— Надеюсь, ты помнишь наши веселые застолья в далеком городе Ливенске?
— Я часто их вспоминаю.
— В таком случае приглашаю тебя сегодня вечером в ресторан, где мы в узком кругу отметим удачное испытание нового истребителя, — заявил Ничке.
— Я обязательно приду, — ответил Генрих.
Наступил вечер, и Генрих вошел в ресторан. Его встретил радостный Адольф Ничке.
— Наконец, мой друг, почти все собрались. Остался еще очень важный гость. Это настоящий ас, но, увы, он избрал иной путь и, как всегда, задерживается. Да вы его хорошо знаете, дорогой друг.
Штайнер присел за стол в том месте, где ему указали. Рядом было одно свободное место. За столом присутствовало не меньше десяти пилотов. Некоторые из них с интересом обсуждали летные качества нового истребителя, а другие молча слушали и ожидали наступления очередной попойки офицеров. Прошло еще некоторое время, и вот пришел опоздавший гость. Он был в штатском костюме. Увидев его, Штайнер все понял. Адольф Ничке представил всем своего гостя, это был Рейнхард Гейдрих. Спустя минуту гость разместился рядом с Генрихом. Увидев Штайнера, гость как будто бы не удивился и лишь кивнул ему на приветствие. Адольф произнес тост, и все выпили. Штайнер чувствовал, что назревала беседа с его застольным соседом. Он вдруг понял, что его за этот прекрасный стол привело не простое стечение обстоятельств, а сама судьба привела его сюда на новые испытания.
Без всякого вступления и обмена любезностями в подобных обстоятельствах Генрих вдруг услышал голос соседа:
— И все-таки, Штайнер, почему вы сожгли секретные документы, которые вовсе вам не принадлежали?
— Я просто испугался, господин группенфюрер. Когда я их увидел у себя в квартире, я понял, что именно таким легким путем меня решили подставить, учитывая мою биографию. Доказать свою невиновность я бы не смог в силу тех же самых причин. А в тюрьму мне больше не хочется. Я хочу честно работать и приносить пользу своей новой родине — Германии. Поверьте, господин Гейдрих, все именно так и обстоит, и не надо искать во мне изъяны, я честный немец.
— Хорошо, Штайнер, я допускаю такой вариант, но вам еще предстоит это доказать. Я жду вас завтра в полдень у себя, а сейчас я хочу отдохнуть в кругу друзей и вам советую расслабиться.
Берлин был прекрасным городом. Генрих Штайнер ехал по улице в центральной ее части в своем служебном автомобиле, любуясь архитектурой городских зданий, и вскоре забыл все свои заботы. Он свернул на Курфюрстендамм к Тиргартену и остановился выпить кофе в ресторане Кранцлера на улице Ундер ден Линден. Расположившись за столом в неприметном месте, Генрих перебирал в уме все возможные варианты борьбы, в которую он уже вступил. Бремя доказывания своей невиновности было для него абсолютно не приемлемо.
«Пускай Гейдрих со своими молодчиками доказывает обратное», — размышлял Штайнер.
Ровно в полдень Генрих Штайнер явился к руководителю имперской безопасности. Прежде всего ему бросилась в глаза его наигранная непринужденность. Он будто бы продолжал работать. Когда же ощутил на себе пристальное внимание, Гейдрих нервно передернул плечами и отодвинул бумаги в сторону.
— У вас нет спешных дел? — спросил он.
— Нет, — ответил Штайнер.
— В таком случае я приглашаю вас на поединок воздушного боя на истребителе.
Штайнер вскинул брови от удивления.
— Да, Генрих, полеты на истребителе — это моя слабость. Я тоже пилот. Ваш приятель Ничке мне часто дает уроки пилотирования. От него я слышал, что вы талантливый летчик. Мне хотелось бы в воздухе посмотреть на ваше мастерство. Ну как, вы согласны? — спросил Гейдрих.
— Разумеется, почту за честь, но меня кое-что смущает.
— Выражайтесь ясней, Генрих.
— У нас с вами разные весовые категории — это первое, второе — мне не нравится быть на крючке, это будет сковывать меня в полете.
— Забудьте все то, что существует на земле. На тех, кто в воздухе, эти категории не распространяются.
— В таком случае я готов.
— Но имейте в виду, Штайнер: в воздухе вас ждет сюрприз.
«Сюрпризами я, действительно, уже сыт по горло», — подумал Генрих.
Спустя полчаса они прибыли на аэродром. Два новых истребителя дожидались своих пилотов. Возле самолетов их встретил Адольф Ничке, он успел шепнуть Штайнеру:
— Имей в виду, Генрих: в его истребителе боекомплект полный, а в твоем — холостые патроны.
Генрих вдруг понял всю опасность этой воздушной дуэли, которую придумал Гейдрих. Вот она, настоящая ловушка, которая вскоре должна захлопнуться, и его обуяла дикая злость к нему.
Вначале вылетел Штайнер, он набрал высоту и полетел в сторону солнца. По условиям поединка он первым должен был напасть на Гейдриха. Атака со стороны солнца давала ему преимущество. Прошло несколько минут, и он увидел истребитель Гейдриха, который летел параллельным курсом. Штайнер сделал боевой разворот и повел истребитель в атаку. В прицел попал истребитель противника, и он нажал на гашетку пулемета. Раздались холостые выстрелы, которые не причинили тому никакого вреда. Соперник, как будто бы издеваясь, помахал крылом и, сделав крутой вираж, ушел в сторону. На этот раз Гейдрих заходил к нему в хвост. Генрих постоянно маневрировал, не давая противнику точно взять его в прицел. Он заметил, как рядом пронеслись пулеметные трассеры, а это значит, что Гейдрих все таки решил с ним покончить.
