак, что винты работали, перетягивая друг друга, создавая мизерный поворачивающий момент. Поэтому положиться на винты для маневрирования было просто невозможно!
Впервые с этой проблемой столкнулись уже спустя одиннадцать дней после ввода в строй. Судно шло по реке Делавэр и подходило к одной из мелей, когда была отдана команда остановить одну машину для поворота корабля. Но, даже идя на одном винте, судно двигалось прямо и, разумеется, оказалось на мели. Так что естественное желание рулевого подработать машинами практически не давало эффекта.
Все еще усложнялось тем, что машинное отделение «Везувиуса» отличалось чудовищной теснотой. Рукоятки управления машинами были скучены в очень ограниченном пространстве, так что для выполнения приказов с мостика требовалась изрядная сноровка (что при соответствующем обучении управлению машинами не представляло особого труда). Но ведь тогда требовались бы тренажеры! А денег ни на обучение персонала, ни на переделку системы управления машинами правительство выделять не хотело (и вполне справедливо). Самое интересное, что проще всего было перепутать команды «полный вперед» и «самый малый».
Все эти особенности подробно объяснялись как рулевым, так и персоналу машинного отделения, но все равно доставляли много неприятностей, особенно вновь прибывшим. Ведь приходилось ломать все доведенные до автоматизма навыки! К счастью. аварий по причине неправильного прохождения команд не было.
Другие проблемы с маневрированием возникали, наоборот, на больших скоростях. Мы уже отмечали, что радиус циркуляции корабля был самым большим в американском флоте (всего флота, включая огромные броненосцы!!!). Мощность привода руля была явно недостаточна. На скоростях, больших 14 уз, создавались настолько большие скоростные напоры воды (частично усиливавшиеся специфическим расположением гребных винтов), что никакая сила не могла заставить перо руля повернуться хотя бы чуть-чуть. Положение усугублялось тем, что в кормовой части совершенно не было места, чтобы расположить двигатель привода руля большей мощности, так что проблема оказалась неразрешимой. Все это, вместе сбольшим отношением длины к ширине корпуса, приводило к тому, что радиус разворота корабля составлял приблизительно две тысячи ярдов! Для этого же маневра обычному крейсеру требовалось менее половины этого расстояния. И снова эта проблема стала очевидной лишь в самый неподходящий момент — на объединенных маневрах флота, вызывая недоумение на других судах и головную боль для собственной команды.
Поэтому все командиры эскадр, под началом которых находился «Везувиус», были вовсе не в восторге от таких «выдающихся» мореходных и маневренных качеств. Крейсер постоянно находился в центре всеобщего внимания как источник беспорядка на всех маневрах с его участием, и не раз команда попадала в затруднительное положение, получая многочисленные выговоры и нарекания. Так. адмирал Жерарди, отзываясь о «Везувиусе», называл его не иначе как «гвоздем в заднице».
Зашита
Корабль был совершенно лишен бронирования, но все помещения для заряжания орудий и магазины с боеприпасами находились ниже ватерлинии, что гарантировало некоторую защиту.
Забронированной была лишь рубка, в которую выводились все клапаны для управления пневматикой. Это была довольно просторная боевая рубка, круглая в плане. Наблюдение и боевое управление осуществлялось через узкие шели. По поводу толщины ее стальных листов однозначного мнения пег. Так, в справочнике Конвея указывается 25-мм, а в работе А. Яскулы — 13 мм.
Единственный недостаток рубки заключался в том, что она не имела ни дверей. ни лазов на главную палубу. Для того чтобы войти или выйти, требовалось идти окольным путем по нижним палубам. Поэтому в
