других театров. Строго говоря, автор документальной биографии должен избегать как толкований, так и оценок, но он вправе подчеркнуть тот факт, что Шекспир еще до того, как ему исполнилось тридцать лет, замыслил и создал целый ряд исторических драм, которые по масштабам и сложности были совершенным новшеством на лондонской сцене. Если, что, разумеется, возможно, он также написал 'Ричарда III' до 1593 г., то, стало быть, он превратил трилогию в тетралогию и преобразил в эпос бесформенный материал своих повествовательных летописных источников. Только мистерии, дававшиеся в городах с кафедральными соборами (такие мистерии он, вероятно, сам видел мальчиком в Ковентри), предшествовали драме такого шекспировского масштаба.
Что же еще он написал? За отсутствием точной хронологии приходится строить догадки, но некоторые предположения выглядят достоверными. Есть критики, которые считают 'Бесплодные усилия любви' очень ранним произведением, но проблема датировки в данном случае усложняется очевидностью последующего пересмотра пьесы, и если иметь в виду ее стиль, то кажется наиболее уместным датировать ее примерно 1595 г. 'Укрощение строптивой', пьеса во всех отношениях менее обработанная, с большим основанием может считаться ранней. 'Комедия ошибок' и 'Тит Андроник', также отмеченные печатью молодости, несмотря на разительное внешнее несходство выглядят как две стороны одной медали: и академичная комедия, и академичная трагедия впитали в себя живую кровь народного театра ('Тит' буквально пропитан этой кровью). В 'Комедии ошибок' Шекспир использовал две пьесы Плавта - 'Менехмы' (основной источник) и 'Амфитрион'. В 'Тите' он воздал должное своим излюбленным 'Метаморфозам', но также раздобыл яства для пиршества в 'Фиесте' Сенеки. Если что и говорит в пользу предания, согласно которому Шекспир часть 'утраченных лет' преподавал в провинции, так это тот факт, что он знал классиков как настоящий педагог. Более того, латинская основа 'Комедии ошибок' и 'Тита Андроника' давала возможность ученику грамматической школы в начале своей карьеры вполне естественно соперничать с драматургами, имевшими университетское образование.[11.06]
У нас есть косвенные сведения для датировки 'Тита'. В своей интродукции к 'Варфоломеевской ярмарке', ставившейся в театре 'Надежда' в 1614 г., Джонсон вкладывает в уста Писца в качестве одного из пунктов договора со зрителями следующее указание: 'Тот, кто клянется, что 'Иеронимо' или 'Андроник' - лучшие пьесы, без всякого сомнения показывает, что он человек постоянного вкуса, но вкус его, значит, не изменился за последние двадцать пять - тридцать лет'.[11.07] 'Иеронимо' - другое название 'Испанской трагедии' Кида, на громкий успех которой откликнулся своей пьесой Шекспир. Эти 25-30 лет возвращают нас к 1584-1589 гг. Конечно, Джонсон писал эти строки не для будущих историков театра - он округляет цифры и, возможно, преувеличивает древность пьес, чтобы подчеркнуть свое утверждение об отсталости вкуса аудитории.[11.08] Однако это упоминание подтверждает очень раннюю датировку 'Тита Андроника'.