«Остается последнее — идти на таран», — подумал Штайнер.
Началась воздушная карусель. Гейдрих понял замысел Штайнера и не давал ему зайти себе в хвост. Попытки Штайнера срубить пропеллером киль противника не увенчались успехом. Истребители свечой поднимались в небо, оттуда пикировали вниз, и казалось, что они вот вот врежутся в аэродромные постройки, но буквально над крышами зданий они снова крутыми виражами уходили в небо и там продолжали свое противоборство. С очередной попытки Штайнеру удалось зацепить пропеллером крыло противника. Самолет Гейдриха неожиданно сделал переворот и полетел вниз. В последний момент пилот успел покинуть истребитель и удачно приземлился с парашютом. Штайнер видел, как на землю упал самолет Гейдриха и загорелся. В то же самое время его двигатель забарахлил, он стал работать с перебоями и вскоре заглох, однако Штайнер сумел спланировать и посадил свой истребитель на аэродромное поле.
«Сейчас будут неприятности», — подумал он.
Штайнер вылез из кабины и направился к зданию, там его дожидался Адольф Ничке, который заметил:
— Не ожидал я от тебя такой решительности.
— Ты же сам меня предупреждал, что патроны холостые. Что мне оставалось делать? В безвыходной ситуации только таран дает возможность обуздать своего коварного противника. С моей стороны это было не нападение, а элементарная защита от нападения. Да, вот только жаль, самолеты пострадали.
— Самолеты — это полбеды, как бы ты теперь не пострадал. Такие обиды группенфюрер Гейдрих никому не прощает. Берегись, Генрих.
Теперь Штайнеру по-настоящему стало не по себе. Генрих понял, что он висит на волоске. Спустя минуту к ним подъехал черный «Опель-Олимпия», приоткрылась дверца, и Штайнер услышал знакомый высокий голос:
— Садитесь, Генрих, я вас подвезу.
Штайнер сел, и автомобиль поехал. Тотчас же Гейдрих продолжил:
— Штайнер, я освобождаю вас от каких-либо притязаний с моей стороны, однако признаюсь: я не привык быть побежденным. Если вы не возражаете, следующий бой состоится завтра.
— Как вам будет угодно, господин группенфюрер. Все-таки, я думаю, вы задались целью со мной покончить. Чем же я вам так не угодил?
— Довольно, Генрих, вы слишком все преувеличиваете. Сегодня, кажется, вы сами меня чуть не прикончили. И хватит об этом, я слишком устал. У вас нет спешных дел? — произнес он.
— Нет, — ответил Штайнер.
— Найдется время пообедать со мной? — последовал вопрос, который прозвучал в тоне приказа.
Штайнер промолчал и лишь кивнул. Автомобиль тем временем остановился возле ресторана «Эдем». Во время обеда царило молчание. Гейдрих увлеченно ел, не обращая внимания на соседа. Напротив, у Штайнера пропал аппетит, и он, равнодушно созерцая блюдо, медленно пережевывал пищу. Наконец, закончив с обедом, Гейдрих без предисловий спросил:
— Генрих, вы хотели бы работать на меня?
— Нет, я не способен работать в службе безопасности. У меня другое призвание, я — летчик.
— Все это чепуха. Я тоже летчик. Одно другому не мешает.
— Чтобы работать в службе безопасности, нужно иметь талант сыщика, а у меня его нет.
— Вы, Генрих, недооцениваете себя.
— Напротив, я исхожу из реальных соображений.
— У вас есть способности.
— Мало их иметь, важно иметь желание.
— Не спорю, а желание у вас появится, когда вы почувствуете истинный интерес в нашей работе. Я думаю, вскоре он у вас появится.
— Не понимаю вас.
Вдруг голос Гейдриха зазвучал жестко, тоном не терпящим возражений своего собеседника:
— Меня интересуют многие вопросы, касающиеся вашей нынешней работы в военном министерстве. В частности, меня интересуют офицеры, которые занимают важные и ответственные направления в работе. Прежде всего это генерал Хюбнер, который занимает одну из ключевых позиций в окружении Геринга.
— Простите, но это доносительство. Я не гожусь для такой работы.
— А ваше мнение меня сейчас мало интересует, важно, что вы мне подходите. Сейчас же едем ко мне, и вы подпишете все документы, необходимые для секретной работы.
— Хорошо, я вижу, иного выбора вы мне не оставили.
— Вот именно, Генрих. Так что не стоит играть с огнем, это очень опасно.
Вечером без всякого предупреждения в квартиру Генриха Штайнера ввалился слегка выпивший Адольф Ничке.
— Ваша воздушная карусель мне обошлась очень дорого: один истребитель я потерял, а другой в ремонте. Кто будет за это платить, дорогой Генрих?
— Я думаю, тот, кто все это подстроил, — отреагировал Штайнер.
— И тем не менее комиссия сочла, что виновником оказались вы. Вам, Штайнер, теперь и отвечать.
— Извольте, я отвечу, но прежде доложу руководству, что в воздухе я подвергся вооруженному нападению и мне ничего другого не оставалось, как защищаться. Да я вам об этом уже говорил.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Ничке.
