неопытных публицистов от могущих случиться с ними неприятностей. Все это так верно, так верно, что у меня даже слезы навертываются на глазах от благодарности. Но для того, чтобы она достигала своей высокой цели, для того, чтобы устранить из ее решений характер случайности, я полагал бы: цензоров, во время исполнения ими обязанностей, запирать на ключ.
МОСКОВСКИЕ ПЕСНИ
ОБ ИСКУШЕНИЯХ И НЕВИННОСТИ
I Не искушай ты меня! И без того я уж слаб! Ласку всем сердцем ценя, Я и без денег твой раб! Не искушай же меня! И без того уж я слаб! Если ж ты хочешь помочь, Хочешь субсидию дать, То приходи нынче в ночь: Ночью ни зги не видать… Не искушай ты меня! И без того я уж слаб! Днем как-то совестно мне, Днем «Современник» не спит! Стыдно мне! весь я в огне, Сребреник руки палит! Не искушай ты меня! И без того я уж слаб! Ночью ж хотя и темно — Свет будет в наших сердцах; В ночь и краснеть мудрено, Дремлет и совесть впотьмах! Не искушай ты меня! И без того я уж слаб! Я принесу свой журнал, Преданной полн сулемы, Ты ж принесешь капитал, И обменяемся мы… Я принесу свой журнал, Ты ж принеси капитал! И разбежимся сейчас… Будем бежать до утра! Только боюсь я как раз — Ну, как в кармане дыра! Я принесу свой журнал, Ты ж принеси капитал! Что, если эта дыра? Что, если сей капитал? Буду искать до утра, Не поручусь, чтоб сыскал! Я принесу свой журнал, Ты ж принеси капитал! Ты согласишься ль тогда Мне возвратить мой покой? Или же молвишь мне: да! Брат! не надуешь дырой! Брат! не надуешь дырой Хоть и с дырой, а все пой! II ГИМН ПУБЛИЦИСТОВ Мы говорили: мы согласны, Но надо ж нас и поддержать! Теперь уж дни не так-то ясны! Продукты стали дорожать! 
