— Здесь и сейчас — да. Отношения Ордена Щита и гильдии Охотников не мне определять.
Ухобой медленно кивнул.
«Иан-па прав. Он выказал желание войти в гильдию, ясное и прямое. Теперь мне, как поручителю, решать его судьбу… и заодно, видимо, судьбы двух других магов, что увязались за ним. Принять под защиту? Отвергнуть? Торговаться за уступки с палатином или действительно взять да сбежать куда подальше без переговоров?
Вот ведь нашёл печаль на свою грудь…
Ну да ничего. Он, конечно, отказался от права решать, что делать, но зато почти открыто сказал, что поддержит мои решения. Значит, я могу опереться не только на авторитет гильдии».
— Что ж, — сказал Мирг медленнее обычного, — мы не преступники и не злоумышленники. Бегать не будем. Попробуем… договориться.
Иан-па сосредоточенно кивнул. И улыбнулся — самым краешком губ, едва заметно.
«Похоже, я угадал. Принял именно такое решение, которое нравится ему больше всего».
Улыбка исчезла, сменившись таким выражением, словно Иан-па очень хотелось печально вздохнуть, да только, вот беда, воспитание не позволяет слишком явно показывать свои чувства. Но разобраться, что к чему, или задать прямой вопрос Охотник не успел. Меж стволов, словно играя в пятнашки с длинными закатными тенями, показались две человеческие фигурки. Завидев другую двойку, стоящую около приметной скалы, Йени Финр и Анира перешли с бега на быстрый шаг. Лицо мага разума выражения не изменило, а вот младший посвящённый света разулыбался.
Правда, вскоре улыбка с его лица исчезла, сменившись напряжением.
— Саорэ Иан-па! — воскликнул он, — сюда идут… уф… щитовики! Мы не нарочно, но…
Успокаивающий жест ладони со стороны чужака заставил его умолкнуть.
— Я знаю, что палатин со свитой идут сюда. Пока они не добрались до нас, хотел бы узнать: зачем вы пришли сюда?
— Долг ученика — следовать за мастером, — без раздумий откликнулся Йени Финр.
— А ты что скажешь?
— Я? Ну… я тоже… это… молю о снисхождении и… прошу принять в ученики! Да!
— Ясно. Пока ответа я вам не дам. Но вы оба получите шанс повторить свою просьбу… так, Мирг, сколько времени потребуется, чтобы добраться до ближайшего представительства гильдии?
— Если ничто не помешает — дней пять.
— Значит, через десять дней.
— А что вы будете делать в гильдии?
— Учиться, Анира, — хмыкнул Иан-па. — Хотя кое-кто упорно зовёт меня мастером, но я-то знаю, как мало достоин этого высокого звания. А гильдия обеспечивает своим неплохой уровень обучения. Так что я намерен стать Охотником, и Мирг согласился стать моим поручителем.
— Я последую за вами, мастер, — сообщил Йени Финр. Анира препотешно раскрыл рот:
— Охотником?
— Да. Что тебя так удивляет?
— Я… ну…
— Ладно, не важно. Как уже было сказано, у вас обоих будет время обдумать положение и определиться с планами на будущее. А пока нам предстоят переговоры с щитовиками.
Я уже имел удовольствие (невеликое, если по чести) любоваться физиономией палатина — этакой брылястой почти бульдожьей мордой с глазами-буравчиками под кустистыми бровями, растущими близковато к седому ёжику волос. Этому авторитетному светловерцу было уже немало лет, навскидку — около полусотни. Но ни хватки, ни выносливости, ни упорства он не растерял, да и труса праздновать явно не привык. Не знаю уж, как там насчёт ума, но вот определённого рода хитростью Высочайший и Пресветлый этого палатина не обделил. Плюс к тому щитовик весьма чётко знал, чего хочет. Полагая притом, что чужие желания третьестепенны.
Опасный человек. Один из тех, кого можно и нужно бояться.
— А ты моложе, чем я думал, — сообщил он мне вместо приветствия. — Совсем щенок.
Я в ответ вежливо улыбнулся.
Борьба с чужим хамством начинается с умения не вестись на провокации и себя поставить так, чтобы хам давился, краснел, пыхтел — но за определённую черту зайти не мог. Не обязательно и даже вредно унижать в ответ. Но крайне полезно при этом создать в сознании какой-нибудь подходящий образ. И, прежде чем ответить, я представил себя сидящим в неброско роскошном костюме-тройке на скрипучем, ненавязчиво пахнущем натуральной кожей сиденье лимузина — и высматривающим палатина сквозь тонированный триплекс. Вполне возможно, что не только тонированный, но и бронированный.
Щенок? Да хоть горшком назови. Я лишь улыбнусь кривляниям шута на полставки. Плевалка у тебя не отросла достать не то, что до моей груди, но даже и до лакированных туфель.
— Может, вы соизволите представиться? Хотя бы с опозданием и после подсказки.
Йени Финр, спасибо тебе! Заимствованный варрэйский в моих устах гладок и скользящ, вызывая при использовании змеиные ассоциации. Магу разума не трудно в совершенстве выучить чужое наречие, но не каждый маг разума является аристократом и способен научить реципиента своих навыков «высокому» стилю речи (манеры входят в комплект поставки).
Палатин слегка побагровел, поджал губы.
— Как ты разговариваешь с возвышенным братом Ордена Щита, мерзавец?! — тявкнул кто-то из щитовиков припёршейся массовки, неуловимо похожий на заматеревшего Марреха.
«Йени Финр, будь добр, окороти подпевалу».
— Саорэ Иан-па, — бросил в пространство менталист, — разговаривает, как ему благоугодно. И не снисходит до чужих подтявкиваний.
«Так, мастер?»
«Вполне уместная иголка под ноготь, спасибо».
— Я жду, — говорю вслух с толикой скуки.
— Моё имя — Келлан Тлогаррский, — неохотно цедит палатин. — И я хотел бы ответной любезности, маг.
— Желаете услышать моё титулование?
— Да, желаю.
— Ну что ж… если опустить несущественные подробности, я —
Есть накрытие и поражение цели. С трудом сдерживаю ухмылку.
— И что означает всё это нагромождение непонятных слов? — выскакивает всё тот же свитский, похожий на Марреха.
— Саорэ Келлан, вам угодно послушать разъяснения?
— Да.
— Хорошо.