Нужно честно признать, что почти с первых дней существования шекспироведения знатоки высказывали сомнение в единичной ответственности Шекспира за 'Тита', а также (несколько позднее) за трилогию 'Генри VI'. Непочтительное отношение к Жанне д'Арк, изображенной в. первой части 'Генри VI' не христианской мученицей, а колдуньей и мегерой, казалось оскорбительным. Те же самые авторитеты полагали, что - Шекспир, начавший свою карьеру в театре в качестве латателя чужих пьес, лишь слегка изменил две анонимные пьесы, которые были оригиналами второй и третьей части 'Генри VI'; одна предположительно основывалась на первой части 'Истории борьбы между двумя славными домами Йорков и Ланкастеров', напечатанной в 1594 г., а другая - на 'Правдивой трагедии Ричарда, герцога Йорка', опубликованной в следующем году. Уже начиная с 1687 г. читатели ищут способ освободить Шекспира от ответственности за 'Тита' - 'наиболее несовершенного и бесформенного произведения из всех созданных им, - как с усмешкой говорит Рейвенскрофт. - Это больше напоминает кучу мусора, чем постройку'.[11.09] Такого рода комментаторы оставляют на долю Шекспира лишь несколько 'штрихов мастера', цветов, случайно выросших среди сорняков, перекладывая ответственность за пьесу в целом на какого-нибудь менее значительного драматурга, например на Джорджа Пиля, не соблюдавшего правил хорошего тона в драматургии, на кого угодно, кроме нашего несравненного барда. За этими попытками освободить его от ответственности скрывается, как можно догадаться, брезгливое отвращение к каннибализму, насилию и членовредительству.
И все же эта 'куча мусора' привлекала в театр толпы жителей. Впечатление одного из современников зафиксировано в уникальной записи в манускрипте Лонглита, где на рисунке изображена Тамора, на коленях молящая Тита пощадить ее сыновей. Позади нее также преклонили колени два ее сына, а за ними отдельно стоит с обнаженным мечом мавр Арон. (В пьесе победители требуют и получают лишь Аларба, 'старшего сына несчастной королевы' и его, безмолвного, уводят туда, где он будет изрублен, а его 'внутренности брошены в огонь жертвенника'.) Действительно ли, как предполагает Довер Уилсон, тот, кто сделал набросок этой сцены (на полях стоит имя Генри Пичэма), вспоминал 'настоящее представление и мизансцену, в которой участвуют шекспировские коллеги на подмостках шекспировского театра'?[11.10] Или на этом рисунке воспроизведен один момент из представления этой пьесы в частном доме? Эти вопросы невозможно решить, однако из рисунка Лонглита ясно, что 'Тит Андроник' оставлял яркое впечатление. Ярким также является, несмотря на определенную диспропорцию, и впечатление художника, 'четко разместившего фигуры по обе стороны от центральной оси, которой является украшенный наконечником посох Тита', и 'передавшего разнообразие сюжета в рисунке, который экономно опускает почти столько же, сколько включает в себя, предполагая присутствие других героев единственно посредством жеста'.[11.11]
Нынешнее возрождение 'Тита', начавшееся со знаменитой постановки Брука-Оливье в 1955 г., вновь продемонстрировало жизнеспособность этой ранее презираемой пьесы, а также показало, что автор смягчает изображаемые жестокости посредством условных драматических приемов и формальной риторики. Во всяком случае, литературные пристрастия мало помогают в решении вопросов авторства. В 1929 г. Питер Александер показал, что 'История борьбы' и 'Правдивая трагедия' фактически являются испорченными текстами - плохими кварто - шекспировских оригиналов второй и третьей части 'Генри VI'. Тот факт, что друзья драматурга и его собратья по труппе 'слуг ее величества', Хэминг и Кондел, включили 'Тита Андроника' и все три части 'Генри VI' в первое фолио, является веским свидетельством того, что автор этих произведений - Шекспир. Если он завершил эти пьесы в 1592 г., а также написал 'Комедию ошибок' (не говоря уже о 'Ричарде III' и 'Укрощении строптивой'), выходит, что он попробовал свои силы, и чрезвычайно успешно, в трех драматических жанрах - комедии, трагедии и исторической хронике, что подчеркивается его первыми издателями.
