— Это мой друг, мы вместе приехали из Оренбурга покорять столицу. Лимита, — хмыкнул он, пнув камешек, лежавший на пути.
— Я не считаю, что приезжие портят город, — поправив сумочку свободной рукой, сказала Полина. — Наоборот, они видят здесь массу возможностей для реализации своих идей. А для большинства коренных москвичей…
— Это просто дом, — перебил ее Толя и вжал голову в плечи. Потом он добавил: — Извини, что прервал.
— Ты прочитал мои мысли, — улыбнулась она, встретившись с ним взглядом.
Он сжал ее руку сильнее, что-то сказал, но она не расслышала из-за того, что водитель проезжавшей мимо машины нажал на клаксон, спугнув стаю ворон, сидевших неподалеку на асфальте.
— Куда торопятся? — произнес парень.
— А что ты до этого говорил? — следя взглядом за черными точками птиц, улетающих ввысь, спросила она.
— Сказал, что у тебя красивые глаза…
Потом, обойдя Кремль, он предложил поехать поужинать в кафе на Арбат. Она согласилась. Ее внутренний голос, до этого поучавший: «Зачем он тебе? Сама ты не должна навязываться. Ты не девочка!» — наконец-то замолк, и Полина наслаждалась этим сказочным вечером в обществе интересного собеседника. Получила она удовольствие и потом, когда Толя перешагнул порог ее квартиры, оставшейся от деда, героя Великой Отечественной войны.
— Мы уже взрослые, — прошептал он, привлекая ее для поцелуя.
— Мне тридцать два, — выдохнула она, роняя сумочку.
— Молчи…
Утром они проснулись от писка будильника. Застилать кровать было некогда. Они выпили растворимый кофе, проглотили по конфетке и вместе поехали на работу.
— Мне давно не было так хорошо, — прошептала она, прижимаясь щекой к его плечу в вагоне метро.
Вместо ответа он убрал с ее лба светлую прядь и нежно поцеловал.
У здания, в котором находились их офисы, они расстались, договорившись встретиться на обеде в фойе. В пол-одиннадцатого Полина вывела счета, счета-фактуры, закончила заполнять документы по заработной плате. Необходимо было все подписать у главного бухгалтера, потом у директора. Она достала из ящика компьютерного стола зеркальце, поправила макияж. Отметила, что глаза красные, а значит, нужно спуститься в фойе, взять в аптеке капли.
— Я к начальству, — предупредила она коллег и вышла из бухгалтерии.
На двери кабинета главного бухгалтера была приклеена записка: «Буду через пять минут». Это время Полина решила потратить на то, чтобы сходить за лекарством и привести себя в порядок. Она пошла к лифту, нажала клавишу. Из-за створок доносились какие-то звуки, словно кто-то производил монтажные работы в подъемной шахте. Наконец-то раздалось шуршание, означавшее, что кабинка двигается. Лифт остановился на ее этаже, дверцы раскрылись.
Полина увидела лежащего на спине человека. Она испугалась, но самообладания не потеряла. Шагнула в кабинку и узнала его.
— Толя? — все еще не веря своим глазам, позвала она.
Тут заметила следы крови на полу, на стенах лифта и повторила, присаживаясь на корточки:
— Толя?!
Позади нее появился мужчина, задержалась пробегавшая мимо девушка.
— Толяяя! — закричала Полина, взяв его за руку. Он пошевелился, голова качнулась, веки дрогнули.
— Отойдите! — наклоняясь к ней, отстраняя от распластанного парня, велел мужчина, в котором она узнала заместителя директора.
— Вы его знаете? — потянув за руки парня, спросил мужчина.
— Он работает несколькими этажами выше, дизайнером в рекламном агентстве, — дотрагиваясь до его лба кончиками пальцев, ответила Полина.
— Как его зовут? — спросил только что подошедший главный бухгалтер, положив руки на плечи женщины.
— Толик, — ответила она, вставая.
— Лучше не мешайте нам, — попросил заместитель директора.
— Там везде кровь, — прошептала она.
— У него нет ран, это не его кровь, — успокоил мужчина, перекидывая руку Толика через плечо, выпрямляя колени.
— Я помогу, — поспешил главный бухгалтер, отстранив Полину к стене. Она встала напротив лифта. Туда же подошла девушка из расчетного отдела, стриженная под каре.
— Вызвать «скорую»? — спросила она.
— Да! — рявкнул заместитель. — И принесите аптечку из приемной!
— Сейчас, — убегая, бросила та.
— Охрана звонила, предупреждала, что какой-то полоумный забежал в лифт и поехал вверх, — волоча Толика ногами по полу, пояснял заместитель директора.
— Вы сюда и подошли? — затряс вторым подбородком главный бухгалтер.
— Он не полоумный, — подходя к ним, не сдерживая слез, сказала Полина.
К тому времени в коридоре собралась половина сотрудников, с интересом следивших за происходящим. Кое-кто с усмешкой глядел на женщину, пытающуюся дотронуться до молодого человека.