Однако одно 'если' остается. У нас нет никаких данных о постановке 'Комедии ошибок' до 28 декабря 1594 г. Первые упоминания о 'Тите Андронике' также относятся к этому году. Издатель Джон Дантер зарегистрировал 'Тита Андроника' в реестре гильдии печатников и издателей 6 февраля 1594 г., и в том же году Эдвард Уайт и Томас Миллингтон продавали эту пьесу на своих прилавках под вывеской, изображавшей пушку, у малых северных дверей собора св. Павла. В пьесе 'Как распознать мошенника', зарегистрированной месяцем раньше, встречается упоминание о короле Эдгаре, которого принимают так же радушно,
Наконец, когда 24 января 1594 г. труппа графа Сассекса ставила 'Тита Андроника' в театре 'Роза', Хенсло отметил это представление в своем 'Дневнике' как 'новое'. Казалось бы, это свидетельство довольно убедительно указывает на 1594 г. как на дату написания пьесы; но так кажется, пока не рассмотришь это свидетельство пристальнее. Несмотря на то что пьеса была разрешена к печати в 1594 г., 'Как распознать мошенника' ставилась 'слугами лорда Стренджа' двумя годами раньше - 10 июня 1592 г. Мы узнаем об этом из 'Дневника' Хенсло. Кроме того (как мы видели), 'новая' скорее может означать то, что пьеса вновь разрешена или вновь поставлена, нежели что она только что написана; такая возможность подтверждается объявлением на титульном листе о том, что эта 'наипечальнейшая римская трагедия' игралась 'слугами Достопочтенного графа Дарби, графа Пембрука и графа Сассекса'. Поскольку 'слуги' графов Дарби и Пембрука упоминаются прежде 'слуг' Сассекса, можно заключить, что 'Тит Андроник' был 'новой' пьесой в 1594 г. только для последней труппы. Во всяком случае, пьеса с такой историей постановок едва ли только что вышла из-под пера автора в том же самом году.
Нужно и в дальнейшем соблюдать такую же осторожность, прослеживая отношения Шекспира с упомянутыми труппами. Если он и начинал как актер в труппе ее величества, возможно, он очень рано решил, что ему выгоднее перейти в другую труппу. Несмотря на то что ни одна его пьеса, насколько нам известно, не была поставлена труппой ее величества, весьма интригующим является тот факт, что каким-то образом Шекспир смог использовать в качестве источников сюжета три пьесы из репертуара этой труппы: 'Беспокойное царствование короля Джона', 'Славные победы Генри V' и 'Правдивая история короля Лира и трех его дочерей'. Создавая свои варианты этих пьес, Шекспир, возможно, вспомнил о предшествовавших пьесах, ставившихся на сцене много лет назад в те дни, когда он был актером труппы ее величества.[11.12] Но это только предположение. Все же некоторые пьесы труппы ее величества перешли в репертуар труппы графа Стренджа во главе с Алленом; кроме того, из 'Дневника' Хенсло, этой уникальной сокровищницы сведений, видно, что эта труппа играла 'Гари VI' четырнадцать раз, делая большие сборы, в театре 'Роза' в Банксайде между 3 марта и 20 июня 1592 г. Разумеется, не только Шекспира, но и других драматургов могла привлечь мысль об использовании в пьесе плачевной истории царствования Генри VI, так же как их привлекали (наряду с Шекспиром) истории Юлия Цезаря, Троила и Крессиды.[11.13] Если шедшая в театре 'Роза' пьеса принадлежала ему, это была скорее всего, как мы увидим, первая часть 'Генри VI'. Таким образом, сухие бухгалтерские записи Хенсло подтверждают то взволнованное описание переполненных театров, которое оставил Нэш. Но нет никаких данных о связях самого драматурга с труппой лорда Стренджа: Аллен в своей переписке не упоминает о Шекспире, не упомянут последний и в доверенности от 6 мая 1593 г., где перечислены члены (возможно, только пайщики) этой труппы; не фигурирует Шекспир и в списке актеров (в который включены наряду с главными и исполнители второстепенных ролей) 'второй части повести о Семи смертных грехах', пьесы, ставившейся 'слугами лорда Стренджа'. По титульным листам искаженного варианта пьесы, напечатанной под названием 'Правдивая трагедия', нам известно, что 'слуги графа Пембрука', труппа, которая некоторое время ставила 'Тита Андроника', имели в своем репертуаре третью часть 'Генри VI' (возможно, также и вторую часть этой хроники). 