— Отойдите, Полина Борисовна, — осадил ее заместитель.
Толика положили на ковер. Он дышал легко. На лице, под глазами, проступили синяки.
— Кто он вам?
Она прислонилась спиной к стене, закусила губу и, всхлипнув, ответила:
— Брат троюродный, в Москву приехал.
— Все будет с ним хорошо, не волнуйтесь так.
— Кровь закапала там весь коридор, еще на стенах засохшие кровавые отпечатки рук. Думаю, кровь размазал тот чокнутый, которого охрана проворонила. Я когда поднялась, то там уже тьма народу, все суетятся, а он воет, жутко так. Слышу, люди переговариваются, мол, охране пришлось ему ногу прострелить. Жуть. Как можно было такое допустить? Полный город ментов, все под наблюдением, а сумасшедший, находящийся в розыске, спокойно людей избивает…
— А он в розыске был? — прервала девушку пожилая коллега.
— Да каждый день в вечернем выпуске показывали. Из лечебницы сбежал.
— Аааа! — вставая, потеряв всякий интерес к рассказу, воскликнула еще одна женщина. — Я видела. Так он раньше в их же агентстве работал. Я с ним в лифте сталкивалась, и когда по телику увидела его рожу, то сразу вспомнила, как он мне уши лечил своими историями о том, как рекламу снимают.
— А! Ты мне еще рассказывала, — повернулась к ней пожилая коллега.
— Так ему ногу прострелили… — попыталась снова привлечь внимание к своему рассказу молодая сотрудница, но бухгалтерши затарахтели, вспоминая мужчину, наделавшего сегодня шуму.
— Мне расскажи, — попросила Полина, взяв девушку за локоть и уводя к своему столу…
Она все это время стояла в дверях отдела. Начальство разрешило сегодня ей уйти. Она пришла собрать кое-какие вещи. Толю, пришедшего в сознание, но чувствующего себя плохо, все-таки увезли в больницу для осмотра. С ним поехал грузный мужчина, которого звали Олегом Викторовичем.
— А как мне узнать про его самочувствие? Я могу забрать его из больницы, — преграждая путь толстяку, спросила Полина.
— Вы кто? — задал вопрос он, оценивающе посмотрев на нее и задержав взгляд на неглубоком вырезе блузки.
— Его троюродная сестра.
Мужчина хмыкнул, еще раз посмотрел в вырез, потом оглянулся на санитаров, держащих носилки с Толиком, и сказал:
— Если ему предпишут постельный режим, то могу завести к вам домой. Если нет, то оставьте телефон или зайдите к нам в офис. Я главный редактор агентства, в котором Толик работает, Олег Викторович Пельц.
Полина кивнула, стараясь не злиться на намек толстяка. Она спросила:
— Какой у вас телефон?
Тот молча поискал в кармане брюк, достал и протянул ей визитку. После этого Толю, лежащего с закрытыми глазами, пронесли мимо нее к лифту. Она стояла и смотрела вслед. Народ начал расходиться. Кое-кто из сослуживцев, проходя, хлопал ее по плечу, мол, все будет хорошо. Потом подошел заместитель директора:
— Сегодня у вас много работы?
— Есть, а вот это я несла подписать, — протягивая папку с платежками, счетами и прочими документами, ответила она.
— Я сам подпишу, а вы можете пойти домой.
Она кивнула, отдала ему папку:
— Спасибо.
— Ничего-ничего. До завтра, только до завтра.
— Спасибо, — направляясь в отдел, чтобы собрать вещи, ответила она.
Подойдя к бухгалтерии, услышала разговор о том, что произошло на этаже рекламного агентства. Попросила девушку-очевидца рассказать подробнее, на что та с радостью откликнулась:
— …Когда я услышала, что этот парень, ну, которого вы в лифте нашли, работал в рекламном агентстве, то решила подняться туда. У меня интуиция на такие вещи, ведь я несколько лет, да и сейчас иногда, в журналистике вращалась. На такие вещи нюх вырабатывается, понимаете?
— Как вас зовут? — отключив компьютер, спросила Полина.
— Жанна, и можно на «ты», а то я чувствую себя старухой.
— Договорились.
— Я продолжаю?
Полина кивнула. Вспомнив лицо Толика, она печально улыбнулась, полуприкрыла веки и, удобнее усевшись на компьютерном стуле, продолжила слушать:
— …Я не стала подниматься по лестнице, потому что как-то, торопясь описать место преступления для газеты, это было в студенческие годы, пыталась пройти таким путем, но дверь оказалась запертой, а вот лифт продолжал работать и около него не успели выставить охрану. Одним словом, я оказалась права…
Она выдержала паузу, обвела взглядом бухгалтерию, но ее слушала только одна Полина, и та явно не собиралась восхищаться ее интуицией.
— Выход из лифта, весь измазанный уже подсохшей кровью, никто не охранял. Прямо от него кровавая дорожка вела к толпе людей, собравшихся посмотреть на происходящее.