'Укрощение одной строптивицы' ('The Taming of A Shrew'), возможно, но не обязательно, один из искаженных вариантов 'Укрощения строптивой' ('The Taming of the Shrew'), было напечатано в 1594 г. 'Она [пьеса] несколько раз игралась слугами достопочтенного графа Пембрука'. Вполне возможно, что Шекспир написал последнюю из этих пьес для труппы лорда Пембрука, хотя, скорее всего, они перешли к ним от других трупп; точно известно, что 'Тит Андроник' переходил из рук в руки {Пинцисс (см. примеч. 11) выдвинул теорию о том, что 'слуги графа Пембрука' ведут свое происхождение от некой группы актеров, выделившихся из труппы ее величества. Из завещания, 'писанного Мэри Эдмонд (см. примеч. 15), не явствует, к какому театру первоначально принадлежали эти актеры.}. Возможно, некоторое время Шекспир был драматургом, не связанным ни с какой труппой. Однако куда более привлекательно и романтично воображать его одним из актеров труппы Пембрука примерно в то же самое время, когда Марло писал для этой труппы свою последнюю драму 'Эдуард II'. Эти два человека могли быть знакомы; Шекспир, несомненно, знал произведения Марло и отозвался на них в своих первых опытах: 'Тамерлан' чувствуется в 'Генри VI'. Впоследствии Шекспир оплакал Марло, иносказательно упомянув мертвого пастуха в комедии 'Как вам это понравится'.
Довер Уилсон предложил любопытную, хотя и построенную на догадках реконструкцию происхождения труппы Пембрука.[11.14] В 1590 г. 'слуги лорда Стренджа' и труппа адмирала слились в одну труппу во главе с Алленом; эта объединенная труппа использовала два театральных помещения в Шордиче 'Театр' Бербеджа и его филиал 'Куртину'. Но соглашение между ними было расторгнуто. В мае 1591 г. Аллен поссорился со старшим Бербеджем и вместе со своими коллегами ринулся в соперничающее нредприятие в Сарри - театр 'Роза', принадлежавший Хенсло. Это то, что нам известно; остальное - гипотеза.
Уилсон предполагает, что не вся труппа пожелала переправиться через реку вместе с Алленом. Сын Бербеджа Ричард, в двадцать три (или двадцать четыре) года уже видевший себя претендентом на лавры 'знаменитого Неда Аллена', склонил нескольких актеров остаться с ним в Шордиче и образовать новую труппу. Затем отделившиеся актеры убедили лорда Пембрука взять их под свое покровительство. Отсюда берет начало связь между актером Бербеджем и театралами Пембруками, прерванная только смертью трагика в 1619 г., которая повергла третьего в роду графа Пембрука в такое горе, что он, сокрушаясь сердцем, удерживался от посещений театра, на подмостки которого ступала нога его 'старого знакомого'. Связь Шекспира с Пембруками вновь обнаружилась впоследствии, в 1623 г., когда Хэминг и Кондел посвятили первое фолио с пьесами своего достойного друга и собрата 'благороднейшим и несравненным братьям' Уильяму графу Пембруку и Филиппу графу Монтгомери. Предание добавляет еще несколько фактов. В 1865 г. леди Херберт, принимавшая в Уилтон-Хаузе Уильяма Кори, который был в ту пору главой Итонского колледжа, сказала ему, что у них находится никогда не печатавшееся письмо леди Пембрук к ее сыну, в котором та просит его привезти Джеймса I из Солсбери посмотреть 'Как вам это понравится'; 'этот самый Шекспир у нас'. Она хотела уговорить короля приехать ради Уолтера Рали. Джеймс действительно посетил Солсбери по крайней мере один раз, когда его двор стоял в Уилтоне осенью 1603 г.; но, к несчастью, никакого письма в этом роде так и не обнаружилось.[11.15] Некоторые ученые полагают, что этот Пембрук и есть тот самый 'прекрасный юноша', которого Шекспир воспел в сонетах.
